Николай Чергинец - Служба - дни и ночи (сборник)

— Вот это ты, Алеша, правильно заметил, — примирительно сказал Носов. — Каждый живет как хочет. Ну что, выпьем?

— Нет, что ты! С работы в три счета выгонят. Лучше вечером, когда приду. Ты давай спи, а я пошел.

Алексей оделся, на скорую руку перекусил и вышел на улицу. Впервые он задумался: «Кто же этот Женька? Сразу видно, что от милиции прячется. Старается споить меня. Ясно, что мозги заливает. Нет, здесь что-то не то. Надо от него избавляться, — Алексей вспомнил свирепый взгляд Носова. — Смотрит, как зверь. Еще задушит ночью». Он решил, что придет с работы и под каким-либо предлогом выпроводит своего «квартиранта».

А на работе Алексея ждала тревожная новость. Все только и говорили, что о пожаре. Он сразу же вспомнил, как Носов расспрашивал, где находятся домоуправления, вспомнил и о телефонном справочнике, что лежит теперь в комнате на стуле. Перед мысленным взором Алексея мелькнули бидон, гвоздодер и другие предметы, которые абсолютно не нужны человеку, скрывающемуся от уплаты алиментов. Сердце у него заныло. «Нет, не зря этот мужик спаивает меня! У меня удобно прятаться. Он наверняка поджег домоуправление. Только зачем это ему?» Алексей снова вспомнил о гвоздодере. «Такой штукой тяпнет ночью по башке и пикнуть не успеешь. Нет, надо от него избавляться».

А Носов в этот момент крутился недалеко от пожарища. Остановил парня лет шестнадцати, который шел как раз с той стороны.

— Что там сгорело?

— Домишко деревянный, — небрежно махнул рукой парень.

— И здорово обгорел?

— Одни угольки остались.

— Отчего сгорел?

— Кто его знает. Разное говорят: одни — от замыкания проводки, другие — будто пожарные обнаружили, что чайник кто-то забыл выключить.

— Люди в этом доме жили?

— Нет, домоуправление было.

— Наверно, документы погорели? Или, может, в сейфах хранились?

— Все прахом пошло. Даже что в сейфах было, тоже, говорят, сгорело.

Дальнейший разговор для Носова теперь не представлял никакого интереса. Он безразлично махнул рукой. Мелочь, мол, и пошел своей дорогой. Заскочил в магазин, купил пару бутылок водки, закуски и направился в свое логово.

Ободренный удачей, Носов начал уже подумывать о другом. Не попробовать ли ему достать в этом городке денег. Ведь тех, что у него остались, надолго не хватит. Правда, рисковать, лезть в магазин ночью опасно. Но у него есть оружие. «А что, если попробовать инкассатора ненароком выпотрошить? — мелькнула у него мысль. — Надо только изучить, где они забирают больше денег, продумать, как лучше смыться». Носов начал прикидывать возможные варианты. «Конечно, больше всего денег в универмаге, но он расположен в самом центре. От преследователей трудно уходить. Надо подыскать подходящую точку где-нибудь на окраине. А что, если прихватить с собой эту «мать честную»? Вдвоем легче».

Вечером Носов решил прощупать своего хозяина. Он зашел в небольшой магазинчик, купил пару женских тонких чулок, запихнул их в карман, возвратился домой и стал ждать. Алексей пришел как обычно. Носов сразу же уловил, что настроение у того резко изменилось. Рассказав о ночном пожаре, Алексей неожиданно спросил:

— Слушай, мать честная, для чего ты покупал бидон?

Носов растерялся:

— Бидон? Какой бидон? А-а, тот, что мы с тобой покупали? Я его обратно в магазин отнес, забрал два рубля. Он только для технических нужд годится, а я хотел молоко носить. Мне обязательно молоко пить надо, врачи прописали. Я же с тобой «чернила» да «коленвал» глушу. Но ничего. С завтрашнего дня начнем жить по-новому. Молочко будем попивать, тем более что я хочу попытаться на работу устроиться. Кто знает, может, ты, Алеша, прав. Устроюсь на работу, буду пацану деньги посылать, пусть помнит батьку. Если не выгонишь, то на первых порах у тебя поживу, потом в общежитие переберусь.

