Валентин Черных - Москва слезам не верит: сборник

Почему же он не спросил телефона? Почему я так поспешно пошла к подъезду? Конечно, он знает, где я живу, но он никогда не найдет меня в этом доме, в котором больше пятисот квартир. Конечно, я идиотка, думала она, ну что стоило сказать:

— До свидания. Я ваша должница. В следующий раз я вас отвезу на такси.

— А когда будет следующий раз? — спросил бы он.

— А вы позвоните.

— А куда я позвоню? Я не знаю телефона.

И тогда она бы сказала номер. Ее номер легко запоминался. В конце концов, могла бы и записать, при ней всегда были блокнот и авторучка.

Весь следующий день Катерина провела на комбинате, решая привычные вопросы. Смежники не поставили реактивы, на автобазе водители требовали снять заведующего гаражом и отказывались выезжать. Шоферы сидели на досках и загорали под сентябрьским еще горячим солнцем. Она смотрела на них и молчала.

— Скажи уж чего-нибудь, Александровна, — крикнул кто-то из шоферов.

— Ничего не скажу, потому что я пришла не на пляж и не в баню.

Шофера стали натягивать спецовки и рубахи. Заведующего гаражом она назначила недавно. Он пытался навести элементарный порядок, который развалил его предшественник. Когда все оделись, Катерина сказала:

— Я прочитала ваше письмо турецкому султану, вернее, султанше. Письмо яркое, но на одной странице восемь грамматических ошибок.

— Грамматика не главное в нашей работе, — возразили ей.

— О главном поговорим после работы. Назначайте собрание. А сейчас кончайте базар и выезжайте на линию.

— Не поедем, — загалдели водители. — Выполняй наше требование.

— Можете не ехать, — согласилась Катерина. — Я с вами ничего сделать не могу, даже уволить за прогул, вы же вышли на работу. — Катерина сделала паузу, она молчала довольно долго, водители ждали. Они понимали, что загнали ее в тупик, и наблюдали, как она выкрутится. — Я сделаю вот что, — решила Катерина. — Наше волокно ждут на ткацких фабриках, за простой они выставят комбинату штраф, и довольно большой. Я подам на вас в суд, и суд заставит вас выплатить этот штраф, — Катерина достала калькулятор, они недавно стали появляться, отечественные были громоздкие, но у нее был японский, миниатюрный. Она сделала расчеты и объявила: — Если по двадцать пять процентов от зарплаты, то в течение года вы все выплатите. Не думаю, что ваших жен обрадует, если целый год вы будете получать на четверть меньше.

На автобазе давно шла борьба водителей с заведующими. Больше года руководители автобазы на этом месте не задерживались. Катерина в первый же месяц выявила главного бунтаря — этому она научилась еще у директора галантерейной фабрики: выявить неформального лидера и выдвинуть его на какую-нибудь должность, так в свое время поступили с ней.

— Валентин, — сказала она, — Михайлов, это я к тебе обращаюсь.

Михайлов, удивленный тем, что директор комбината его знает, встал.

— Ой, не обрадуется твоя Лариса, что ты будешь платить вторые алименты. — Катерина знала, что Михайлов женат на женщине, которая работала в бухгалтерии комбината.

— Катерина Александровна, — сказал Михайлов, — это несправедливо — смешивать дела семейные с производственными.

— А что мне делать, если они перемешались? — вздохнула Катерина. — Так что ничем я вам, ребята, помочь не могу. Завбазой будет работать, не буду я менять через каждые два месяца руководителей. Но вот что я могу сделать: есть свободная должность начальника второй колонны. Давайте. Выбирайте из своих, начальник колонны на многое может влиять.

— Мы выберем! — пообещали ей.

— А чего тянуть-то, — добавила она. — Называйте фамилию, сегодня же я подпишу приказ.

— Михайлова! — выкрикнул один из шоферов.

— Замечательно. Валентин, принимай колонну.

Ну что, Валя, подумала она с удовольствием, теперь ты будешь отстаивать не только интересы водителей, но и мои тоже. И подвела итог:

— Извините, у меня дела. Я должна идти.

— Все равно мы не выедем, — начали выкрикивать шофера. — Меняй и начальника базы!

— Нет, — отрезала Катерина. — Этого не будет. — И пошла к велосипеду.

Комбинат занимал огромную площадь, расстояния между цехами были по триста метров. Катерина обратила внимание, когда была на атомном реакторе в Дубне, что там физики по бесконечным коридорам ездили на велосипедах. Когда ее утвердили директором, тоже купила велосипед, он хранился у вахтеров. Бывший ее директор по комбинату ездил на «Волге». Вначале, увидев ее на велосипеде, рабочие посмеивались, но за три месяца привыкли. Теперь по комбинату на велосипедах гоняли и главный инженер, и начальник охраны, и даже некоторые начальники цехов.

Катерина закрутила педалями. Кто-то выматерился за ее спиной.

В кабинете она начала просматривать сводки отчетов, но не могла отделаться от мысли: выехали ли водители. Не выдержала и позвонила в диспетчерскую.

— Выехали, — сообщил диспетчер.

Катерина обрадовалась. Когда в кабинет вошел Самсонов, она ему улыбнулась. Самсонов подал заявление об уходе по собственному желанию. Она подписала и этой подписью вычеркивала его из своей жизни, как совсем недавно вычеркнул ее он. И слава богу, подумала она, скучная жизнь была у меня с ним.

Она отогнала машину на станцию технического обслуживания и оставила ее на ночь, директор станции обещал, что ее сделают в вечернюю смену. Домой Катерина возвращалась на метро. Она решила, что в следующую субботу поедет к Николаю и Антонине. И будет возвращаться на электричке в то же самое время, в том же вагоне. Если этот Гога не полный идиот, ему должна прийти в голову такая же мысль. Самый простой способ — восстановить ситуацию. Не обходить же пятьсот квартир и спрашивать женщину по имени Катерина.

Она зашла в универсам, в отделе самообслуживания побросала в тележку расфасованные куски колбасы, сыра, несколько банок рыбных консервов. Выбирать было особенно не из чего. У выхода она прихватила еще пакет с картошкой и двинулась к дому, сгибаясь под тяжестью груза.

И вдруг кто-то взял из ее рук пакеты. Рядом стоял Гога.

— Привет, — улыбнулся он. — А я уже часа два здесь околачиваюсь.

— Зачем? — спросила она почти автоматически, понимая, что задала глупый вопрос.

— Потому что мне хотелось тебя видеть.

— Ладно, тогда пошли. Я тебя познакомлю с дочерью.

— Так у тебя и дочь есть?

— А почему это тебя удивляет? Женщина в моем возрасте должна иметь детей. Это нормально.

— Может, у тебя и муж есть?

— А что это меняет? Ты же хотел меня видеть.

— Так, — предположил Гога, — значит, ты разругалась с мужем и теперь решила проучить его с моей помощью.

— Пошли, пошли, — засмеялась Катерина. — Ты же вчера определил, что я женщина незамужняя. Сейчас сможешь убедиться в точности своих догадок.