Василий Андреев - Канун

За странным «продавцом» бродили кучи народа.

Мельников натравлял мальчишек на чудака.

Полицейские, останавливающие Коку, получали, незаметно для публики, от Мельникова на водку, и шествие продолжалось.

В тринадцатой, куда пришел Мельников с Кокою, уже был Ломтев со Славушкою.

По-видимому, кто-нибудь из плашкетов сообщил им, что Кока нанят Мельниковым.

В ожидании Коки Ломтев со Славушкою сидели за столом.

Ломтев, высокий густоусый мужчина, с зубочисткою во рту, солидно читал газету, а Славушка, мальчуган лет шестнадцати, крупный и очень полный, с лицом розовым и пухлым, как у маленьких детей после сна, сидел развалясь, с фуражкою, надвинутою на глаза, и сосал шоколад, изредка отламывая от плитки кусочки и бросая на пол.

Мальчишки, сидящие в отдалении, кидались за подачкою, дрались, как собаки из-за кости.

Славушка тихо посмеивался, нехотя сося надоевший шоколад.

Когда вошли Мельников с Кокою, Славушка крикнул:

— Кока! Лети сюда!

Тот развязно подошел. Сказал, не здороваясь и с некоторой важностью:

— Сегодня он меня нанял.

И кивнул на Мельникова.

— И я нанимаю! Какая разница? — слегка нахмурился мальчуган.

Протянул розовую, со складками в кисти, руку, с перстнем на безымянном пальце:

— Целуй за гривенник!

Кока насмешливо присвистнул.

— Полтинник еще — туда-сюда.

Мельников кричал:

— Чего ты с мальчишкою треплешься! Иди!

Кока двинулся. Славушка сказал сердито:

— Черт нищий! Пятки мне чешешь за полтинник целую ночь, а с голодухи лизать будешь и спасибо скажешь. А тут ручку поцеловать и загнулся: «Па-алтинник!» Какой кум королю объявился!.. Ну ладно, иди, получай деньги!

Кока вернулся, чмокнул Славушкину руку. Тот долго рылся в кошельке.

Мельников уже сердился:

— Кока! Иди, черт! А то расчет дам!

А Славушка копался.

— Славенька, скорее! Слышишь, зовет? — торопил Кока.

— Ус-пе-ешь, — тянул мальчишка. — С петуха сдачи есть?

— С пяти рублей? Откуда же? — замигал Кока.

— Тогда получай двугривенный.

Но Ломтев уплатил за Славушку. Не хотел марать репутации.

Кока поспешил к Мельникову. Славушка крикнул вслед:

— Чтоб я тебя, стервеца, не видал больше! Дорого берешь, сволочь!

Нахмурясь, засвистал. Вытянул плотные ноги в мягких лакированных сапожках.

Ломтев достал сигару, не торопясь вынул из замшевого чехольчика ножницы, обрезал кончик сигары.

Шпана зашушукалась в углах. Ломтева не любили за причуды. Еще бы! В живопырке, и вдруг — барин с сигарою, в костюме шикарном, в котелке, усы расчесаны, плашкет толстомордый в перстнях, будто в «Буффе» каком!

Ломтев, щурясь от дыма, наклонился к мальчугану, спросил ласково:

— Чего дуешься, Славушка?

— Найми Коку! — угрюмо покосился из-под козырька мальчишка.

— Чудак! Он нанят. Сейчас он к нам не пойдет! Ты же видишь — тот фраер на деньги рассердился.

— А я хочу! — капризно выпятил пухлую губу толстяк. — А если тебе денег жалко, значит, ты меня не любишь.

Ломтев забарабанил пальцами по столу. Помолчав, спросил:

— Что ты хочешь?

Славушка, продолжая коситься, раздраженно ответил:

— А тебе чего? Денег жалко, так и спрашивать нечего!

— Жалко у пчелки. А ты толком говори: чего хочешь? — нетерпеливо хлопнул ладонью по столу Ломтев.

— Хочу, чтобы мне, значит, плевать Коке в морду, а он пущай не утирается. Вот чего хочу!

