Константин Паустовский - Том 5. Рассказы, сказки, литературные портреты

Фрэд спал после тяжелой ночной вахты. Он зевнул и потянулся, но глаз не открыл. Затрещала деревянная койка.

– Эй, старик! Пароход у самого берега! – снова крикнула Джейн и швырнула в отца тяжелым клубком шерсти. Она хорошо знала, что подходить к Фрэду, пока он совсем не проснется, было опасно: защищая свой сон, Фрэд бил наотмашь рукой или больно лягался.

Клубок ударил Фрэда по щеке. Фрэд медленно открыл глаза.

– Надоело! – хрипло сказал он. – Шторм и шторм! Одиннадцать балов. Маяк гудит, как пустая бутылка. Вот и сейчас встану и натру тебе полотенцем уши, чтобы ты не смела…

Затрещал радиопередатчик. Позывные сигналы запели в нем пискливыми голосами.

– Ага! – крикнула Джейн. – Дождался!

Фрэд вскочил. Он подошел к окну и протер запотевшее стекло рукавом.

Океан совершенно осатанел. Горы тумана неслись, качаясь на вершинах исполинских валов. Пена взлетала над скалами Рокхилл, будто там непрерывно рвались тяжелые мины. Хмурое небо перемешалось с водой. Сквозь дикую разноголосицу бури долетали частые тяжелые удары: это океан врывался в подводные пещеры и с ликующим грохотом выбивал оттуда застоявшийся воздух. Но даже шум бури не йог заглушить отчаянных воплей голодного поросенка.

– Уйми его! – крикнул Фрэд, но Джейн не двинулась с места.

Черный низкий пароход мотало на широкой полосе воды между скалами Рокхилл и берегом. Пароход то и дело показывал красное днище.

Фрэд бросился к передатчику.

«На маяке Дуг, – гудел, торопясь, передатчик. – На маяке Дуг. Отвечайте! Зашли сюда отстояться от шторма. Сообщите, держит ли ваш грунт якоря».

Фрэд застучал в ответ:

«Держит, черт вас дери! Держит! Какой сатана занес вас на Дуг?»

Не оглядываясь, Фрэд крикнул Джейн:

– Посмотри, что они там делают, эти сумасшедшие? Возьми мой бинокль.

– Они, кажется, уже стали на якорь! – прокричала Джейн.

– Чего? Не слышу! Сегодня же я зарежу этого бешеного поросенка!

– Они стали на якорь! – снова прокричала Джейн. – Совершенно не понимаю, при чем тут поросенок!

– А вот при том! – пробормотал Фрэд и снова начал выстукивать: «Куда следуете? Какой национальности пароход? Не вижу флага».

«Алло! Алло! – ответили с парохода. – Якоря держат хорошо. Все в порядке. Искренне рады очутиться у ваших гостеприимных берегов. А что касается флага, то протрите глаза».

«Эй вы, отчаянные парни! – простучал Фрэд. – Отвечайте, когда вас спрашивают. Шутить будете в аду – вас туда наверняка сволокут. Алло! Что?! Советский рыболовный траулер?! Какого порта? Мурманска?»

– Смотри на флаг, девчонка! – вдруг заревел Фрэд в сторону Джейн. – Бездельница!

– Кажется, обыкновенный красный флаг, – обиженно ответила Джейн. – Он промок, и его плохо видно. Чего ты орешь?

– Обыкновенный? – зловеще переспросил Фрэд. – Может быть, ты думаешь, что это флаг общества любителей рыбной ловли? Или республики Шари-Вари? Пора бы в шестнадцать лет знать все флаги мира. Особенно тебе, дочери начальника маяка. Сейчас же одевайся!.Причешись! И беги в Иверсайд. С запиской. К учителю Кингли.

Через час все население Иверсайда было потрясено известием, что между скалами Рокхилл и мысом Дуг отстаивается от шторма советский рыболовный траулер, возвращающийся к себе на родину.

По всему поселку захлопали тяжелые двери. В Иверсайде было обыкновение привязывать к дверям бутылки с дробью, чтобы двери закрывались сами собой. Поэтому почти во всех домах можно было наблюдать одну и ту же картину. Муж, услышав от соседа, неистово колотившего в окно, ошеломляющую новость о советском траулере, торопливо натягивал куртку, нахлобучивал шапку и бросался к двери. Едва он успевал отворить дверь, как жена кричала ему в спину:

– Постой! Неужели у тебя не хватает ума рассказать, что случилось! Куда ты кинулся?

– На берег. Там я все разузнаю.

Муж переступал порог, но жена не унималась.

– Погоди! – кричала она.

Муж останавливался, нетерпеливо придерживая дверь ногой.

– Ты там прилипнешь! – кричала жена. – Я тоже хочу все знать. Возвращайся скорее!

– Ладно! – отвечал муж и поспешно отпускал дверь. Она с размаху била его в спину, и человек вылетал на улицу, спотыкаясь, как будто его вышвырнули из собственного дома.

Но жена долго не выдерживала. Она срывала с очага закипающий котелок, гасила огонь, накидывала на голову теплый платок и выбегала из дома: будь что будет! Можно обойтись в такой день и без обеда!

Вскоре все население Иверсайда собралось на берегу. Он был опоясан широкой пеной и дрожал от удара валов.

И хотя вдали ничего нельзя было разобрать, но все молча смотрели на север, в сторону мыса Дуг, и каждому казалось, что он как будто видит то темный корпус советского парохода, то верхушки его мачт, мерно вылетающие из тумана.

Ветер трепал рыжеватые волосы Кингли. Учитель прибежал на берег в одном пиджаке и без шляпы. Кингли поминутно снимал очки и протирал выпуклые стекла, но прибой тотчас забрызгивал их снова, и учитель только беспомощно улыбался.

– Что вы можете сказать по этому поводу, мистер Кингли? – спросил учителя Джон Старое Ведро.

Тотчас вокруг Кингли собралась толпа.

– Что сказать! – ответил ему Кингли. – Я обращаюсь к женщинам. Они поймут меня, пожалуй, лучше, чем вы. Потому что нет такой женщины в Иверсайде, которая хоть раз в своей жизни да не рассказала бы детям сказку об очень далекой и счастливой стране, откуда, к сожалению, никогда не приходят к нашим берегам пароходы.

– Бывало, мистер Кингли! Бывало! – ответила сухощавая женщина и улыбнулась. – Но я рассказывала об этой стране только для того, чтобы успокоить моих детей, когда они плакали. Я их обманывала.

– Нет! – возразил Кингли. – Вы их не обманывали. Вы рассказывали им святую истину. Люди из этой страны всего в одной миле от нас. В одной миле! Но, к сожалению, мы их не сможем увидеть.

– А если окончится буря? – спросил мальчик в рваной отцовской шляпе.

– Боюсь, что им все равно не позволят сойти с палубы к нам на берег, – ответил Кингли. – Министры его величества короля не любят, когда сбываются сказки. Они просто приходят в ярость от этого.

– В таком случае, – сказал Джон Старое Ведро, – мы можем сделать обратное и подняться с берега к ним на палубу.

– Никто не решится на это в такой шторм, – ответил Кингли.

Рыбаки промолчали и только переступили с ноги на ногу; это означало, что они совершенно согласны с Кингли.

Толпа почтительно расступилась. К Кингли подошел почтенный мистер Кларк. Он был в длинном черном пальто и черных гамашах, застегнутых на маленькие круглые пуговицы.

– Я думаю, – сказал Кларк, – что от сотворения мира до наших грешных дней никто еще не искал убежища в такую бурю за скалами Рокхилл. Кто эти безумцы, да спасет господь их души!