Лев Лондон - Строители

Что ты сделал за три дня? — спросил я себя. Неудачная оперативка в тресте, вот сейчас — тяжелый разговор с Моргуновым…

Моргунов не позвонит. Что же сейчас? Еще раз позвонить ему?.. Ни в коем случае!.. Но ведь завтра, когда приедет Самородок на приемку трассы, она может оказаться несвободной, тогда все сорвется. И все-таки звонить больше нельзя.

Ну, а три дня — срок не такой уж большой, утешал я себя… Наверное, самый главный результат этих дней — твердое решение не отступать…

Баржа прошла, и снова Москва-река стала похожа на реку. Голубь переступил лапками, еще раз посмотрел на меня и, видно решив, что тут ничего путного не дождешься, тяжело взлетел.

Моргунов не звонил.

Этой весной я получил в свое личное пользование весьма удобный транспорт. Станция метро подошла почти к самому моему дому. Когда я выхожу, меня уже ожидают шесть вагонов, готовые за короткое время подвезти на любую стройку. Я великодушно разрешаю садиться в свои вагоны еще многим людям, и они, очевидно в благодарность, никогда меня не толкают, а если иногда и выпьют, то идут к трамваю. (Почему-то трамвай особенно привлекает подвыпивших людей. Может быть, в трамвае можно пофилософствовать?)

В метро все молчат. Я готов утверждать, что метро — самое тихое место в Москве. Вот сейчас по переходу рядом со мной мчатся еще много людей, и все молчат, только плитка пола от стука каблуков звенит и охает. Когда-нибудь очередная мода заставит женскую часть населения Москвы сменить каблуки на гладкую резиновую подошву. О, тогда, наверное, врачи будут назначать нервным больным пребывание в метро.

Я выбираю себе по вкусу один из шести моих вагонов, и люди, деликатно поддерживая меня под локотки, как это делал вчера Шуров, вносят меня в средину.

Думаю о вчерашнем разговоре с Моргуновым. И чего это я вчера себя пилил? Ничего страшного, ну, не позвонил: мало ли что могло случиться!

На стройку к прорабу Кочергину я попал только в девять часов, до приезда Самородка остался один час.

Кочергин встретил меня радостно:

— Поздравляю вас, Виктор Константинович, с выдвижением! Несет вас, словно на дрожжах.

Я подозрительно посмотрел на него, но у Кочергина было такое простецкое выражение лица, что придраться трудно.

— Как трасса? Вам звонил вчера Моргунов?

— Э, Виктор Константинович, беспокойный вы человек! Конечно, трасса свободна.

— Проверим. Давайте чертеж, теодолит!

Он что-то пробурчал себе под нос.

До приезда Самородка осталось полчаса, когда мы установили, что на трассе водопровода стоит пирамида с четырьмя панелями, на линии водостока и канализации — два штабеля плит.

— На площадке есть кран? Быстро…

Кочергин растерянно развел руками.

— А, черт! — Я прошел в прорабскую. Главного механика на месте не оказалось. Остальные отделы о механизмах ничего не знали. В тресте механизации ответили, что все краны на линии.

Я посмотрел на часы — было десять.

У ворот остановилась рыжая «Волга», известная всем строителям. Из нее, низко согнувшись, вышли Ивлев и Самородок. Они направились к Кочергину, который стоял у штабеля плит.

Я тоже поплелся туда. Увидев меня, Ивлев еще издали закричал:

— Молодец, Виктор! Были на площадке у Беленького, все в порядке, трасса свободна.

Когда я подошел, он хлопнул меня по плечу:

— Молодец! — Потом повернулся к Самородку: — Ну, вот видишь, Александр Семенович, таким людям не жалко и добро сделать. И тут тоже, Кочергин говорит…

Я посмотрел на Кочергина. Он подтвердил:

— Конечно… Трасса свободна.

Самородок подозрительно скосил на меня круглые черные глаза, но промолчал.

— Да, да, вот смотрите. — Кочергин стоял шагах в десяти от трассы. — Свободна!

Самородок снова посмотрел на меня.

— Что ты такой мрачный, а? Как все-таки, трасса свободна?

— Конечно… — быстро начал Кочергин.

— Ты подожди! — Самородок шагнул ко мне. — Ну!

— Нет, на трассе лежат плиты… — неожиданно для себя сказал я.

Самородок, выпятив крепенький животик, обтянутый красной трикотажной рубашкой, закричал. Он клял управляющего Ивлева, «этого трусишку», который юлит перед главком, потом меня, за то, что я втравил их в эту авантюру, потом «старого лгуна» Кочергина…

— Пойдем, — тащил он меня в прорабскую, — пойдем, миленький, славненький мальчик! Пойдем позвоним в главк и доложим, что ты наделал в штанишки. «Три дня…» Месяц, чтобы все закончить. — Он выпучил круглые черные глаза и снова радостно закричал: — Месяц! Не меньше.

…Заместитель начальника главка Левшин был краток.

— Делайте что хотите, — сказал он Самородку.

Уже потом, около машины, Самородок покровительственно заметил:

— Чудак ты, Виктор. Эх, брат, — он хлопнул меня рукой по плечу, — врать не научишься, быстро вылетишь из треста. Умно врать — это наука. Ну, бувай…

Самородок протиснулся на переднее сиденье, положил руки на руль.

— Ну, Владимир Васильевич! — повернулся он к Ивлеву. Тот забился в угол. — Сейчас поговорим…

У ворот стояли Моргунов и Кочергин.

— Ну зачем вы, Виктор Константинович! — укоризненно начал Кочергин.

— Ты молчал бы! — перебил его Моргунов. — Ты же сказал вчера, что трасса свободна, а я тебе поверил. — Он искоса вопросительно посмотрел на меня, словно подчеркивая, что он, Моргунов, виноват, но не так уж очень — подвели подчиненные…

Я тоже посмотрел на него. Сейчас я могу сполна рассчитаться с ним, он все выслушает и примет как должное. И это будет началом наших новых отношений… Снова, как вчера, во время телефонного разговора, я чувствую странную легкость. Но мне был противен, понимаете, противен Моргунов, его упрямство, косность…

Я повернулся и не прощаясь пошел от них. Я знал, что этим навсегда делаю Моргунова своим врагом. Ну и пусть. Сейчас мне все равно.

В тресте я написал фиктивную справку о том, что коммуникации выполнены, и нарочным послал ее Моргунову.

Смеялись.

Смеялся, выпячивая свой крепенький животик, Александр Семенович Кузькин, единственный в главке главный инженер треста, не имеющий инженерного образования, прозванный «Самородком». Его хотели заставить выполнить срочную работу, которая не выгодна тресту. Пошли обходным путем. Вызвали управляющего, трусливого старичка Ивлева. И что же?.. И-ги-ги, этот мальчишка Виктор, без году неделя в главных инженерах, как опростоволосился! Все они такие, с дипломами, — деловой хватки нет. И в главке поняли, что без него, Самородка, дела решать нельзя… и-ги-ги.

Смеялся Владимир Васильевич Ивлев, стареющий управляющий трестом. Он, Ивлев, хоть его и считают простачком, обштопал всех: в главке согласился — ублажил Левшина, показал широту своей натуры перед новым главным инженером Виктором, а работу не выполнил… Ха-ха-ха!!