Валентин Черных - Москва слезам не верит: сборник

За двадцать лет они никуда вместе не выезжали, это была их первая поездка. Хотя всего на три дня, но это все-таки три разных туалета, вечерние платья, две пары туфель, босоножки на каждый день, тапочки, ночная рубашка, халат, хотя бы одна шерстяная кофточка, косметика, духи, дезодорант, крем для лица, крем для рук. Две коробки конфет — одна для себя, другая — если придется пойти в гости, даже в соседний номер, банка кофе.

Когда она все это разложила и прикинула, пришлось брать чемодан, оказавшийся довольно тяжелым. А Еровшин после операции на желчном пузыре избегал поднимать тяжести.

Еровшин должен был заехать к семи вечера. Он никогда не опаздывал больше чем на минуту. Людмила открыла окно, чтобы услышать, когда подъедет машина.

Не услышала в назначенное время, выглянула и увидела, что черная «Волга» уже стоит, а Еровшин в просторной длинной куртке с множеством карманов прогуливается по тротуару.

Она вышла с чемоданом и сумкой. Из машины тут же выскочил шофер, забрал у нее чемодан, положил в багажник. Мотор работал почти бесшумно. Шофер выставил на крышку мигалку, и они понеслись в крайнем левом ряду. Водители впереди идущих машин тут же перестраивались вправо. До вокзала они доехали за пятнадцать минут. Шофер внес ее чемодан и дорожную сумку Еровшина в купе. Людмила поразилась: в таких купе она еще не ездила. Когда она отдыхала на юге, то обычно брала билет в «СВ» — в спальный вагон на двоих. Это купе тоже было на двоих, но шире, со столиком и двумя мягкими креслами, с настольной лампой и отдельным туалетом с умывальником. Мягкие диваны, обитые бархатом, были двухъярусными, наверх можно было забраться по приставной лестнице.

Людмила вышла в коридор и увидела пассажиров. Это были мужчины, полные, дородные, в возрасте, и женщины, тоже полные, и она, никогда не отличавшаяся худобой, была среди них самой стройной и самой молодой. Мужчины курили, и она тоже закурила сигарету, заметив, что все мужчины обернулись в ее сторону, когда она чиркнула зажигалкой.

Еровшин тоже вышел из купе. Он здоровался, и здоровались с ним.

— Ты их всех знаешь? — тихо спросила Людмила.

— Или я их знаю, или они меня.

— А кто этот пузатый?

— Командующий Прибалтийским округом.

— А этот, в коричневом костюме?

— Министр химической промышленности.

— Значит, Катькин начальник.

— Сейчас соображу. Есть еще министерство химического машиностроения… Да, он ее министр.

— Не повезло Катьке, — пожалела Людмила. — Поехала бы с нами, установила бы личные контакты.

— Пожалуй, — согласился Еровшин.

Из купе министра вышла женщина лет пятидесяти в костюме джерси, уже старомодном.

— Жена или любовница? — не выдержала Людмила.

— Определи, — улыбнулся Еровшин. — Ты же приметливая.

— Все-таки жена, — решила Людмила. — Костюмчик немодный, скорее всего, вторая жена. Когда женился, ему было пятьдесят, а ей около тридцати. Как же с ними заговорить?

— Так же, как со всеми, — посоветовал Еровшин.

Женщина достала пачку «Беломорканала» и закурила папиросу. Жена, теперь уже была абсолютно уверена Людмила. Женщина похлопала по карманам костюма. Людмила достала зажигалку, дала прикурить.

— Спасибо, — поблагодарила министерша. — Мой муж не любит, когда я курю на людях, но терпеть уже нет мочи.

— А моя подруга работает в министерстве вашего мужа.

Министр вроде бы и не прислушивался к их разговору, но все слышал.

— Что за подруга? — поинтересовался он. — В каком управлении?

— Она директор Новомосковского химкомбината.

— Тихомирова, что ли?

— Да, Катерина Александровна. Мы с ней в школе вместе учились. И по сей день дружим.

— Подтверждаю, — добавил Еровшин. — Я эту вашу директоршу знаю двадцать лет.

— Девятнадцать, — поправила Еровшина Людмила. — Она должна была с нами тоже поехать, но сказала, что много дел на работе.

— Да, — отозвался министр, — у нее сейчас реконструкция.

— Мы вас приглашаем на чай, — предложил Еровшин.

— Мы вас приглашаем.

— Обычно принимается первое предложение.

— Ладно, — согласился министр. — Тогда мы вас приглашаем на ужин в Таллинне.

— Приглашение принято, — отозвался Еровшин.

— Я сейчас все приготовлю, — Людмила распечатала коробку конфет. У Еровшина был с собой коньяк, икра, уже нарезанный хлеб. Проводница принесла чай.

Женщины расположились в креслах, мужчины на диване.

Выпили по рюмке коньяку, поговорили.

— Ваша подруга — деловая женщина, — обратился к Людмиле министр. — И умна, как бес.

— Наслышана. — Одобрения в голосе министерши Людмила не почувствовала.

— Она не любит вашу подругу, — подтвердил министр.

— Как я могу ее любить или не любить — я ее никогда не видела!

— Мы дружим семьями с бывшим директором комбината, — пояснил министр. — Ведь я был первым директором комбината.

— Я знаю. Катерина рассказывала о вас.

— И что же она рассказывала? — усмехнулась министерша.

— Она говорила о вашем муже примерно в тех же выражениях — что он умен, как бес, обмануть его невозможно. И когда вы ее пригласили на обед, — обратилась Людмила к министру, — она рассказала вам все, ничего не утаивая.

— Это правда, — улыбнулся министр. — Я потом проверил каждое ее слово. Все сошлось. Свою комбинацию она выстроила блестяще. И вообще, хорошая карьера. Конечно, не без помощи академика.

— Да никогда академик ей не помогал! — воскликнула Людмила.

— Вы с ним знакомы? — поинтересовался министр.

— Конечно.

— И Изабеллу знаете? — спросила жена министра.

— Конечно.

— Постарела, волчица, — заметила министерша.

— Но хватка осталась, — сказала Людмила.

— Дело уже давнее, мы с ней были соперницами. — Министерша кивнула в сторону мужа. — Но выиграла я.

— И тогда она вышла замуж за академика? — догадалась Людмила.

— Через две недели.

— Катерине до нее далеко. Она по сей день не замужем. Один раз обожглась, теперь на холодную воду дует.

— Это на деловых качествах не сказывается, — заметил министр. — Если проведет реконструкцию комбината за два года, как обещала, возьму в министерство. С годик посидит в главке, а там, глядишь, замминистра станет.

— Не загадывай на три года, — предупредила министерша. — Неизвестно, что будет через год.

— А как ваш прогноз? — поинтересовался министр у Еровшина. — В вашей конторе информации больше, чем в любой другой.

— Я думаю, что на три года можно рассчитывать.

— Не думаю, — не согласился министр. — Очень уж поспешно ваш шеф перешел в ЦК.

— Поэтому я и говорю, что года на три рассчитывать можно, — подтвердил Еровшин.

— А вы как думаете? — кивнул министр Людмиле.

Она не все, но многое запомнила из прогноза, который составили ученые.