Валентин Черных - Москва слезам не верит: сборник

— Что у тебя завтра во второй половине дня? — спросил Рудольф.

— С пяти я свободна.

— Я тоже. Может быть, тогда в шесть часов встретимся в кафе «Молодежное»?

— Я согласна. Только говорят, туда невозможно попасть. Очередь на несколько часов.

— Это мои проблемы. Обо всем уже договорено. Расскажи, как ты провела день? — Рудольф любил в перерыве между передачами поговорить по телефону.

Что же ему рассказать, лихорадочно соображала Катерина. Как восемь часов отстояла у пресса или как ругалась, что не привезли заготовки и весь участок стоял без работы сорок минут — некоторые работницы даже успели сбегать в ближайший универмаг?

— Нормальный день, — ответила Катерина.

— А какие лекции были?

— Тебе пересказать содержание?

— Нет-нет, — рассмеялся Рудольф. — В этих твоих альдегидах я ничего не понимаю. Я даже таблицу Менделеева забыл.

— А какой у тебя день? — спросила в свою очередь Катерина.

— Насыщенный, — усмехнулся Рудольф. — Уже три выпуска новостей про уборку урожая, а также тонны чугуна и стали. Передача про кинолюбителей. Один идиот взял профессиональную камеру, год вкалывал на Колыме и весь год снимал. Мы отобрали десять минут из его двухчасового фильма.

— Он был рад? — поинтересовалась Катерина.

— Не думаю, — посмеиваясь, ответил Рудольф. — Его гонорар не оправдает даже затрат на пленку.

— Но, может быть, он снимал свой фильм не ради денег? — предположила Катерина.

— Не продается вдохновение, но можно рукопись продать, это еще Александр Сергеевич Пушкин говорил.

Надо запомнить, подумала Катерина. Рудольф рассказывал, как кинолюбитель упрашивал вставить еще несколько планов; издевался над профессиональным идиотом, который решил заняться кино, поразить красотами Севера, хотя какие красоты в черно-белом телевидении, на экране, где можно рассмотреть лицо человека, только если оно снято крупным планом.

А что он будет рассказывать обо мне, думала Катерина, слушая Рудольфа. Может быть, бросить все, не подходить к телефону, но он ведь может и приехать, адрес знает, а как тогда объяснить, почему она не отвечала? Сказать, что телефон испорчен? Но можно ведь позвонить на телефонный узел, и там сообщат, что все в порядке. Ну и пусть узнает, что я не дочь, а племянница академика и что не учусь, а только собираюсь поступать. Ведь если он меня любит… Но тут же засомневалась: а вдруг не любит? Тогда почему звонит, почему хочет встречаться?

— Значит, завтра в шесть, — закончил Рудольф. — У меня через десять минут эфир. Чао! Я тебя обнимаю.

— До завтра, — ответила Катерина. — Я тебя обнимаю, я тебя обнимаю! — И выдохнула, как после бега с барьерами.

— Ну, что? — спросила Людмила.

— Завтра в семь в кафе.

— Дешево и сердито, — отметила Людмила.

— Почему сердито? — не поняла Катерина.

— Потому что дешево. Пригласил бы в солидный ресторан. Ты ведь ни в одном московском ресторане не была.

— Не была, — согласилась Катерина. — Но еще буду!

— Возможно. Жаль, у Гурина тренировки, а квартира свободна целый вечер.

— Я уйду из дома, — пообещала Катерина, — когда тебе надо будет.

— Договоримся! Тебе ведь тоже когда-нибудь надо будет. Я в случае чего могу и в общежитии переночевать, — пообещала Людмила в свою очередь.

— Мне этого не надо, — твердо сказала Катерина.

— Надо, надо, — заявила Людмила. — Когда мужчина и женщина остаются наедине, тут все и выясняется: подходят они друг другу или не подходят, хорошо им вдвоем или рот от скуки сводит, ни до, ни после говорить не хочется.