А сам подумал: «Смотри, как проверяет, гад смоленый! Нет, такого на «дело» нельзя брать».

Алексей хоть и видел, что петляет по сторонам его новый знакомый, однако великодушно заявил:

— О чем ты говоришь, Женя! Живи, сколько надо.

Они распили бутылку водки, поболтали о том о сем, вышли на улицу прогуляться. Носов, отвлекая Алексея разговорами, старался выбраться на окраину города.

— Слушай, Алексей, где у вас сберкасса? Хотел бы деньги положить. А то таскаю в карманах. Так и потерять можно.

Алексей осмотрелся, ориентируясь, где они находятся.

— Здесь, недалеко. Показать?

— Покажи. Посмотрим, до которого часа работает. Завтра схожу и положу деньги на книжку.

Они прошли один квартал, повернули направо. Сберкасса находилась во втором доме от угла. Здесь же помещалась и почта. Вход в дом был только один. Сберкасса размещалась в комнате налево, почта обосновалась напротив — через коридор. «Место что надо! — удовлетворенно подумал Носов. — До окраины рукой подать, а там почти сразу же лес».

— Ты подожди, а я посмотрю, сколько там народу, — попросил он Алексея и быстро вошел в сберкассу. Здесь работали всего лишь две женщины: контролер и кассир. Посетителей было человек пять. Носов все понял с одного взгляда. Он захлопнул дверь и направился в комнату, где размещалась почта. Там тоже работали две женщины. «Подходит. Лучшего места и не сыскать».

Ветров, несмотря на страшную усталость, никак не мог уснуть. Остаток вчерашнего дня и весь сегодняшний прошли в бесплодных поисках Носова.

По указанию Игнатовича, он, а также Басов с помощью местных жителей прочесали близлежащие леса. Оперативные работники побывали во многих деревнях, опросили жителей. Но все оказалось безрезультатным, Правда, один водитель колхозной машины рассказал, что видел, как по дороге, ведущей от озера, где был обнаружен затонувший грузовик, шел мужчина, одетый легко, по-городскому.

Ветрову ничего не оставалось, как предположить, что это и был Носов. Значит, нужно попытаться пройти по предполагаемому маршруту преступника. Сначала лейтенант шагал на пару с Басовым, но когда дорога разделилась на два направления, дальше пришлось идти поодиночке. Басов направился по дороге, ведущей в сторону Минска, Ветров — по той, что шла к райцентру. По пути лейтенант опрашивал водителей встречных машин, жителей деревень, через которые он проходил, но ничего утешительного не добыл.

Поздно вечером Ветров пришел в районный центр, с помощью дежурного по отделу милиции устроился на ночлег в гостинице. Ноги гудели. Еще бы: без привычки пройти такое расстояние. Но не это беспокоило оперативного работника. Каким-то особым чувством он улавливал, что Носов жив. «Не такой он человек, — думал лейтенант, глядя на освещенный уличным фонарем потолок, — чтобы растеряться и не выпрыгнуть из автомашины, когда она понеслась под уклон. Стало быть, версия о возможном самоубийстве Носова серьезными доводами никак не подкрепляется. Зачем тогда похищать деньги у старушки? Нет, о самоубийстве этот негодяй и не помышлял. А вот создать видимость самоубийства он вполне мог. Тут есть резон. Раз, мол, бухнулся вместе с грузовиком на дно озера, стало быть, нечего искать. Но куда он мог направиться? В Минск? Вполне возможно. Даже очень возможно. Носов же знает, где лежат сбережения Горанской. Именно из-за них он шел на убийство. Тогда почему он не направился к Минску?» Ветров мысленно представил себе карту местности. Получалось, что Носов не удалялся от Минска, а шел по дуге, сохраняя определенную дистанцию. «А может, он выискивает брешь, наиболее безопасный путь в город? Он же не дурак, понимает, что если мы не поверим в самоубийство и разгадаем мотивы преступления, то наверняка будем ждать его появления со стороны Бреста».