Алексей Толстой - Собрание сочинений в десяти томах. Том 8
- Название:Собрание сочинений в десяти томах. Том 8
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Государственное Издательство Художественной Литературы
- Год:1960
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Алексей Толстой - Собрание сочинений в десяти томах. Том 8 краткое содержание
Собрание сочинений в десяти томах. Том 8 - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
А под комодом лежала страшная картинка. На картинке была нарисована рожа с одними руками.
Все смотрели под комод, куклы трусили, но под комодом никто не шевелился, и куклы сказали:
— Только напрасно нас напугали, мы пойдём чай пить.
И вдруг все заметили, что на картинке рожи нет, а рожа притаилась за ножкой комода.
Куклы тотчас упали без чувств, и паровоз увёз их под кровать, лошадь встала на дыбы, потом на передние ноги, и из шеи у неё вывалился чулок, собачки притворились, что ищут блох, а генерал отвернулся — так ему стало страшно, и командовал остатками войска:
— В штыки!
Храбрые солдаты кинулись вперёд, а рожа выползла навстречу и сделала страшное лицо: волосы у неё стали дыбом, красные глаза завертелись, рот пополз до ушей, и щёлкнули в нём жёлтые зубы.
Солдаты разом воткнули в рожу тридцать штыков, генерал сверху ударил саблей, а сзади хватили в рожу бомбами две пушки. В дыму ничего не стало видно.
Когда же белое облако поднялось к потолку — на полу в одной куче лежали измятые и растерзанные солдаты, пушки и генерал. А рожа бежала по комнате на руках, перекувыркивалась и скрипела зубами.
Видя это, собачки упали кверху лапами, прося прощения, лошадь брыкалась, нянькин башмак стоял дурак дураком, разиня рот, только пожарный с бочкой ничего не испугался, он был «Красный Крест» — и его не трогали.
— Ну, теперь мой черёд, — сказал медведь; сидел он позади всех на полу, а теперь вскочил, разинул рот и на мягких лапах побежал за рожей.
Рожа кинулась под кровать — и медведь под кровать, рожа за горшок — и медведь за горшок.
Рожа выкатилась на середину комнаты, присела, а когда медведь подбежал, подпрыгнула и отгрызла ему лапу.
Завыл медведь и улез за сундук.
Осталась рожа одна; на левую руку оперлась, правой погрозила и сказала:
— Ну, теперь я примусь и за ребятишек, или уж с няньки начать?
И стала рожа к няньке подкрадываться, но видит — свет на полу, обернулась к окну, а в окне стоял круглый месяц, ясный, страшный, и, не смигнув, глядел на рожу.
И рожа от страха стала пятиться, пятиться прямо на нянькин башмак, а башмак разевал рот всё шире и шире. И когда рожа допятилась, башмак чмокнул и проглотил рожу.
Увидев это, пожарный с бочкой подкатился ко всем раненым и убитым и стал поливать их водой.
От пожарной воды ожили генерал, и солдаты, и пушки, и собаки, и куклы, у медведя зажила лапа, дикая лошадь перестала брыкаться и опять проглотила чулок, а комар слетел с карниза и затрубил отбой.
И все живо прыгнули по местам.
А башмак тоже попросил водицы, но и это не помогло. Башмак потащился к комоду и сказал:
— Уж больно ты, рожа, невкусная.
Понатужился, сплющился, выплюнул рожу и шмыгнул под кровать.
А рожа насилу в картинку влезла и больше из-под комода ни ногой, только иногда по ночам, когда мимо комода медведюшка пробегает или едут на паровозе куклы, — ворочает глазами, пугает.
Снежный дом
Дует ветер, крутится белый снег и наносит его высокими сугробами у каждой избы.
И с каждого сугроба мальчишки на салазках съезжают; повсюду можно кататься мальчишкам, и вниз к речке на ледянке турманом лететь, и скувыркиваться с ометов соломы, — нельзя только заходить за Аверьянову избу, что посередине села.
