Вячеслав Тычинин - Год жизни

— Через пять минут, как в аптеке. Заводи мотор.

Недоумевая, Сиротка спустился с крыльца, приложил

ладонь к шершавому радиатору. Теплый еще. И чего Тимоха так всполошился? Чудно! Из-за лохматой сопки уже высунулся желтый диск луны, в высоком небе ярко загорелись звезды, перемигиваясь между собой. Ровно через пять минут на крыльце действительно появился Галган. Он игриво ткнул шофера кулаком в бок так, что Сиротка охнул.

— Замерз? На, тяпни для обогрева.

Галган вытащил из кармана бекеши четвертинку с водкой, но Сиротка с достоинством отклонил заманчивое предложение:

— За рулем не употребляю. Вот доедем, тогда, перед сном,другое дело.

— Тебе видней. Поехали, Витя. Жми на всю железку.

Сиротка терпеть не мог, когда его подгоняли, и едва

сдержался, чтоб не съязвить. А Галган все шутил. Он был необыкновенно весел, разговорчив, смеялся, острил, даже затянул «Бродяга к Байкалу подходит», но на высокой ноте сорвался и долго мелко кашлял, как овца. Сиротка только дивился в душе. «Что с ним сегодня? Не иначе, много дефицитных деталей добыл»,— подумал шофер и не утерпел:

— Мы что везем, Тимофей Яковлич? Автолампочки добыли?

— Нет, брат, лампочек нет.

— А вентиляторных ремней, колечек, поршней, свечей, рессор?

— Ничего из этого добра нет.

— Тьфу, пропасть. А из горного оборудования что добыл?

— Хрен да луковицу, крест да пуговицу.

— Нет, правда?

Галган перечислил. Почти весь груз состоял из бензина и крупных деталей к электрическим экскаваторам, которых еще не было на прииске. Только в одном ящике были упакованы ходовые запасные части к автомобилям и бульдозерам.

Сиротка разочарованно свистнул:

— Вот это отхватили! От жилетки рукава. Ведь у нас все экскаваторы паровые.

— А ты думаешь, Витя, как приеду, так тут все сразу и забегают: «Пожалуйте, Тимофей Яковлич, выбирайте, Тимофей Яковлич!» Черта лысого! Сначала чуть не в ногах наваляешься, а потом выпишут чего ни попадя и на закраску добавят горстку того, что действительно нужно. А будешь упираться — вовсе порожнем поедешь... Не горюй, электрические экскаваторы у нас через год появятся. Вот тут-то эти части и пригодятся. Надо перспективу иметь.

Грузовик шел с предельной скоростью по широкой, до лоска накатанной дороге, огражденной слева полосатыми надолбами в тех местах, где тракт прижимался к Северной. Река дымила снизу наледями. Справа нависали готовые обрушиться слоистые снежные карнизы.

То и дело попадались встречные машины. Сиротке поминутно приходилось выключать свет, сбавлять скорость и принимать вправо.

Резко изменилась дорога, когда после ночевки машина повернула от Глухариной заимки вверх по Кедровке. Сразу исчез накат. Местами, там, где снег сдуло, совсем пропадала слабо обозначенная колея. Зато на галечных отмелях машина по брюхо проваливалась в разбитую колею, прыгала на ухабах. Почти перестали попадаться встречные грузовики. Лишь изредка из-за поворота степенно выползал лесовоз с прицепом. Могучие кряжи, схваченные цепями, медленно скользили мимо, словно многоствольное орудие.

Узкий распадок, прозванный Чертовым горлом, благополучно проскочили засветло. Здесь в любое время суток при всякой погоде с такой силой и постоянством дули ветры, что земля всегда была голой. Ураганный ветер начисто сносил снег, песок, выдувал изо всех углублений даже крупный гравий. Держалось только каменистое полотно дороги.

Сиротка невольно поежился, когда въехал в Чертово горло. Сумасшедший ветер свистел, неистово трепал ватный капот, силясь сорвать его с машины, щелкал в стекла кабины гравием. Машину заметно сносило. Казалось, она шла боком, наподобие бегущей собаки. Нечего было и думать исправить тут поломку, если бы мотор заглох. Ветер не дал бы даже открыть капот.

Сиротка облегченно перевел дыхание, когда снова углубился в тайгу и страшное «горло» осталось позади.

— Последнюю сотню километров разменяли,— довольным тоном сказал Галган, который часто ездил в Атарен и не хуже шоферов знал дорогу.— Порядок. Сегодня дома будем.

Сиротка и сам рассчитывал к полуночи добраться до прииска. Но вышло иначе.

Откуда-то повеял южный ветерок. Беззвучная поземка белой крупкой потянулась по дороге, обгоняя машину. В кабине стало теплее. Здесь, в долине Кедровки, поземка была неопасна. Но впереди предстояло подняться на крутой перевал. Автозимник спрямлял там большую петлю, образованную рекой.

Шофер прибавил ходу, напряженно всматриваясь сквозь ветровое стекло в дорогу. Машина качалась, ныряла по ухабам, железные бочки громыхали в кузове.

До перевала доехали быстро. Но уже оказалось поздно: глубокую и длинную выемку на перевале почти сплошь затянуло плотным снегом. Машина забуксовала и стала. Сиротка вылез, ковырнул лопатой снег и крепко выругался.

— Шабаш. Приехали.

Галган прошел до конца выемки, похожий в своей распахнутой бекеше на диковинную хищную птицу, попробовал каблуком снег. Он лежал, спрессованный ветром,— хоть кирпичи режь. Что делать?

— Выход один,— сказал Галган.— Я пойду пешком вперед. Тут километрах в десяти живут лесорубы. Соберу людей, утром приду с ними на выручку. Вдвоем нам здесь копать до весны. А ты ночуй в кабине, прогревай мотор. Лады?

— Видно, так.

Галган поднялся на перевал и исчез.

Через полчаса Сиротка начал думать, что он сделал большую глупость, оставшись в машине, а еще через полчаса понял, что надо уходить. Мороз крепчал с каждой минутой. В железной кабине стало нестерпимо холодно. Не помогал даже обогрев от мотора.

Шофер чиркнул спичкой, посмотрел на ручные часы и не поверил глазам — стрелки показывали девять часов вечера. Вся ночь была еще впереди.

Сиротка выпустил воду из мотора, перекрыл бензин, надежно завязал тесемки капота и тронулся в путь.

Некоторое время грузовик выделялся па снегу непо-

ДВИЖНЫМ ПЯТНОМ, ПОТОМ скрылся ИЗ виду. Шофер остался один.

Полная луна усердно освещала дорогу. От деревьев ложились черные тени. Сиротка спустился с перевала, согрелся ходьбой и успокоился. В конце концов, ничего страшного. Пройти до жилья десять километров — пустяки. Только бы не пропустить тропинку к зимовью лесорубов. Сиротка не знал, где оно стоит — на самом берегу Кедровки или поодаль.

Позади остались две излучины реки. Сиротка обогнул третью и внезапно увидел медведя.

Зверь сидел на правом берегу, положив одну лапу на пень. Острая морда была устремлена к человеку. Видимо, медведь заметил его раньше и теперь с любопытством разглядывал.

Сиротка врос в землю. По всему телу выступил холодный пот.

«Бежать обратно к машине? Догонит. На дерево? Нету близко. И там достанет. Упасть, притвориться мертвым... поздно. Уже заметил. Что делать?»