Виктор Кондырев - Сапоги — лицо офицера

— Ест! — Иса полез в карман. — Жалко Бэлоус нэ будэт! Я дарыт буду, говорыт до свыдания…

Белоуса переводили в дивизию заместителем командира.

Новость стала известна вчера, ее бесконечно обсуждали, прикидывали кандидатуры, сходились, быть-таки Терехову командиром полка. Не давать же полк этому дураку Курицыну.

Майор Терехов, начальник штаба, лысоватый, со скошенным лбом и грубыми чертами лица, в штатском похожий на сельского механизатора, никому зла не причинял. Любил сидеть над картами у себя в кабинете, на совещаниях читал бумаги, говорил тихо и вежливо, вызванным офицерам всегда предлагал стул.

Поговорив, офицеры расходились, снова заходили к соседям обсудить варианты возможных перемещений, бродили между казармами в поисках новых собеседников.

Белоус засел у себя, вызывал комбатов и ротных, растолковывал, советовал и предостерегал.

Вы новое поколение, говорил полковник, не видавшее войны, сейчас редко кто из фронтовиков остался в полках, все на постах повыше. Это на вас теперь лежит самая главная задача, боеспособность армии, это вам командовать, если война, кто знает, как там все повернется. Государство делает все, чтоб армия оставалась в постоянной боевой готовности, не жалеет средств, дает новейшую технику, но не отпущенные деньги определяют мощь армии, сила ее в боевых традициях и в сознательном отношении солдат и офицеров к выполнению воинского долга, надо добиться, чтоб солдаты служили не из-под палки, чтоб офицеры работали не ради проверок, армия должна вобрать все лучшее, что может дать советская власть, и отбрасывать бюрократизм, разгильдяйство и показуху, все, что встречается еще в народном хозяйстве, в армии не должно иметь места. Не слушайте разговоров, что армейская жизнь это зеркальное отражение жизни народа, армия должна быть примером, свободным от недостатков, имеющихся, чего скрывать, и у нас в стране, и во взглядах людей…

— Рассказал он мне все это, а потом засмеялся, — продолжал Сырец. — Ты, говорит, наверняка думаешь, что Белоус совсем стебанулся на старости лет, предлагает чудеса какие-то, бриллиантовые дворцы на песке строит… Ты, говорит мне, служи нормально и сволочью не будь…

— Ну да, ты самосовершенствуйся, помни о светлых идеалах, а если вокруг тебя шакалы, фармазоны и глотники, ты будь выше этого, — сказал Казаков. — Пусть этим, мол, блядям, стыдно будет. А как же! Только зазевайся, как тебе сразу хером ложку выбьют!

— Ты скажи, — заволновался Иса. — Почэму порядка нэт? Почэму всэ майор дурной?

— Это необъяснимый феномен природы! — засмеялся Петров. — Пойду в батарею, обозначу присутствие…

В дальнем углу автопарка, возле артмастерской, Панкин с предосторожностями огляделся и четыре раза негромко постучал. Дверь бокса приоткрылась. Отрывают от дела, бурчал недовольно Казаков, зачем ломиться у всех на виду, мало тут ошивается бездельников, узнают, половина полка сползется сюда.

Командир первой роты Сырец бездельником не считался, но тем не менее пришел в мастерскую еще раньше.

Самогонный аппарат был готов.

Конструкцию выбрали простейшую, с низким коэффициентом конденсации, но надежную в работе и несложную в изготовлении.

Коровина первого посетила счастливая мысль.

Будучи угощен соседом, офицером-строителем, брагой, гость поинтересовался, почему это здесь все люди настолько ленивы и безынициативны, что, готовя из сахара и дрожжей полуфабрикат, пьют его, как дикари, не перегоняя в самогон. Явная глупость — чтобы поймать балдеж, нужно выдуть трехлитровый чайник мутного сиропа, к тому же, самогон гораздо полезнее водки, которая, как известно, изготавливается из опилок. Сосед отделывался шуточками, сложно это, времени нет, да и жене больше нравится брага…

Коровин замыслил проект…

Петров, Сырец, Казаков и Панкин отнеслись скептически, но потом загорелись идеей, сулящей немыслимые перспективы.

Казаков собственноручно, безлунной ночью, украл со двора магазина тридцатилитровый оцинкованный бидон для молока и спрятал его в подпол.

Пробивной Панкин совершил невозможное, достал полутораметровую медную трубку.

Коровин за пять рублей договорился с сержантом-артмастером о воплощении замысла в конструкцию.

Сырец и Петров, не найдя поля деятельности, поддерживали проект морально, непрерывно досаждая вопросами о готовности агрегата, мечтали вслух о будущей безбедной жизни…

— Все зависит от разности температур, чем холоднее вода и горячее пар, тем больше производительность, — глубокомысленно сообщил Сырец, повторяя, видно, слова Коровина, сам бы он не додумался до такой отточенной формулировки. — И воду надо подвести, где трубы взять?

— У меня есть, двенадцать метров! — обрадовался Сырец. — В казарме спрятаны, умывальник надо ремонтировать. И солдат дам, которые тянут в этом деле…

Предложение своевременное, с рабочей силой было туго.

Во-первых, дрова.

Под окнами у каждого офицера солдаты пилили и кололи, не торопясь, естественно, с окончанием работ, всем хотелось побыть подольше вне казармы.

Во-вторых подготовка к зиме.

Все решили отремонтировать бараки, и здесь солдаты трудились, и тоже без спешки.

На разводе в каждом взводе недосчитывалось по десятку человек, и ходили слухи, что дурак майор Курицын собирается на совещании, в присутствии командира полка, разгневанно на это посетовать. Сам-то он еще месяц назад сделал у себя ремонт и заготовил дрова, теперь можно и показать свою озабоченность создавшимся нетерпимым положением…

Возле ряда машин, выстроенных чуть в стороне, приятели задержались.

Сырец возбудился, в который раз начал рассказывать душераздирающую историю.

Из политотдела дивизии пришел приказ отправить на целину, за семь тысяч километров, восемь грузовых машин с водителями, внести свою лепту во всенародную битву за урожай. Белоус с майором Асаевым рассчитывали, прикинувшись дурачками, послать в казахстанские степи, на верное разрушение, старенькие хозяйственные машины. Но кто-то донес в дивизию и оттуда грозно предупредили, в случае поломки машин ремонтная бригада будет послана за счет полка. Белоус сочувственно смотрел на чуть не плачущего от возмущения майора Асаева, но приказ подтвердил, послать на целину строевые машины, ничего не поделаешь, на следующий год будем умнее, заранее что-нибудь придумаем.

Из роты Сырца взяли одну, третьего отделения, он закатил истерику зампотеху, бегал к командиру полка, безуспешно, пропала машина, другую не дадут, считается, что моторной тягой рота полностью обеспечена.

Вспомнив об этом, Сырец снова расстроился, и трое лейтенантов уныло побрели к казармам.