Лев Лондон - Строители

Наверное, с этого момента и началась наша деловая дружба (бывает и такая!). Пройдет время, забудется эта площадка и дома, придут новые стройки. Но когда у меня ничего не будет получаться с каким-нибудь субподрядчиком, я позвоню Трошкину:

— Семион Макарович, выручайте!

— Повторите еще раз, только все точно! — Он записывает и коротко говорит: — Принято!

И нет уже покоя ни субподрядчику, ни мне до тех пор, пока не будет сказано:

— Спасибо, Семион Макарович, вы нам хорошо помогли.

…На короткой оперативке, после того как был проверен пуск механизмов, Трошкин вдруг заявил:

— Должен еще раз доложить, Виктор Константинович, что Янин задерживает перевод своих рабочих с этой площадки. — Он строго посмотрел на Тома Семеновича, потом на меня.

В этом замечании и взгляде была бездна оттенков: видите, какой я! Вчера требовал усилить стройку рабочими, а вот получил указание Левшина — и требую рабочих снять; вчера требовал от вашего инженера — сейчас не гнушаюсь, ему докладываю, но учтите: я все тот же представитель главка!

Том Семенович вскочил:

— Как задерживаю? Что задерживаю? Вот смотрите, вчера было двести двадцать рабочих, а сегодня… сегодня… — Он принялся рыться в карманах. — Куда она, эта справка?.. Эта справка… — уже упавшим голосом повторил Янин.

Трошкин подождал, пока Том Семенович обыскал все свои карманы, и строго сказал:

— Вчера у тебя, Том Семенович, было не двести двадцать, а двести сорок два рабочих. Вечером уехала бригада Томилина — пятьдесят два человека, утром еще сорок один человек, а осталось…

— Что осталось, как осталось? — привычно спрашивал Янин, листая бумаги в папке.

— Осталось сто сорок девять — четыре бригады, — добивал его Трошкин. — Может быть, перечислить, какие бригады? Не нужно?

— Сегодня Том Семенович закончит перевод рабочих, — вмешался я, чтобы выручить Янина.

Но Трошкин не выпускал Тома Семеновича:

— А сколько и каких специальностей, Том Семенович, тут должны остаться?

— Как сколько, что сколько?..

— Прими меры, Виктор Константинович! Он ничего не знает, — уже забыв свое «докладываю», приказал мне Трошкин.

Я улыбнулся, мне сегодня все нравится, ибо я твердо усвоил: первое, что нужно для счастья человека, — это успех в работе.

Когда закончилась оперативка, меня остановил Беленький:

— Подожди, Виктор, хочу что-то спросить. Скажи мне, что это вчера в главке произошло? — Он на всякий случай загадочно улыбнулся. — Что случилось? Трошкин вдруг повернулся на сто восемьдесят градусов.

Я очень спешил, но сейчас мне мил и Беленький.

— Вчера меня уже добивали, Дмитрий Федорович, — выручил Васильев.

— Как?

— Длинная история.

— Все равно не отстану, расскажи!

Мы идем по площадке. В автобусы и на бортовые машины грузятся бригады, они уезжают со стройки.

Я начал рассказывать… Снова увидел себя в главке беспомощным. Потом голос Васильева:

— Разрешите?

— Ну, что там еще у вас? — пренебрежительно бросает Левшин и стукает карандашом по столу. — Кажется, все ясно!

— Я только что из райкома. Беседовал с секретарем, которому вы обещали сдать эти четыре дома.

Левшин поднимает голову:

— Новый микрорайон без продовольственных магазинов, без булочной и аптеки, в одном из домов детская поликлиника — все это в первых этажах. Я хотел бы видеть, как вы отказали бы при этих обстоятельствах райкому.

— Секретарь райкома по нашей просьбе выезжал на стройку.

— Ну?

— Он посмотрел работы и график, сказал, что слишком дорогую цену надо заплатить за сдачу.

— Ну?

— Он не возражает, чтобы закончили монтаж и сдали только первые этажи… Остальное позже.

— Кто вас уполномочивал?! — кричит Трошкин.

— Подожди! Накричался уже сегодня! — обрывает его Левшин. Он встает и подходит к Васильеву. — Вы молодец, правильно поступили, по-партийному…

— Почему же вы не нашли в себе силы отказать райкому, как это сделал наш главный инженер по отношению к вам?

…Беленький усмехается:

— Здорово! Ну, а что ему ответил Левшин?

— Васильев еще добавил: «Вы знаете, по-моему, от спешки много бед в строительстве происходит. Разве райком настаивал бы, если б вы доказали расчетом, что эти дома за месяц построить нельзя?»

— Ого! Ну, Левшин, конечно, зашумел. Что он ему ответил?

— Он сказал: «И это вы говорите по-партийному!»

Беленький задумался. Несколько шагов мы шли молча.

— Ты знаешь, Виктор, очень это помогает в жизни… очищает как-то.

— Что?

— И слова Васильева, и ответ Левшина, и то, как секретарь райкома поступил…

У торца второго корпуса экскаватор «Беларусь» черпал из большой кучи песок и отправлял его в бункерок. Из бункера песок поступал в старенький, видавший виды растворонасос, покрытый пятнами известки и кусками окаменевшего цемента. Другим растворонасос никто не видел, и казалось, именно таким выпускает его завод. У машин тоже по-разному складывается жизнь. Вот, например, каток. Ходит себе целый день, неторопливо укатывает асфальт, — посмотрите, какой он чистенький! Какая пестрая окраска — желтая с красным, — словно вельможа при дворе! А есть серенькие машины — работяги. Как их ни крась, вечером все равно уже перепачканы…

Насосик яростно сопел и чавкал, глотая воду и песок. Рядом стояли Косов и Шуров.

— Наверх? — удивился я, проследив за шлангом.

Шуров, как всегда при встрече со мной, изобразил на лице крайний испуг.

— У тебя что, язык отнялся? — строго спросил Беленький.

— Очень всегда пугаюсь, когда они приезжают, — серьезно, что особо подчеркивало насмешку, сказал Шуров, показывая на меня. — Это еще с башенных кранов, помните?.. Так и кажется, что вот сейчас они что-нибудь запретят.

Я рассмеялся:

— Шуров ярый противник всякого начальства… Единственно, что остается, самого его назначить начальником.

— Ладно тебе ваньку валять, отвечай! — приказал Беленький.

— Прямо наверх, Виктор Константинович, — сказал Косов.

— А вода?

— Вода уходит. Мы просверлили в плитах отверстия… Конечно, зимой и осенью нельзя. А сейчас все быстро высыхает.

Вокруг импровизированной установки начали собираться люди. Подошло начальство строительных управлений — Визер, Морозов, Том Семенович. С перекрытия соседнего дома спустился наш старый знакомый — прораб Соков. Я поздоровался с ним, он смущенно улыбнулся и принялся рыться в пачке чертежей, которую по привычке таскал с собой. Рядом с Соковым его бригадир Сергей Корольков в синем комбинезоне, подпоясанный офицерским ремнем с большой звездой, ну и, конечно, Гнат.

— Ну, инженер, что скажешь? — с ходу закричал Гнат. — Какой номер Косов выкинул! Все носилки побоку… Как когда-то наша с тобой «чихалка» на высотке, помнишь?