Николай Чергинец - Служба - дни и ночи (сборник)

Сразу подходить к сберкассе он не стал. Понаблюдал из-за угла: ничего опасного не увидел. Ровно без десяти минут до обеденного перерыва поднялся на крыльцо, протянул руку к дверям, а там надпись: «Сберегательная касса закрыта. Выходной день». Носов скрипнул зубами, мысленно чертыхнулся, заглянув через стеклянную дверь в помещение почты, он заметил, что там нет никого из посетителей. Не раздумывая, рванул на себя дверь, вскочил в помещение, направил револьвер на женщин:

— Не двигаться!! Перестреляю, как куропаток! Быстро деньги на барьер!

На сей раз все прошло удачно. Перепуганные насмерть работницы почты выложили все наличные деньги. У одной из них Носов увидел обручальное кольцо.

— Сними, жмет оно тебе!

Женщина молча сняла кольцо, протянула налетчику. Он сунул его вслед за деньгами в карман, пригрозил:

— Чтобы ровно полчаса сидели не двигаясь. Мои люди будут следить. Попробуйте только пикнуть или за телефон схватиться — вмиг порешат!

Носов повернулся, выскочил из помещения. Улица была пустынной. Он помчался по ранее намеченному маршруту. Неожиданно его обогнала «Волга», остановилась метрах в ста пятидесяти впереди. Из машины вышли трое мужчин, начали смотреть на бегущего. У того мелькнула мысль: «Стоит бабам выскочить на улицу, крикнуть, и я пропал!» Носов, не раздумывая, повернул в первую калитку. Пробежал мимо дома, обогнул сарай и оказался на большом огороде. Впереди за плетнем виднелось поле, за ним — лес. Одним махом он перескочил через забор, приземлившись в колючем кустарнике. По лицу хлестнули упругие прутья. Не обращая внимания на жгучую боль, тяжело, с присвистом дыша, Носов побежал к лесу. Ноги по щиколотку погружались в раскисшее поле. Ему показалось, что прошла целая вечность, прежде чем он достиг леса. В лесу стало немного легче. По снегу бежать — не по пахоте.

Носов понимал, что скоро в почтовом отделении появится милиция, по следу побежит собака. Сейчас самое важное — уйти подальше. На снегу четко обозначились следы. «И собака не нужна, — подумал он. — Иди по моему следу — хватай, как зайчика. Надо искать какую-нибудь дорогу».

Где бегом, где просто быстрым шагом — для передышки — двигался он, сам не зная, в каком направлении. Старался идти навстречу солнцу, которое ярко светило в совершенно безоблачном голубом небе. Взглянул на часы, прошло около тридцати минут, как он напал на почтовиков, и еще быстрее задвигал усталыми ногами. Понимал, что время играет не на него...

Теперь Ветров нисколько не сомневался, что нападение на работников сберкассы и почтового отделения — дело рук Носова. Об этом свидетельствовали оружие и дерзость, нахальство налетчика. Не каждый преступник отважится на другой день повторить нападение там, где он был накануне. Если работницы сберкассы не могли ничего сказать о внешних приметах грабителя, то сотрудницы почты видели его лицо, обратили внимание на зарубцеванные раны. Это еще больше подтверждало предположение Ветрова.

Лейтенанту осталось лишь пожалеть, что сотрудницы почты с перепугу почти час не сообщали в милицию о нападении. Это дало возможность преступнику безнаказанно уйти.

Лейтенант находился в районном отделе милиции, когда туда пришел Алексей. Он сказал дежурному о своем постояльце. Тот без промедления — к начальнику в кабинет. Так и так, мол, посетителя нужного привел. Алексей начал рассказывать:

— Познакомился я несколько дней назад с одним мужчиной. Выпили, разговорились, мать честная. Оказалось, что ему негде переночевать. Ну я, мать честная, и пригласил к себе.

— Имя при знакомстве называл? — спросил Ветров.

— Называл, мать честная. Правда, не могу сказать, действительно ли так зовут его. Женькой отрекомендовался.

Ветров чуть не подскочил на стуле:

— Скажите, на лице ничего не заметили?

— Как не заметил? У него все лицо шрамами расписано, мать честная.

— Т-а-а-к, так-так! Рассказывайте дальше.

Алексей вспомнил, как Женька покупал бидон, гвоздодер и прочие вещи, как интересовался домоуправлениями. Вспомнил и о паспортах, которые он обнаружил в костюме квартиранта. Ветров как раз готовился предъявить на опознание фото Носова работникам почты. Случай способствовал провести эту процедуру с Алексеем. Окинув взглядом несколько разложенных на столе снимков, тот сразу же ткнул пальцем в фотографию Носова и категорически заявил:

— Вот он, мать честная. Только морда у него израненная.

Быстро была собрана оперативная группа. В срочном порядке отправилась она к домику Алексея: авось Носов скрывается там.

Машина осталась в полутемном переулке. Участники оперативной группы в сопровождении Алексея подошли к его жилищу, но на дверях висел замок. Алексей пошарил рукой под крыльцом в поисках ключа, но там его не оказалось.

— Значит, придет, если ключ не оставил, — уверенно заявил он.

Было принято решение дверь не вскрывать, а дом взять под наблюдение. Для этой цели на месте остались четыре оперативных работника, а остальные, в том числе и Ветров, возвратились в райотдел.

После допроса Алексея лейтенант занялся работницами почты. Они безошибочно опознали Носова. После этого Ветрову ничего не оставалось, как идти к начальнику райотдела.

Пожилой седоволосый майор был расстроен. Таких преступлений в их городе давно не было, точнее, он не помнил, чтобы нечто подобное случалось здесь в его бытность. Увидев входящего Ветрова, начальник проворчал:

— Черт бы побрал вашего Носова! Сразу повесили три таких преступления. Хорошо, что еще без жертв обошлось.

Высказав таким образом свое отношение к Носову и его похождениям, майор, видимо, успокоился и спросил:

— Что делать будем? Ориентировку по республике я уже дал. Засаду держать будем. Людей своих, переодетых в гражданскую одежду, рассредоточил на улицах, у магазинов, столовых. Усилил наряды на автовокзале и постах госавтоинспекции.

— Мне кажется, товарищ майор, надо срочно выяснить, чьи паспорта находились в домоуправлении. Тогда мы сможем дополнительно ориентировать другие райотделы о фамилиях, под которыми может скрываться Носов.

— Это можно, — согласился начальник отдела и тут же отдал необходимые распоряжения. — Что еще предпринять?

— Думается, если Носов в ближайшие час-полтора не появится, надо будет вскрыть дверь квартиры Алексея, осмотреть ее, а затем, если потребуется, оставить там для страховки своих людей. Мне почему-то кажется, товарищ майор, что на сей раз сюда он больше не возвратится.

Майор не возражал. Когда была вскрыта дверь квартиры Алексея, оказалось, что в ней, кроме старой одежды да поношенных туфель Носова, ничего другого, принадлежащего ему, не оказалось.

Ветрову стало ясно, что делать ему здесь больше нечего. Не мешкая, на попутной машине он уехал в Минск.