Владимир Мильчаков - Загадка 602-й версты

Козаринов был уже человек в летах. Провоевал две войны и накопил немалый солдатский опыт. Выслушав своего командира, он подумал и решительно заявил:

— Одному вам идти нельзя.

— Одному удобнее,— не согласился с отделкомом Полозов.

— Вдвоем надо,— настаивал Козаринов.— А по путям пустить парный дозор, чтоб, пока вы через лес пробираться будете, они к Когутам не забрались и вас не ухлопали.

Козаринов настоял на своем. В ранних сумерках двое бойцов взвода к великой радости нового обходчика, зашагали вдоль пути от моста до разъезда мимо домика Когутов. А в это время Иван в сопровождении Леоненко, очень довольного неожиданным нарушением надоевшего распорядка караульной службы, на лыжах подошел со стороны леса к заброшенному домику.

Спрятав лыжи за баней, они осторожно, около ее стен, где не было снега, прошли на тропинку, а затем к дому и, отодвинув неприбитые доски в задней стенке сеней, пробрались внутрь. Теперь оставалось только ждать, когда пожалуют те, для кого наивный дурачок Немко старательно расчищал дорожки от снега. Медленно текли ночные часы. Несмотря на холод, Иван умудрился поспать в очередь с Леоненко.

Однако Полозов был недоволен условиями засады. Окна домика плотно закрывали ставни. Приходилось долгие ночные часы сидеть, не видя того, что творится снаружи. О приходе ночных гостей удалось бы узнать лишь по их возне около забитой двери. Иван ругал себя за то, что в свое время приказал закрыть окна дома ставнями. Сейчас исправить эту оплошность было нелегко. Просто вытолкнуть шкворень ставни, значило выдать посещение пустого домика чекистами. Другое дело, если бы шкворень сломался сам.

К счастью, покойный Данило Романович не слишком заботился о прочности ставен и шкворней, справедливо полагая, что через окно в его дом никто лезть не решится. С помощью Леоненко Ивану удалось изнутри сломать кольцо шкворня. Железная полоса с негромким лязгом скользнула вниз, и ставень приоткрылся. Стала видна спускавшаяся с насыпи и проходившая под окнами тропка. Правда, пока враги будут идти по полотну дороги, увидать их все же будет невозможно.

В эту ночь они не пришли. С первыми лучами рассвета Полозов и Леоненко осторожно выбрались из домика и прежним путем вернулись обратно. Во взводе никто, кроме Козаринова, не знал, где провели они эту ночь.

Зато, проснувшись во второй половине дня, Иван услышал от Козаринова неприятную новость. Оказывается, уже после возвращения их из засады, прошел небольшой снежок, к Немко отправился расчищать дорожки. Работу свою он выполнил, но, видимо, наспех, и обратно вернулся страшно перепуганный. Его поразил приоткрытый ставень. Не видя под окнами следов человека и зная, что домик пуст, Немко решил, что все это сделала неуспокоившаяся душа Данилы Романовича, пытавшегося через окно пробраться в свое старое жилище.

— Вот черт!— ругался в сердцах Полозов, узнав про выводы Немко.— Этот старый дурак нам всю обедню испортит. Пустит звон среди лесорубов и возчиков. Такая кутерьма получится.

— Пока не пустит,— успокоил Полозова отдел-ком.— Я его заставил за нашей казармой снег расчистить. Да самого забора. Дней на пять работы. Кормиться будет около нас и спать в бане.

— А платить за работу чем?— заколебался Иван.

— Обещал ему свой старый полушубок. Мне он все равно ни к чему.

Поблагодарив отделкома за сообразительность, Иван все же наказал ему не мешать Немко в расчистке дорожек у домика Когута после будущих снегопадов.

— К указаниям «Миколы Угодника» надо относиться с уважением,— усмехнулся Иван, пряча за усмешкой озабоченность.— Только как бы Микола не задумал еще чего-нибудь приказать Немко.

— Не прикажет,— понял намек командира Козаринов.— К нам сюда угодник божий не явится, а когда Немко будет работать у Когутов и угодник к нему подобраться попробует, его наши патрули сцапают.

— Только, чтобы наши бойцы не болтали.

— Не беспокойтесь. Весь взвод губы на замок запер,— успокоил командира Козаринов.— Они понимают, что к чему.

— Все же еще раз предупреди всех, чтоб разговоров, связанных с охраной складов и домика Когутов, ни с кем не вели. Полное молчание,— приказал Полозов.— Да вот еще что, кто из наших ребят умеет говорить с Немко?

— Смотря о чем говорить,— отозвался отделкой.— Если о работе какой, так я вполне договорюсь, а если на посторонние предметы, то, пожалуй, лучше всего Леоненко.

— Позови его,— приказал Иван.

— Вот что, Алексей,— начал Полозов, когда добродушный, всегда улыбчивый украинец вошел в комнатушку.— Надо тебе поближе познакомиться с Немко.

— С Немко?— удивился Леоненко.— Так я ж с ним знаком, товарищ командир.

— Мало знаком,— не согласился Полозов.— Надо поближе познакомиться, подружиться, что ли.

— А зачем?

— Надо узнать, где и как в последний раз Немко говорил с «Угодником», и когда они увидятся снова.

— Понятно,— сразу же оценил важность задания бывший пограничник.— Есть узнать, где и как встречался с Немко «Угодник» и когда снова встретятся.

— Времени у нас мало,— признался Полозов.— Хорошо, если бы узнать об этом завтра к вечеру.

— Попытаюсь, товарищ командир. Я понимаю.

Вечером Полозов с Леоненко снова ушли в домик Когутов, просидели в нем целую ночь и снова без всякой пользы. Правда, Леоненко порадовал Ивана рассказами о своем разговоре с Немко. Выведать о встречах Немко с «Николаем Угодником» пока еще не удалось, но зато Леоненко узнал, кто помогал Когуту пилить и колоть дрова. Этой загадочной личностью оказался не кто иной, как «свинячий аристократ» Кабелко.

— Не может быть?— чуть не во весь голос воскликнул Иван, забыв, что находится в засаде.

— Я сам вначале не поверил,— зашептал Леоненко.— Этот хлюст барича из себя строит. Однако Немко утверждает, что Когут пилил дрова с Кабелко. Правда, не все. Кряжей с десяток Когут допилил с Немко.

— Не хватило, значит, у Кабелко силенок,— усмехнулся Иван.

— Да нет, Немко говорит, что «свинячий аристократ» недели две вечерами ходил к Когуту пилить дрова. Днем стеснялся. А потом Данило Романович прогнал его. Даже, говорит, накостылял в шею.

— Путает что-то Немко,— усомнился Полозов.— Не в характере Данилы Романовича было пускать в ход кулаки по пустякам.

— Так ведь не по пустякам. Похоже, Кабелко к Галине подкатывался.

— Это Немко рассказал?

— Нет, Немко такого не говорил,— засмеялся Леоненко.— Он очень уважал старого Когута, на Галину чуть не молился. Они были добры с ним. Немко говорит, что жинка Когута на деву Марию похожа.

— Опять что-то не кругло получается,— возразил собеседнику Полозов.— Вот если бы за обиду девы Марии Немко отлупил «свинячьего аристократа», то это было бы как раз в его характере.