Мальчишка закинул ногу на ногу. Прищелкнул языком. Смотрел на Ломтева вызывающе, слегка раскачивая стул раскормленным телом.

Ломтев направился к столу, где сидели Мельников с Кокою, окруженные шпаною.

Повел переговоры.

Говорил деловито, осторожно отставив руку с сигарою, чтобы не уронить на костюм пепла. Важничал.

— Мм… Вы понимаете! Мальчик всегда с ним играет.

— А мне что? — таращил пьяные глаза Мельников. — Я нанял, и баста!

— Я вас понимаю. Но мальчугашка огорчен. Сделайте удовольствие ребенку. Мм… Он только поплюет и успокоится. И Коке лишняя рублевка не мешает. Верно, Кока?

— Я ничего не знаю, — мямлил пьяный Кока. — Антон Иваныч мой господин сегодня. Пусть он распоряжается. Только имейте в виду, я за рубль не согласен. Три рубля, слышите?

— Ладно! Сговоримся там! — отмахнулся Ломтев. — Так уступите на пару минуток?

Мельников подумал. Махнул рукою:

— Ладно! Пускай человек заработает. Этим кормится, правильно! Вали, Кока! Видишь, как я тебе сочувствую?

Ломтев любезно поблагодарил. Пошел к Славушке. Кока, пошатываясь, за ним. А сзади шпана, смеясь:

— Кока! Пофартило тебе! Два заказчика сразу.

— Деньгу зашибешь!

— Только смотри, Славка тебя замучает!

А мальчишка ждал, нетерпеливо постукивая каблуком.

Кока подошел. Спросил:

— Стоя будешь?

— Нет! Ты голову сюды!

Славушка хлопнул себя по колену.

— Садись на пол, а башку так вот. Погоди!

Взял со стола газету, расстелил на коленях:

— А то вшам наградишь, ежели без газеты.

Кока уселся на полу, закинул голову на Славушкины колена, зажмурился:

— Глаза-то открой! Ишь ты какой деловой! — сердито прикрикнул мальчишка. — Задарма хошь деньги получать?

Взял из стакана кусочек лимона, пожевал, набрал слюны.

Капнула слюна. Кока дернул головою.

— Мордой не верти! — сказал Славушка, щелкнув Коку по носу.

Опять пожевал лимон.

— Глаза как следует чтобы. Вот так!

Низко наклонил голову. Плюнул прямо в глаза.

Кругом захохотали. Смеялся и Славушка.

— Кока! Здорово? — спрашивала шпана.

— Черт толсторожий! Специально!

— Ладно! — тихо проворчал Кока.

Ломтев, щурясь от дыма, равнодушно смотрел на эту сцену.

— Плашкет! Ты хорошенько! — рявкнул откуда-то Калуга. — Заплюй ему глаза, чтоб он, сволочь, другой раз не нанимался.

— Эх, мать честная! Денег нет! — потирал руки Яшка-Младенец. — Я ба харкнул по-настоящему.

Славушка поднял на него румяное смеющееся лицо:

— Плюй за мой счет! Позволяю!

Младенец почесал затылок.

— Разрешаешь? Вот спасибо-то!

Кока хотел запротестовать, замямлил что-то, но Славушка прикрикнул:

— Замест меня ведь! Тебе что за дело? Кому хочу, тому и дозволю. Твое дело маленькое — харю подставлять!

Младенец шмарганул носом, откашлялся, с хрипом харкнул.

— Убьешь, черт! — загоготала шпана.

— Ну и глотка!

Младенец протянул Славушке руку:

— Спасибо, голубок!

Кока поднялся. Мигал заплеванными глазами. Пошел к Мельникову.

— Смотри, не утирайсь! Денег не получишь! — предупредил Славушка.

— Я за им погляжу, чтобы не обтирался, — предложил свои услуги Младенец.

Славушка заказал чаю.

Ломтев дал Царь-бабе рублевку, важно сказав:

— Это, хозяюшка, вам за беспокойство.

Царь-баба ласково закивала головою:

— Помилуйте, господин Ломтев, от вас никакого беспокойства. Тверезый вы завсегда и не шумите.