У Аверьяновой избы намело высоченный сугроб, а на нем кончанские мальчишки стоят и грозятся выпустить красные слюни.
Аверьянову же сыну — Петечке хуже всех: кончанские мальчишки грозятся, а свои кричат: ты кончанский, мы тебе скулы на четыре части расколем, и никто его не принимает играть.
Скучно стало Петечке, и принялся он в сугробе нору копать, чтобы туда залезть одному и сидеть. Долго Петечка прямо копал, потом стал в сторону забираться, а как добрался до стороны, устроил потолок, стены, лежанку, сел и посиживает.
Просвечивает со всех сторон голубой снег, похрустывает, тихо в нем и хорошо. Ни у кого из мальчишек такого дома нет.
Досиделся Петечка, пока мать ужинать позвала, вылез, вход комьями завалил, а после ужина лег на печку под полушубок, серого кота за лапу подтащил и говорит ему на ухо:
— Тебе я вот чего, Вась, расскажу — у меня дом лучше всех, хочешь со мной жить?
Но кот Вась ничего не ответил и, помурлыкав для вида, вывернулся и шмыг под печку — мышей вынюхивать и в подполье — шептаться с домовым.
Наутро Петечка только залез в снежный дом, как слышит — хрустнул снег, потом сбоку полетели комья, и вылез из стенки небольшого роста мужичок в такой рыжей бороде, что одни глаза видны. Отряхнулся мужичок, присел около Петечки и сделал ему козу.
Засмеялся Петечка, просит еще сделать.
— Не могу, — отвечает мужичок, — я домовой, боюсь тебя напугать очень.
— Так я теперь все равно тебя забоялся, — отвечает Петечка.
— Чего меня бояться: я ребятишек жалею; только у вас в избе столько народу, да еще теленок, и дух такой тяжелый — не могу там жить, все время в снегу сижу; а кот Вась давеча мне говорит: Петечка, мол, дом-то какой построил.
— Как же играть будем? — спросил Петечка.
— Я уж не знаю; мне бы поспать охота; я дочку свою кликну, она поиграет, а я вздремну.
Домовой прижал ноздрю да как свистнет… Тогда выскочила из снега румяная девочка, в мышиной шубке, чернобровая, голубоглазая, косичка торчит, мочалкой повязана; засмеялась девочка и за руку поздоровалась.
Домовой на лежанку лег, покряхтел, говорит:
«Играйте, ребятишки, только меня в бок не толкайте», — и тут же захрапел, а домовова дочка говорит шепотом:
— Давай в представленыши играть.
— Давай, — отвечает Петечка. — А это как? Чего-то боязно.
— А ты, Петечка, представляй, будто на тебе красная шелковая рубашка, ты на лавке сидишь и около крендель.
— Вижу, — говорит Петечка и потянулся за кренделем.
— И сидишь ты, — продолжает домовова дочка и сама зажмурилась, — а я избу мету, кот Вась о печку трется, чисто у нас, и солнышко светит. Вот собрались мы и за грибами в лес побежали, босиком по траве. Дождик как припустился и впереди нас всю траву вымочил, и опять солнышко проглянуло… до леса добежали, а грибов там видимо-невидимо…
— Сколько их, — сказал Петечка и рот разинул, — красные, а вон боровик, а есть можно? Они не поганые, представленные-то грибы?
— Есть можно; теперь купаться пойдем; катись на боку с косогора; смотри, в реке вода ясная, и на дне рыбу видно.
— А у тебя булавки нет? — спросил Петечка. — Я бы сейчас пескаря на муху поймал…
Но тут домовой проснулся, поблагодарил Петечку и вместе с дочкой обедать улез.
Назавтра опять прибежала домовова дочка, и с Петечкой они придумывали невесть что, где только не побывали, и так играли каждый день.
Но вот преломилась зима, нагнало с востока сырых туч, подул мокрый ветер, ухнули, осели снега, почернел навоз на задворках, прилетели грачи, закружились над голыми еще ветками, и стал подтаивать снежный дом.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: