Сергей Яковлев - Братья Худяковы

Стали подозревать — может-быть он плохо видит. Спрашивали — отпирается, да еще их же насмех поднимает.

Однажды они попутно убили козла — близко к табору выскочил — и говорят Петышину: «освежуй — мы устали».

— У меня нож тупой — отвечает тот.

— Поточи, вот брусок. И подали ему горбушку сухого хлеба.

Петышин взял его, не разглядевши уже успел плюнуть [5] Так при точке на бруске делают, если нет под рукой воды. и начал водить по нему ножом, но тотчас бросил:

— Какой это, чорт камень, ничего не точит!

Молодежь стерпела на первый раз, а потом удрала с ним довольно злую шутку: выколотили из его винчестера мушку и спрятали ее себе в сумку.

На следующий день Петышин, ничего не подозревая, ушел опять на охоту. Слышали — стрелял. Возвратился с пустыми руками и стал подробно рассказывать, как на него выскочил пантач «с четырьмя концами», а панты вот «в руку толщиной»! Не торопясь он выцелил в него и «мушку хорошо подобрал», так что панты считал уж своими… Да какая-то веточка несчастная отвела пулю…

— И пантач убежал умирать в другое место — сквозь гомерический смех закончили молодые охотники его фразу и подали ему ту самую «мушку», которую он «так хорошо подобрал», стреляя в пантача.

Петышину тоже оставалось только сесть в седло и уехать, даже не простясь с молодыми зубоскалами.

А молодые «зубоскалы», собственно добрые и честные ребята, не могли простить ему не столько явную ложь, сколько его насмешки над ними, когда они просили его сознаться в своем недостатке.

А с Устином Худяковым был такой случай, который мог стоить ему жизни.

Он был на охоте за пантами. День выдался тихий, но не жаркий. Все на охоте шло благополучно, и не было ни малейшей причины к невеселым думам. А между тем он вдруг почувствовал такую тоску в сердце, какой он еще никогда не испытывал. Чувство это все усиливалось. Он уж начал бояться, не понимая причины этого. А так как у этих лесных людей на все случаи таежной жизни имеются свои приметы, то он вспомнил, что от такой тоски нужно пропеть известный ему псалом, и он запел. Лишь только раздалось его пение, как он услышал недалеко человеческий крик и металлический звук упавшего предмета…

Сейчас за винтовку и туда!..

Видит, стоит человек с вытянутыми руками, ружье подле лежит на земле. На человеке, как говорится, «лица не было», так что Устин едва его узнал — это был хорошо известный им охотник Иван Коростин.

Едва добился Устин от него человеческой речи. Оказалось, что он признал Устина за тигра, так как на нем была полосатая рубашка, цветом под тигровую шкуру, и приготовился уже выстрелить, да услышал человеческий голос!

Пение спасло Устина. Может-быть, он никогда не был так близко к смерти, как в этот раз…

А бывали во время пантовки встречи и с тиграми. Тому же Устину пришлось ночевать в тайге в походной палатке-комарнике. Ночью он слышит чью-то поступь… Кто-то осторожно, но прямо подходит к его ночлегу… Винчестер рядом… он взял его и почти не поднимаясь (палатка очень низкая), выстрелил сквозь полотнище в сторону шагов. Пламя от выстрела пробило в палатке большое отверстие, и ткань по краям его начала тлеть. В это время он ясно слышал, как кто-то сделал два тяжелых прыжка, и все затихло.

Утром он увидел следы тигра.

Среди других случаев встречи с тигром отметим еще один.

Однажды, возвращаясь с пантовки, четверо охотников — Федор Худяков, Илья Фролов, Емельян Вожев и Лузин, — остановились ночевать на р. Лянчихе (теперь на этом месте стоит кожевенный завод). Это была их последняя ночевка в пути, так как до дому оставался только один перегон.

Напились чаю, устроили из подседельных потников постели, расположив их в ряд, седла — в головы и устроились с комфортом.

Охота была удачная, потому и настроение духа отличное… Пели песни (некоторые из них пели хорошо), разговаривали. Лошади паслись подле. Случайно взятая с ними собака свернулась тут же между охотниками. Уснули.

Вдруг Лузин закричал:

— Что ты толкаешься — с постели сбросил!

А Вожев, спавший рядом:

— Не я, а ты меня толкнул — чуть ребро не сломал!

Стали разбираться. Оказалось, что все слышали в последний момент, когда проснулись, чьи-то удаляющиеся прыжки и слабый писк собаки. Собака исчезла.

Тигр!?

Оказалось по следам, что действительно, тигр, выхватив спящую между охотниками собаку, так сильно толкнул двоих из них, что они раскатились со своих постелей в разные стороны…

Может-быть, только эта собачья жертва и спасла охотников от большей беды.

С Афанасием Худяковым был такой случай и тоже в пантовку.

После хорошего дождя, промокший охотник, остановившись на ночлег, развел огонь, обсушился, напился чаю и стал устраивать себе постель из листьев папоротника и ставить походную палатку (комарник), залез в нее и уснул крепким сном, как убитый. Вдруг ночью сквозь сон слышит — кто-то стоит подле и нюхает воздух. Еще как следует не проснувшись, мешая сон с действительностью, он протянул из палатки руку и, взяв тлеющую головешку, машинально бросил ее в темное пространство. Головня, рассыпая искры, описала огненную дугу и врезалась в кусты…

Что произошло после этого — трудно описать: треск сучьев, шипение, сопение… и кто-то тяжелый быстро кинулся на крутой откос, у подошвы которого стояла палатка. Песок, земля, камни, повалились книзу целым каскадом, и Афанасий — сон его сразу слетел — уж не чаял остаться живым!

Это был медведь, который, идя по ветру, нечаянно набрел на палатку и видимо на миг остановился, чтобы обнюхать по своей привычке. А тут как-раз импровизированный фейерверк произвел такой эффект, что до смерти испуганный Мишка кинулся утекать.

По счастью ни один камень не угадал в палатку, а подле оказались довольно увесистые булыжники…

Мы часто в рассказе говорим о других промышленниках — китайцах, искателях жень-шеня, поэтому попутно расскажем о довольно замечательном случае из их промысла.

В артели, состоявшей из 6–7 человек, был один здоровенный молодец, которого и взяли для того, чтобы нести провизию — рис, чумизу и пр. Уходила артель на промыслы на долгое время, и, конечно, на такое количество людей провизии на месяц — два нужно не мало, и они этот груз распределяли на всех, по силе каждого.

Но этот богатырь, немного «простоватый» умом, оказался на месте плохим искателем дорогого корня. В то время, когда остальные члены артели редкий день приходили на стан без добычи, нашему молодцу не было счастья — он не принес еще ни одной находки, хотя также старательно ежедневно ходил по тайге с утра до вечера.

Надо сказать, что корень все ищут отдельно, но весь найденный жень-шень делится потом поровну — конечно, большею частью деньгами при продаже.