Борис Раевский - Удар! Ещё удар!..

Со звоном гонга Лерка рванулся вперед, быстро пересек по диагонали площадку и, не давая Ладыгину выйти из угла, сразу начал атаку. Уже через несколько секунд ему удалось провести резкий, чистый «крюк» в грудь.

«Перенял! Мой любимый удар перенял!» — тяжело дыша, подумал тренер, всем телом ощущая силу Леркиного кулака.

Ладыгин попробовал перехватить инициативу, но безуспешно. Лерка оказался свежее его и уже стал хозяином ринга. Он прижимал противника к канатам, и сквозь его удары никак не удавалось прорваться.

Школьники давно уже замерли, насупились. Но они все еще упорно не хотели верить в поражение своего учителя.

— Да ну же, ну же, Виктор Иннокентьевич! — умоляюще вскрикивал Коля Уточкин.

— Крюк справа! Ударьте его крюком справа, — быстро, азартно шептал другой паренек, не понимая, что в гуле и громе трибун учитель, конечно, не расслышит его подсказки.

«Проигрываю! — тревожно подумал Ладыгин. — Проигрываю свой последний, стопятидесятый!»

Собрав все силы, он сделал два быстрых шага вперед и нанес удар. Но кулак скользнул в пустоту. Лерка «нырнул» и тотчас ответил стремительной серией ударов по туловищу. И только гонг остановил его.

В зале стояла тишина.

Но вот на столиках пяти боковых судей разом вспыхнули красные лампочки: все судьи признали победителем «красного» боксера. Рефери поднял вверх правую руку Валерия.

В раздевалке, снимая перчатки, Ладыгин старался сосредоточиться и разобраться в переполнявших его сложных мыслях и чувствах. Казалось, чья-то властная, сильная рука схватила сердце и сжала в маленький тугой комок. Но мозг работал удивительно быстро и отчетливо.

Проигрывать никогда не сладко. А уж если ты навсегда уходишь с ринга… Да, конечно, сегодня следовало бы выиграть!

И все-таки… Все-таки нынче Ладыгин чувствовал себя необычно. Он не ощущал непременной, все захлестывающей, до боли острой горечи поражения. Горечи и обиды. Той нестерпимо злой обиды, которая иногда даже выжимает слезы из глаз видавших виды боксеров.

Победа ученика — это всегда и победа тренера. Прав секундант, сказавший ему после боя:

— Отлично дрался твой-то! Поздравляю!

А побежденных не поздравляют.

Ладыгину вспомнился знаменитый рассказ Джека Лондона. Старый боксер покидает ринг… Страшный рассказ. Голодный, нищий боксер мечтает о куске мяса. Об одном только маленьком сочном куске мяса. Бифштекс помог бы ему восстановить силы. Жизнь этого состарившегося боксера кончена. Впереди — тьма, гибель.

Ладыгин усмехнулся. Он вот тоже ушел с ринга. Но у Джека Лондона — не про него. Нет. Его жизнь продолжается. Да, продолжается.

Кстати, не забыть завтра же на уроке физики накрепко внушить паренькам из седьмого «б», что орать и свистеть на матче — неприлично. А давать советы боксеру во время боя — вообще запрещено.

Разматывая бинты, Ладыгин вспоминал третий раунда с удивительной пронзительной четкостью узнавал в молодом, полном сил и отваги Валерии Чутких себя. Та же стремительность, тот же сокрушительный «крюк» правой, тот же напористый, атакующий стиль. Однако с учеником придется еще повозиться. А за первый раунд надо дать ему основательную взбучку.

Да, пройдет еще год-два, и парень станет вполне сложившимся, зрелым бойцом.

И конечно, тренером и секундантом Валерия останется он, Ладыгин.

…В дверь раздевалки постучали.

— Можно?

Ладыгин и секундант переглянулись. Женский голос?

— Можно? — нетерпеливо переспросили за дверью.

— Пожалуйста! — крикнул секундант.

В раздевалку вошла мать Валерия.

— О, как я вам благодарна! — воскликнула она, бросаясь к Ладыгину и пытаясь своей маленькой рукой сжать широкую ладонь боксера. — Чудесный бой, не правда ли? А какой сокрушительный «крюк» провел Лерик во втором раунде! Блестяще!

— Неплохой удар, — сдержанно согласился Ладыгин, вспоминая гул в ушах после этого крюка.

— Нет, подумать только! Мальчик стал настоящим мужчиной. А ведь недавно Лерик — такой хилый — боялся всего на свете… Да, да! Весь в отца был… Спасибо вам, спасибо!

В этот день с самого утра у Кости Темрюка трезвонил телефон.

— Ну, как? Не подведут?

— Твое мнение? Вмажем?

— Слушай! А говорят, Названов немного того… Насморк. Правда?

Голоса болельщиков — тревожные и уверенные, робкие и начальственно маститые, детски торопливые и по-стариковски медлительные, — как всегда, будоражили и радовали Костю.

Костя Темрюк — судья по хоккею. Судья — это звучит жестко и холодно. Сразу видится пожилой человек, бесстрастный, неприступно суровый, похожий на неколебимый гранитный утес.

Костя вовсе не напоминал такого судью.

Во-первых, он был молод.

Во-вторых, смешлив.

В-третьих, весь в веснушках.

Больше всего на свете Костя любил хоккей. И сегодня, в день такого важного матча, Костя волновался, как и все звонившие ему друзья. Он и сам принадлежал к этой славной семье, к этому всемирному племени болельщиков, члены которого узнают друг друга тотчас же: по двум-трем репликам, по азарту в глазах, по удивительной для постороннего осведомленности во всем, что касается «своей» команды.

Соседи по квартире в дни таких вот крупных хоккейных матчей знали: к телефону не подходи! Звонят Косте. К счастью, соседи тоже «болели» и не жаловались на этот сумасшедший трезвон.

Костя не раз хвалился друзьям: с соседями ему сказочно повезло. Сплошные болельщики. Даже старенькая бабушка, хоть на ледяное поле и не ходит, но по телевизору регулярно смотрит хоккей. Правда, бабушка исправно смотрела по телевизору все подряд, без каких-либо прогулов и опозданий.

А ее восьмилетний внук уже был подлинным болельщиком. И бабушкину клюку звал не иначе как «клюшкой». «Старушка с клюшкой», — в рифму дразнился он. Взрослые смеялись, а находчивый внучек радостно повторял: «Старушка с клюшкой, старушка с клюшкой».

Когда положение на поле слишком уж накалялось, бабка тихонько покидала затемненную комнату, выползала на кухню и тут драматическим шепотом оповещала всех:

— Наши-то… проигрывают… Три-один… — и потихоньку совала под язык огромную белую таблетку.

…Под вечер Костя Темрюк поехал на стадион.

До начала матча было еще больше часа. Но автобус — уже битком. Пассажиры только и говорили о хоккее.

С редким единодушием весь автобус болел за одну команду, за «Авангард».

Впрочем, это понятно.

Матч предстоял удивительный. Принципиальный. Решающий.

Местная, верхнереченская команда «Авангард» в последние два года совершила сказочный рывок. Если бывают чудеса, — то сейчас, на глазах у всех болельщиков, происходило именно чудо.