Павел Васильев - Турухтанные острова

— Может, покажем Журавлю?

Пришел долговязый, нескладный парень. Осмотрел приемник, поинтересовался, в каких диапазонах работает, каково было качество звучания, задал еще несколько вопросов и предложил Александру Александровичу:

— Оставьте, я взгляну. Ничего не обещаю. И быстро это не получится. Но я посмотрю.

Через неделю, проезжая мимо, Александр Александрович заглянул в ателье, и, к его удивлению, приемник оказался отремонтированным.

— Как это вам удалось? — спросил Александр Александрович парня. — Ведь не было схемы!

— Пришлось весь монтаж прозвонить и схему составить.

— Там не были промаркированы элементы!

— Да. Каждый требовалось выпаивать и замерять.

— Это при печатном-то монтаже!

— Иначе не обойтись. Знаете, у них там оказалась одна интересная новинка…

Александр Александрович, сам опытный инженер, понимал, что это за работа: составить схему да еще замерить номиналы всех элементов.

— Переходите к нам, в НИИ, — предложил он парню.

— Кем? У меня большая семья. И жена часто болеет. Нужны деньги.

— Ведущим инженером.

И Журавлев перешел. Одновременно он поступил на вечернее отделение в Электротехнический институт. А уже через полтора года, хотя у Журавлева еще не было инженерного диплома, его назначили начальником лаборатории.

Однажды произошел такой казус.

Журавлев сдавал экзамен по одному из радиотехнических предметов. И, отвечая на вопрос, сказал что-то, что экзаменатору показалось сомнительным. Тот заметил, что так не может быть.

— Почему же?! — возмутился Журавлев и стал доказывать, что только так и должно быть. Они заспорили. — Да это же каждому дураку ясно! — забывшись, в споре воскликнул Журавлев, желая этим сказать, что вопрос-то совершенно очевиден.

— Вот пусть у вас и принимает экзамен умник, если я дурак, — обиделся экзаменатор.

— Да я вовсе не хочу сказать, что вы дурак. Но все, о чем я говорю, мы в лаборатории проверили.

— Кем вы работаете?

— Начальником лаборатории.

— Гм!.. — Экзаменатор принялся вновь обсуждать вопрос, теперь уже во всех подробностях. И наконец, после долгих дебатов, согласился с Журавлевым. В зачетке Журавлева появилась пятерка.

Рабочая смена закончилась полтора часа назад. Неделин уже собрался уходить домой. К нему подошла Лиза.

— И я с тобой. Нас сегодня шеф отпустил. Занялся какими-то расчетами. Сказал, что мы можем идти.

— Это хорошо.

— Вас в «комнату отдыха», к городскому телефону, — позвал Лизу Шурик.

— Меня?

Через минуту она вернулась.

— Это тебя, — сказала Владиславу.

Звонила Франциска Федоровна, приятельница Лизы. Она работала в бывшей лаборатории Кропотова. Жила в соседнем с Неделиными доме.

— Владислав, ты? Лиза сказала, что вы собираетесь домой. Как хорошо, что застала! У меня испортился телевизор. Сегодня показывают Калягина. Его творческий вечер. Я вместе с Калягиным училась в школе. Очень хочется посмотреть! Я тебя прошу! Я просто умоляю, взгляни, что с телевизором?

Она кричала так громко, что ее голос, казалось, слышно не в трубку, а в открытое окно.

Пришлось согласиться.

Франциска Федоровна окончила Электротехнический институт, но панически боялась электричества. Как ни странно, это свойственно не только ей, а большинству женщин-радиоинженеров. На работе они могут и разрабатывать, и настраивать сложные электросистемы, но дома что-то с ними происходит. Это трудно объяснить. Для Франциски Федоровны понятно: она уже много лет занималась только «чистой» математикой, имела дело с интегралами. И сама она внешне походила на знак интеграла, такая же тонкая, вытянутая. Вечно что-то теряет, спешит, оглядывается. Когда говорит, машет кистями рук так, словно дирижирует. Она была незамужней, хотя многие ее ровесницы уже имели внуков.

Лиза не пошла к Франциске Федоровне. Только попросила, чтобы Владислав, по возможности, долго не задерживался. Он понимал, что ей хочется побыть одной, поразмышлять, потому что вся она мыслями была там, на стендовых. И поэтому не стал настаивать.

Франциска Федоровна ждала Неделина. Сразу же открыла дверь, едва он коснулся кнопки звонка.

— Проходи, снимай ботинки.

— Зачем? Я просто вытру ноги.

— Как? — опешила Франциска Федоровна. Она смотрела на Неделина, полагая, что он шутит. Но он не шутил.

— Они у меня чистые. Я вытру их еще раз. Вот так.

Неделин терпеть не мог, когда ему предлагали снимать ботинки. Эта дурацкая мещанская мода появилась десяток лет назад. Прежде ее не было. В ней есть что-то унизительное. И уж совсем нелепо, когда снимает туфли женщина. Она специально подбирала их к платью и вдруг шлепает в больничных тапочках, сразу обезобразив себя, став коротконогой. Не у всех же женщин ноги как у Марики Рок.

Неделин чувствовал себя без ботинок как овчарка, которой отрубили хвост. Поэтому он сразу же «завелся»:

— У вас работает телевизор или нет? Если не работает, давайте чинить, а то сейчас начнет выступать Калягин, который с вами учился в одной школе.

Он впереди Франциски Федоровны прошел в комнату. Ботинки все же столкнул в коридоре, потопал в одних носках, хотя Франциска Федоровна и шла следом, предлагая:

— Вот тапочки.

Комната напоминала музей. На полированной мебели ни пылинки. Стулья расставлены в ряд вдоль стены. Не хватало только веревочки, натянутой вдоль них, и таблички с надписью: «Не садиться».

Неделин в эту минуту желал, чтобы телевизор испортился так, что его вообще невозможно было отремонтировать. Но неполадка, к сожалению, оказалась пустяковой. Неделин устранил ее за пару минут.

— Сейчас будем пить кофе! — сказала Франциска Федоровна.

— Уж увольте!..

— Нет, нет, пьем кофе!

Франциска Федоровна из коридора вдвинула в комнату полированный низкий столик, положила на него и под ноги фанерки, чтобы, не дай бог, не капнуть на столешницу или лакированный пол кофе. И этим окончательно вывела Неделина из себя.

— Нет уж! — сказал он, перешагнув через стол, иначе было не выбраться. У Франциски Федоровны от ужаса расширились зрачки. — Я тоже хочу посмотреть Калягина! Я с ним вместе ехал в автобусе, он передал в кассу мои пять копеек. Побегу домой!..

Неделин вышел, весь кипя неприязнью. Он шел не глядя по сторонам. Его остановили.

— Вы?! — перед ним стоял Журавлев. — Вы-то мне и нужны! То не встречаемся по нескольку месяцев, то в одну неделю две встречи. Вы куда? Домой?.. Знаете что, время еще детское. Идемте со мной. Здесь недалеко есть одно местечко… — Неделина аж передернуло: недалеко была Публичная библиотека. — Тут коктейль-бар. Выпьем по коктейлю.

Теперь Неделин стоял в полной растерянности.

Они вошли в коктейль-бар. Народу здесь было всего несколько человек. У высокой стойки напротив бармена сидел бородатый парень, дальше — две девушки и два парня справа и слева от них. Все остальные места свободны. Журавлев и Неделин сели рядом с бородатым парнем. Заказали два коктейля с экзотическим названием «Соловьиная трель». Бармен подал им удлиненные, узкие стаканчики, на дне которых лежало по вишне.