— До чего и после чего? — не поняла Катерина.

— Ну и дура же ты! — вздохнула Людмила. — Мужчина и женщина остаются наедине, чтобы трахнуться. Между прочим, это самое большое удовольствие на свете. Но не с каждым это получается. У меня, например, было двенадцать мужиков. Ну, чего вытаращилась? Это немного за четыре года в Москве. Считай, по три в год. Но только с одним мне было хорошо. Поэтому мужчины и женщины ищут друг друга. Поэтому жены изменяют мужьям, а мужья — женам, пока не найдут того единственного или единственную. Некоторым везет сразу, но это редко бывает.

— А у тебя было? — спросила Катерина.

— Я же сказала: только с одним.

— А почему ты за него замуж не вышла?

— Потому что он женат…

— Не надо встречаться с женатыми. Это нехорошо — разбивать семью.

— Успокойся. Рудольф неженат. Так что ты себе можешь позволить.

— Когда-нибудь. — Катерина пожала плечами. — Если мы поженимся.

— Можно и до женитьбы. Ты показывала противозачаточные таблетки, которые тебе Изабелла дала. Они надежные. Но лучше, если за полчаса.

— Значит, он меня обнимает, — Катерина рассмеялась, — я вдруг вскакиваю, бегу в туалет, чтобы проделать эту операцию.

— Зачем бежать? Говоришь, я сейчас руки помою или душ приму. Я думаю, он парнишка уже опытный, но для первого раза подложи подушку под поясницу, ему легче будет в тебя входить.

— Этого не будет, — отрезала Катерина. — В обозримом будущем, во всяком случае.

На следующий вечер Людмила устроила большую стирку, а Катерина отправилась на встречу с Рудольфом. Она быстро доехала на троллейбусе до площади Маяковского и не спеша двинулась по улице Горького. Мимо шли люди, и никто не знал, что она идет на первое в своей жизни настоящее свидание. В школе ей симпатизировал парень на класс старше, они несколько раз ходили в кинотеатр, который разместился в бывшей церкви еще в тридцатые годы. Несколько раз она танцевала с ним на школьных вечерах, он долго не решался, но однажды все-таки поцеловал ее, неумело и грубо. Она почему-то обиделась, и они после этого месяц не разговаривали. После девятого класса он уехал в Ленинград и поступил в ремесленное училище, а она много занималась, уже решив поступать в Москве в химико-технологический институт. В Москве она несколько раз ездила с Людмилой на танцверанду в Сокольники. Ее приглашали танцевать, один из военных курсантов ей даже нравился, но его за какой-то проступок три недели подряд не пускали в увольнение. За это время Людмила решила больше не встречаться со своим курсантом-пограничником, перестала ездить в Сокольники, а одна Катерина не решалась. Надо запомнить, подумала Катерина, все-таки первое настоящее свидание в жизни. Если она станет женой Рудольфа, то потом дочери будет рассказывать, как они познакомились, как пришла на первое свидание. Что будет дальше, она придумать не могла.

Рудольф ждал ее на тротуаре с букетом астр. Он улыбнулся, протянул ей цветы. Цветы ей дарили тоже первый раз в жизни.

Возле кафе «Молодежное» стояла очередь. Катерина уже знала, что пускают ровно столько человек, сколько выходит. Но Рудольф взял ее под руку и повел к двери кафе, раздвигая толпу. Недовольная очередь зашумела, один из парней попытался схватить Рудольфа за рукав, но тот шел уверенно, и от этого напора даже взрослые парни терялись. Так они оказались у самой двери, возле которой стояли дружинники с красными повязками на рукавах и милицейский сержант. За дверью Катерина увидела молодого человека в белой с короткими рукавами рубашке с галстуком — он тут же открыл перед ними дверь. Молодой человек оказался официантом, провел их к свободному столику, положил перед Катериной меню.