Николай Чергинец - Служба - дни и ночи (сборник)

Носов, вконец измученный, выбиваясь из последних сил, вышел на проселочную дорогу. Теперь хоть немножечко передохнуть! Некоторое время он стоял, прислонившись спиной к большому дереву, стоял и прекрасно понимал, что надо уходить как можно дальше. Он уже давно потерял всякую ориентацию и не представлял, где сейчас находится. В этот момент для него не имело никакого значения, куда идти, в какой стороне искать убежище, лишь бы не возвращаться на старое место. Огромным усилием воли он заставил себя двигаться.

На утрамбованной дороге Носов почувствовал уверенность. Зачерпнул рукой горсть снега, осторожно обмыл лицо, вытер его подолом рубашки. Вспомнил, как прыгнул в колючие кусты, громко выругался. Он понимал, что при встрече с ним люди обязательно обратят на него внимание.

Вскоре Носов вышел на большак. Одна за другой проносились машины. У обочины, на противоположной стороне дороги, стоял указатель. Носов взглянул на него и понял, что большак ведет в сторону шоссе Минск — Брест. «А что, если туда податься? — подумал он. — Там уж наверняка никто не ищет меня. Там сильное движение, легче в город проскочить».

Увидев машину, идущую в нужном направлении, Носов поднял руку. Грузовик с крытым кузовом остановился. В кабине сидели двое. Носов попросил водителя подвезти. Тот не возражал. Новому попутчику залезать пришлось в кузов. Удобно устроившись на мешках с зерном, он незаметно задремал. Проснулся, когда машина остановилась. Водитель громко крикнул: «Приехали. Слезай!» Носов быстро спрыгнул на землю, огляделся. Впереди лежала широкая асфальтированная дорога. Увидел дорожный указатель: направо — Минск, налево — Брест.

Было еще довольно светло. «С такой мордализацией в дневное время не очень-то разгуляешься», — уныло заключил для себя Носов. Он отошел к небольшой березовой рощице, там просидел на поваленном дереве до темноты. Потом снова вышел на шоссе, начал голосовать. На поднятую руку водители первых трех грузовых автомашин не реагировали. Носов проголосовал четвертой, и она остановилась. Это был ЗИЛ. В кузове стояли четыре коровы. В кабине сидел только водитель.

— Куда едете? — спросил Носов.

— В Минск.

— Довезете?

— Садитесь. Веселее будет.

Носов взобрался на сиденье, еле скрывая радость от того, что водитель не зажигает свет в кабине. Машина тут же тронулась.

— Что это вы к ночи буренушек везете в столицу?

— На мясокомбинат. Машина подвела. Полдня простоял, пока отремонтировался.

Было видно, что водитель торопится. До города оставалось километров пять. Носов повернулся к водителю:

— Нельзя ли на минуту остановиться, а то пока доберешься до города... поздно будет.

— Почему нельзя! Можно...

Машина начала гасить скорость, остановилась на обочине. Носов вышел из кабины, подошел к заднему борту. Наверху неспокойно возились коровы. Выждав минуты две, он громко позвал водителя:

— Посмотрите! Правое заднее колесо скоро лопнет, камеру выперло.

— Этого мне еще не хватало!

Он вылез из кабины, подошел к заднему колесу, нагнулся. В руке Носова мелькнул наган. Он размахнулся, нанес рукояткой сильный удар по затылку шофера. Тот, охнув, осунулся. Носов огляделся. Шоссе было пустынным, он подхватил жертву под руки, оттащил в придорожную канаву, подбежал к машине, захлопнул дверцу, вновь возвратился к водителю.

Вдалеке засветились фары машины. Носов присел в канаве рядом с лежащим без сознания водителем. Машина с грохотом пронеслась мимо. Носов обшарил одежду лежащего. Достал его документы, пятнадцать рублей. Из кармана куртки вытряхнул мелочь. Подошел к машине, встал на подножку, переложил наган в левую руку, рукояткой ударил по стеклу. Градом рассыпались осколки по асфальту. Носов вскочил в кабину, нажал на стартер. Навстречу стремительно понеслась серая лента шоссе. Милицейский пост он увидел издали. Яркий свет мощных электроламп освещал с десяток грузовых и легковых машин, что стояли напротив поста. Работники милиции тщательно проверяли каждую машину, выходившую из города. Носов увидел красный огонек, вспыхнувший в руке одного из милиционеров. Это приказ остановиться. Он включил правый поворот, затормозил машину как раз напротив возвышающегося над дорогой поста. К нему подошел немолодой старшина, козырнув, представился:

— Старшина Страхов. Предъявите, пожалуйста, документы.

— Да-да, вот они, — Носов протянул путевой лист, права и тут же похолодел: в горячке он даже не заглянул в права шофера. Стоит только старшине спросить фамилию, как все пропало. Рука непроизвольно потянулась в карман пальто, где лежал наган. Но работник милиции, мельком взглянув на документы, спросил:

— А что у вас с лицом?

— Понимаете, обогнал меня самосвал, а у него из-под колеса камень выскочил... как даст по ветровому стеклу! Вот посмотрите... — Носов шагнул к кабине, приглашая старшину взглянуть на ветровое стекло.

Работник милиции посмотрел и тут же возвратил документы:

— Здесь недалеко железнодорожная больница. Сверните туда. Окажут помощь.

Старшина козырнул и пошел на противоположную сторону дороги. Носов сел в кабину, включил зажигание. Отъехав метров пятьсот, самодовольно сказал себе: «Ничего, не дрейфь! Как-нибудь прорвемся».

Он уже был уверен, что расчет оказался точным, и это ему прибавило силы.

А вот и Минск. Слева мелькали пятиэтажные дома. В окнах уже светились огни. Носов занял место в крайнем правом ряду, не торопясь, тихими улицами приближался к Юбилейной площади. Там жил его давнишний знакомый Виктор Беленький. Носов знал, что жена этого человека часто ездит по командировкам. «Если он один отсиживается дома, — рассуждал Носов, — можно будет переночевать, а то и пожить несколько дней. Виктор парень железный. Доносить в милицию не пойдет. Вряд ли он знает, что за мной охотится уголовный розыск. О том, что я дружил с Виктором, знала только Таня. Но мертвые хороши тем, что молчат». Он вспомнил, что Беленький был на похоронах. Но там были десятки людей, толпа, и, конечно, никто не обратил внимания на этого человека. Так что милиция ничего не знает и опасаться ее не надо. Носов решил: «Если он один, то скажу, что не могу больше оставаться в доме, где все напоминает о кошмарном происшествии, попрошусь на пару деньков побыть у него, а если увижу в квартире жену, скажу: пришел, мол, одолжить денег».

Недалеко от дома Беленького он остановил машину, вошел в третий подъезд и, поднявшись на второй этаж, нажал на кнопку звонка сорок шестой квартиры. Дверь открыл Виктор. Не здороваясь, спросил:

— Что с тобой, Евгений?

— Ничего страшного. Ездил с товарищем к родителям. На его машине. Когда возвращался обратно, из-под колеса впереди идущей машины вылетел камень. По ветровому стеклу угодило. Но ничего страшного. Глаза, как видишь, уцелели, а эти порезы через неделю исчезнут. Ты один дома?