Геннадий Машкин - Открытие

«Прошу дать мне жизнь и свободу взамен месторождения золота, — объяснил он. — Хочу жить и работать на родной земле».

«Разберемся, кто вы есть, — ответил ему председатель, — а потом решим — работу или к стенке!»

Пришлось отсидеть Журкину положенный срок, пока ЧК разбиралась, какая вина висит на бывшем поручике. Особой вины обнаружено не было. И мобилизованному Колчаком геологу предложили возглавить поисковый отряд, чтобы разведать запасы в открытом им рудопроявлении.

Журкин привел отряд в Саяны, нашел прижим и разведал жилу. Это было мелкое месторождение. Но молодой геолог расширил район поисков и обнаружил еще несколько жил. Скоро на Урике загремели кувалды старателей — в казну республики потекло саянское золото.

На этих открытиях Журкин защитил кандидатскую диссертацию. Но кафедру ему предлагать не торопились. Кафедры и лаборатории занимали люди с более безукоризненными анкетами. А Журкина предпочитали видеть в тайге.

Он вернулся наконец в Братск и разведал несколько железорудных месторождений. И тогда о Журкине заговорили как о везучем геологе.

В конце концов таежный кандидат был приглашен в Иркутский горный институт заведовать кафедрой общей геологии. Он думал, что скоро переберется на более серьезную работу на кафедре полезных ископаемых, да так и застрял на этом «проходном дворе» всех студентов. Лекции читал по многим геологическим дисциплинам, но кафедрой руководил не ведущей. Другое дело, если бы получить доктора. Но лучшие годы ушли, и теперь доцент Журкин никак не мог справиться с докторской диссертацией. И выбрал вроде верную тему золотого оруденения Урала. Но дело двигалось медленно.

— Думал, быстро получится, — закончил Журкин свой рассказ у ворот общежития. — Да видно, кончилось мое везение... Не фартит что-то мне в науке!

— Наука требует жертв, — утешил Игорь старика.

— Моя наука требует помощи, — ответил Журкин. — Вижу, без молодой крови не обойтись мне. Буду подбирать бригаду себе на лето. Одновременно практику пройдут ребята и мне помогут. Только серьезных парней хочется выбрать. Я бы с вас и хотел начать такой подбор, Игорь Петрович.

— Спасибо за приглашение, Илларион Борисович, — отозвался Игорь и замолк. Перед глазами полыхнуло льдистое пламя, сильнее, чем вся эта зимняя блесткость вокруг. «У нас же схожесть в судьбах! И за мной тянется давний камушек! Но Журкин искупил свой грех открытиями, а я ничегошеньки не сделал еще! И как посмотрят на меня парни, когда узнают в Витимске про наш тот камушек?! Как они могут все повернуть против меня! И вместо дружбы вырастет стенка отчуждения! И придется мне долго-долго оправдываться тихим, невидным трудом, похожим на корпение Журкина над диссертацией. Пока не уйдут годы и не придет новое поколение, что забудет про Шаманский камень и будет почтительно слушать меня...»

— Так что же вы скажете на мое предложение? — донесся до ушей Игоря голос Журкина.

— Я бы с удовольствием, Илларион Борисович, — ответил Игорь, сдерживая дыхание. — Но меня ждут в Витимске... Затор у нас там с поисками... Надо помогать Куликову пробиваться к руде.

— Да, ему тоже помощь нужна, — выдохнул Журкин большой клуб пара. — В трудное время учился Матвей, знаниями не блистал...

Они вошли в подъезд, и, пока Журкин протаивал пальцами заиндевелые ресницы, Игорь сообразил, что сама судьба посылает ему в эту ночь возможность выиграть время для заглаживания старого зла перед приездом новых его друзей в Витимск.

— Но я хочу предложить вам, Илларион Борисович, своих друзей. — Под гул лестничных ступеней Игорь напомнил Журкину фамилии Бориса, Жени и Слона. Он объяснил доценту, что они договорились все в конце концов поехать на поиски коренного золота в Витимск. Но пока Куликов не защитил Большого Проекта, всех там устроить нельзя. Поэтому тем, троим, лучше всего поехать на практику с Журкиным.

— Очень логичный вариант, — согласился Журкин. — И волки будут сыты, и овцы целы...

— Совершенно верно, — радостно откликнулся Игорь. — Они будут у вас опыт перенимать, а я базу начну готовить на всех!

Ведя этот разговор, они подошли к тупику на втором этаже.

Игорь раскрыл перед Журкиным дверь, и в комнате воцарилось такое молчание, будто пришел всамделишный Дед Мороз.

— Без семи минут! — нашелся первым Борис и подбросил будильник. — Опаздываем, товарищи!

— А вы не стесняйтесь, — сказал нежданный гость, сбрасывая пальто и папаху на общую гору в углу. — Мы к вам присоединимся, с вашего разрешения.

— Пожалуйста, Илларион Борисыч!

— Мы очень рады!

— Обмоем зачет!

За столом началось оживление. Борис понес чашки с омулем через весь стол к Журкину. Женя включил радио и зажег свечу на елочке у окна. Слон ринулся ухаживать за гостьей, девчонкой с юрфака по имени Люся.

— Пора!

Хлопнула пробка шампанского, Слон победоносно оглядел всех — неплохо открыл! — и стал разливать пену по стаканам.

— Илларион Борисович, тост! — попросил Борис, умильно разглядывая доцента.

— С особым удовольствием. — Журкин пригладил пышную бороду и проговорил нараспев: — Любезная девушка и ребята, с Новым годом, с новым счастьем! Пусть вам везет во всем, чего вы ни пожелаете!

— Ура! — вполголоса отозвался Слон, и тут задребезжал репродуктор от медного грома оркестра. И все общежитие наполнилось шумом, звоном, смехом и веселыми выкриками.

Сладкий запах шампанского перемешался с настоем хвои, смолы, табака.

Слон взялся за графин и стал наполнять стаканы портвейном.

Люся накрыла свою рюмку ладошкой. Слон начал ее уговаривать. Женя пододвинул к себе тарелку с колбасой. Борис пытался убедить Журкина в том, что шампанское можно закусывать омулем, потому что гости его отца из Москвы нашли это изысканным. Но доцент показал ему трубку — это лучше — и стал опять раскуривать ее. Медвяные клубы дыма поплыли над столом. И взгляды заинтересованных первокурсников снова обратились к Журкину.

— Мы считаем, что получили от вас сегодня двойной подарок, Илларион Борисович, — учтиво поднялся Борис со стаканом. — Во-первых, зачет, во-вторых, оказали нам честь...

— Зачет вы сами заработали, — прервал его Журкин. — Отвечали толково, и я хочу предложить вам поехать летом со мной на практику в Рудногорск... Вот каков мой настоящий подарок.

— Так мы... мы собирались на Витим! — вырвалось у Жени. — Понимаете, там рабочие должности... Оплата с северными надбавками...

— Но вы же пришли все-таки учиться, — заметил Журкин под гробовое молчание всех остальных.

Женька испортил, кажется, праздник. Сказать такое в лицо доценту! Тот к ним со всей душой, а ему про оплату. Деньги, конечно, не лишние каждому, но нельзя же в таких вещах заниматься делячеством. Как теперь выкрутиться?