Геннадий Машкин - Открытие

— Бей!

Игорь опомниться не успел, как пес ткнулся с разбегу в его ноги, отскочил, но попал под носок Слона и шмякнулся об асфальт. Визг взлетел к крышам домов. Захлопали окна и двери.

— Что за беспорядки?

— Убили собаку.

— Чью?

— Бродячий пес.

— А, бродячий.

— Все равно живое.

— А постановление горсовета не читали?

— А-а-а, постановление...

— Откуда они берутся, эти собаки?

— Их бьют, а они опять прибегают.

— Живучие...

Как сквозь воду слышал Игорь голоса и выискивал Слона, чтобы дать ему в толстую физиономию! Не объясняя, просто так, сам поймет, пока не поздно.

Игорь двинулся к Слону, заметив светлый вихорок того в центре толпы. Дергающегося пса окружила мальчишеская орда. И когда Игорь уже протянул руку к дружку, Слон пригнулся к собаке, а та клацнула зубами. Слон отскочил, размахивая пальцем, на котором выступила кровь.

— Ах ты, стерва кусачая! — заголосил Слон. — Бейте ее, бейте!

Человек в спортивной куртке кинул на пса сеть. А другой богатырь схватил собаку щипцами и поволок ее к переулку.

— Вот же сучка-кусачка! — приговаривал Слон, высасывая кровь из пальца. — Что за собаки тут? У нас в Тайшете ни одного человека не тронет, а здесь они как бешеные!

— Надо быстрее йодом залить, — сказал хмуро Игорь. — Бежим в общагу, а то еще бешенство заработаешь!

Они заторопились к общежитию, перегоняя друг друга. Слон возмущался на всю улицу, куда смотрят городские власти, распустившие бездомных собак.

Балконы опустели. Окна в подступающей темноте еще ярче мерцали свинцовым светом телевизоров. А тополь на алом фоне зари напоминал человеческую руку, выросшую из земли. У руки были растопыренные ветки-пальцы.

«Мерещиться начинает из-за этого негодяя!» Игорь первый заскочил в коридор общежития. Не остановившись перед дверью с красным крестиком на матовом стекле, он забежал в свою комнату. Схватил «Петрографию» и улегся на койку. Но строчки учебника прыгали перед ним, рассыпаясь на черные буквы, а те на осколки... Игорь чувствовал, как сам устремляется за этим вихрем обломков и черной пыли. Он бросил книгу и впился пальцами в складки одеяла. Мягкий ворс одеяла напоминал собачью шерсть. Игорь вскочил с койки и сел за стол.

В стекло билась большая муха. Звон ее пронзал барабанные перепонки: «Слон-н-н и ты-ы-ы!..» Игорь вскочил, распахнул окно, и муха вылетела. Нет, не убийца он! Доверил Слону и не отбежал в сторону, не пропустил собаку, а остановил. У него меньше должна болеть совесть. Слон должен терзаться. И он бы помог ему, если бы не палец!

Дверь отворилась, и Борис ввел под руку Слона, который держал перед собой перебинтованный палец. Лицо пострадавшего сморщилось, как печеная брюква, а берет сбился на ухо. Слон уже играл в страдальца, а Борис поддерживал его игру.

— Не собака, а волк! — хныкнул Слон. — Зубы, как резцы на мелкорезцовой коронке. Скинуться бы на лечение...

— Обойдешься и так, — подал голос Женя.

— Зато Игорь втырил ей! — воскликнул Борис. — Слушай, Игорь, откуда у тебя такой удар?

— Я ее не бил, — буркнул Игорь.

— Нет, Игореха, это был пинок, — возразил Слон. — Да еще какой!

—Я с верхнего этажа все видел, — добавил Борис, — оба отличились!

— А старик с тобой наблюдал? — спросил Игорь, кусая запястья.

— Я уже вышел от него, — объяснил Борис, — но окна его в ту же сторону, а он остроглазый.

— Я и то видел, — сказал Женя. — Визг был — мертвый поднялся бы.

— Собаку загоняли собачеи, — начал объяснять Слон, — а я стал помогать... Игорь навстречу попался, пнул ее, а она меня за палец хватанула...

— Жалко, что совсем не откусила, — сказал Женя, делая отхватывающий жест ниже пояса. — Всем бы наука была...

— Ты серьезно это, Женя? — спросил Слон.

— Надо было всех там перекусать! — отозвался Женя. — А вас с Игорем особо!

— Ну, на меня ты зря, — затянул Слон, — я по инерции на нее наскочил, вот Игорь — другое дело...

— Ничего не другое! — закричал Игорь вдруг. — Это ты!.. Ты!

Женя кинулся к нему и остановил грудью.

— А ты мог бы и дать собаке уйти, — кольнул он Игоря взглядом из-под своего чубчика.

— Ну, ты чересчур на них ополчился, Жека, — заметил Борис. — Город выводит бродячих собак, а они помогли в этом общественно полезном деле. Может, самим жить здесь придется...

— Я не собираюсь здесь жить, — ответил Женя. — И на практику больше сюда не поеду!

— Как же не поедешь? — удивился Слон. — Мы теперь все прикованы к журкинской диссертации!

— Хватит ему и трех шестерок, — заметил Женя. — А я поеду в другое место.

— Из-за этой бродячей собаки? — поразился Слон.

— Душновато здесь для меня, — раздраженно возразил Женя.

— А люди какие! — запротестовал Слон и попытался перевести разговор в веселое русло. — А женщины — мечта! Сейчас познакомился на танцах с одной — цимус! Одинокая, в однокомнатной секции, адрес дала!

— Не поеду сюда, если даже зарплату коллекторскую платить начнут, — глухо отозвался Женя.

— И если даже вдвойне начнут платить? — подзадорил Слон.

— И даже вдвойне! — крикнул Женя. — Лучше на Колыму!

— Я написал письмо, Жень, — заикнулся Игорь, — с последним предупреждением Куликову, что бригада может рассыпаться.

— А-а, — затянул Женя, забегав от двери к окну, — у твоего Куликова непонятный интерес! Лучше в Магадан! Все там проще, ясней!

И в это время порог их комнаты скрипнул под чьей-то поступью. Это входил в раскрытую дверь сам Журкин. Его пижама в веселую синюю, желтую и розовую полоски никак не вязалась с бледным лицом старика, его слезящимися глазами и разъехавшейся трещиной рта. Раскрасневшийся Женя как раз подбежал к порогу. И не развел бровей, не изменил выражения перекошенных губ, не опустил кулаков. Он хотел продолжать спор даже с доцентом. Но Журкин вроде и не расслышал последних слов.

— Ребятки, вы все видели там? — заговорил он, хлопая себя по карманам в поисках забытой трубки.

— Где, Илларион Борисович? — с готовностью спросил Борис.

— Где собаку загнали, — объяснил Журкин. — Вы вроде там суетились, Игорь, Виктор?.. Я из окна видел...

— Да, они там оказались... случайно, — ответил за всех Борис.

— Как же вы не вмешались, любезные? — спросил Журкин. — Это же расправа!

Все потупились, а Слон спрятал палец за спину.

— Так их специально вылавливают, бродячих собак, — подал голос Борис. — Постановление есть, горисполком решал.

— Постановление — это бумага, — ответил Журкин, — а собака — она живой организм... Сколько будет в ушах теперь звенеть?

— Да, не очень красиво получилось, — сказал Борис, — на будущее учтем.

— Нельзя проходить спокойно мимо такого, любезные, — продолжал Журкин. — Иначе и дальше потом пройдешь многое и важное...