Александр Кротов - Каменные часы
- Название:Каменные часы
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Современник
- Год:1984
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Александр Кротов - Каменные часы краткое содержание
Каменные часы - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Когда самолеты ушли, живых продолжала убивать смерть близких и родных. Она была страшней и оглушительней самых мощных снарядов и бомб. Лишались рассудка матери, баюкая мертвых младенцев. Останавливалась в жилах кровь, если взгляд еще не замутился от такой сильной боли, что смотреть становилось не страшно, тогда у человека перегорали нервы и он мог уже вынести все. Запомнить обезглавленных и разрубленных свинцом людей и то выражение на их лицах, что преследует вечно и взывает к отмщению и не дает ничего забыть.
Нельзя было шагнуть, чтобы не ступить в человеческую кровь.
И никто не умел ходить по воздуху.
Дягилев видел, как молодая женщина очнулась от беспамятства у края дымящейся воронки, застонала и открыла глаза, запорошенные землей. Она не помнила, что произошло с ней в начале бомбежки. Вагон, в котором она ехала, встал на дыбы, ее голову втиснуло в стенку, и женщина уже не могла почувствовать взрыв у самого железнодорожного полотна, когда ударная волна подбросила вагон, разломила его и швырнула обломки с людьми под откос.
Она еще не знала, что ей повезло и случай спас ее жизнь и будущего ребенка. Он теперь шевельнулся и заставил прийти в себя. Она заплакала от муки и слабости. Слезы омыли и очистили глаза.
Мимо проскакал на вороном запаленном коне босоногий белоголовый мальчишка в красной сатиновой рубахе, вздувшейся пузырем на спине. Она проводила его долгим взглядом и запомнила навсегда, как он парил с конем в тяжелом галопе над горевшей землей, пока не скрылся за разрушенным зданием полустанка.
Потом она встала и побрела к дороге, перепаханной бомбами и устланной телами мертвых. Там уже началось движение. Дорога ожила первой, шевелилась, как единое существо, напрягаясь, тащила себя вперед, втягиваясь в горящие хлеба, словно стремилась догнать огонь.
И она пошла по обочине этой страшной дороги.
Ее догнала простоволосая женщина в васильковом шелковом платье с неровно оторванным рукавом. У нее были жуткие погасшие глаза и необычайной белизны полная голая рука с багровыми ссадинами у предплечья, рука, плетью висевшая вдоль тела.
Молча они шли вместе к горизонту, который все дальше и дальше отступал, открывая на пути новые и новые смертные и горькие приметы, лихорадочные сборы людей, непрестанно вливавшихся в дорогу.
Одна дорога всех уводила от гитлеровцев.
Только на четвертый день они увидели своих солдат.
Их было человек тридцать молоденьких ребят (с винтовками и противогазовыми сумками), стоявших в строю против домика сельсовета в деревне. Со ступенек крыльца сбежал, стуча новенькими хромовыми сапогами, тоненький офицер, властно подал команду, и солдаты бросились бегом выполнять приказание. Занимать оборону.
В этой деревне их посадили на полуторку, едва сдвинувшуюся с места от тяжести набившихся в кузов женщин и детей, и тогда спутница Дягилевой уснула и во сне страшно кричала, а проснувшись в городе, у вокзала, опять не проронила ни слова, молчала и в вагоне, куда им помог сесть матерившийся на чем свет стоит пожилой шофер их полуторки.
Через три недели они добрались до города, где жили родители Дягилевой, и за это время научились жить без денег, документов и необходимых вещей, отвыкли от той жизни, в которой они были людьми и осознавали себя женщинами.
Они сошли с поезда странницами, каликами перехожими.
Война только разгоралась. Беженцы из приграничных областей не любили говорить о пережитом и уже в своей жизни перешагнули тот рубеж, когда личное счастье, горе, свобода и судьба слились в одном пламенном слове — Родина.
Дягилев подбросил поленьев в костер и долго смотрел на огонь. Ночь уже опустилась на лес. Ясная луна вышла из-за туч, и на зеркале воды пролегла серебряная дорожка, сказочным мостом соединив берега.
Дети терпеливо ждали, когда отец поведет свой рассказ дальше. Но Дягилев продолжал смотреть в огонь, хмурым было его лицо, и Люба потихоньку отправила детей спать, пришла к мужу и села с ним рядом.
— Это просто ужасно, что пережили люди, — вздохнула она.
Девятнадцатого сентября сорок первого года самолет старшего лейтенанта Петра Алексеевича Дягилева не вернулся с боевого задания.
В облаках штурмовик попал в мощный воздушный поток, который вынес его в чистое небо и дал возможность спланировать на лесную поляну. Воздушные вихри сбили пламя с левой плоскости.
Самолет протаранил подлесок и, потеряв скорость, остановился в дубраве. Стрелок открыл люк и выбрался на землю. Она была сплошь укрыта ковром прошлогодних листьев, но тонкая гибкая трава пробилась сквозь них редкими светло-зелеными кустиками. Земля пахла грибами и зверобоем. Столетние огромные дубы окружали боевую машину, своими могучими кронами накрывая ее сверху.
Костя Сорокин влез на крыло и откинул фонарь кабины летчика. Лицо пилота было залито кровью. Стрелок отстегнул лямки парашюта и, подхватив под мышки командира, потащил из кабины. Дягилев застонал и скрипнул зубами.
— А ты потерпи, Петр Алексеевич, потерпи, — проговорил Сорокин, — надо уходить отсюда.
Дягилев не отвечал, сознание к нему не возвращалось. Он еще не посадил, не остановил свой самолет, и руки его держали штурвал. С трудом стрелок разжал его ладони, и тогда удалось вытащить летчика на крыло, а затем опустить на землю.
Перевязав раны командиру, Сорокин отправился искать родник.
Едва приметная тропка в березняке привела его к пахучим зарослям черемухи, среди них, в овраге, беззвучно бежал ручеек темной прозрачной воды.
Костя напился, вытер шлемом мокрое лицо и сел на валун, поросший серо-зеленым мхом. Здесь было прохладно, сыро, сюда не долетали ветер и солнце, застревали в верхушках деревьев, уже окрашенных золотым осенним багрянцем.
Костя набрал флягу, полный шлем воды и по оврагу вышел на опушку. Отсюда не был виден самолет. Чудесный лес стоял стеной в своей удивительной красе. Перекликались и пели птицы, сладкая тишина полнилась жизнью, и к ней тянулось сердце.
Война пока сюда не добралась, еще не исполосовала свинцом и не сожгла столетнюю дубраву, где приземлился боевой самолет.
Дягилев открыл глаза и смотрел на подходившего к нему сержанта. Странен и напряжен был его взгляд.
— Шасси и брюхо машины в крови, — сказал он с трудом.
Сорокин остановился в замешательстве и оглянулся на самолет.
— В крови, — повторил летчик, и зрачки его расширились.
Костя опустил глаза и поднес шлем с водой к губам командира.
— Ты разве не слышишь? Машина в крови, — напряженно сказал Дягилев. — Это кровь фашистов, Костя, — лицо его дрогнуло, когда он пил и косился на самолет.
В серых глазах командира не было и тени безумия или бредового тумана. Они смотрели ясно и жестко. И Сорокин сказал, отвернувшись:
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: