Владимир Ерёменко - Поколение

— Я тут на солнышке на днях воды нагрел и побанился. Белье сменил тоже. Так что скажи матери: пусть не хлопочет.

Игорь макал тряпку в ведро и мыл мотоцикл, а дед восхищенно оглядывал его со всех сторон и про себя удивлялся: «Как вытянулся, как вытянулся-то… Скоро по вечерам на улицу станет бегать. Вот бы бабка Наталья посмотрела…»

Игорь был в мать, а значит, и в бабку Наталью. Своих черт Матвеич в нем не находил, хотя не раз слышал со стороны, что внук в деда. Нет, не в деда. Может, только рост его. Он мальчонкой был таким же длинным и худющим. Да внук, пожалуй, еще выше его вымахает. Отца скоро своего догонит, а ему еще расти и расти. Теперь они все как на дрожжах прут… Ах, посмотрела б бабка на свою копию… Рано она убралась…

Время-то прошло немалое. Двенадцатый год парню. В пятый класс уже пошел…

— Игорек! — окликнул он присевшего за люлькой мотоцикла внука. — А ты знаешь, что уже окончил начальную школу?

— Какую такую начальную? — Голова Игоря показалась из-за мотоцикла.

— Да ведь раньше в одной школе было три: начальная — четыре класса, неполная средняя — семь и средняя…

— И в каждой выдавали аттестат? — спросил Игорь.

— В каждой! Только он тогда назывался, кажется, не аттестат зрелости, а свидетельство. Ты бы уже получил свидетельство об окончании начальной школы, а через три года — неполной средней, а еще через три — средней. Интересней было учиться. Как думаешь?

— А чего интереснее-то?.. Все равно десять классов надо кончать.

— Не обязательно. Хочешь — на четырех останавливайся, хочешь — на семи, а хочешь — до десятого шагай.

— А ты, деда, шагал?

— Шагал.

— А почему дальше не учился? Почему в институт не пошел, как отец?

— Во-первых, тогда мало институтов было. Вот в нашем городе всего два: учительский да механический, который твой отец окончил.

— Батя кончал политехнический, — поправил деда внук.

— Это он после войны стал политехническим, а раньше механическим назывался. И готовили там инженеров-механиков по тракторам и автомашинам. Вот. Было всего два института, а теперь — шесть… А учиться я хотел, — вздохнул старик Митрошин. — Хотел…

— Ну и что же? — Из-за коляски мотоцикла опять показались выгоревшие на солнце вихры Игоря.

— Да так, не вышло. Время не то было. А потом я рано женился. Семья…

— Я не буду спешить с женитьбой, — отозвался внук.

— Не спеши, — пряча улыбку, поддержал его дед. — С этим успеется. Главное — в жизни дорогу себе определи.

— Я определил.

— Уже? — Дед нарочито испуганно поднял свое тело, стараясь получше разглядеть определившего жизненную дорогу человека.

— Мы с Аликом Ситковским решили генной инженерией заниматься.

— Чем, чем? — встревоженно спросил дед. — А вы хоть знаете, что это такое?

Внук тоже поднялся из-за мотоцикла и, недоуменно пожав плечами, встряхнул тряпку.

— Это кто ж вас надоумил? — не унимался Иван Матвеевич. — Аликов дед, что ли?

— Почему дед? — опять пожал худыми и острыми плечами Игорь. — Мы сами. Этой науке скоро все будут поклоняться.

— Это кто же «все»?

Игорь перестал протирать мотоцикл и, отойдя от него на несколько шагов, удивленно посмотрел на деда.

— А если мы с Аликом вырастим вот такого индюка? — Он показал рукой на мотоцикл. — А может, и того больше? Тогда что ты скажешь?

Дед открыл было рот, потом сокрушенно покачал головой и, когда внук опять повторил свой вопрос: «Тогда что ты скажешь?» — вдруг суетливо заспешил:

— Да не надо людям таких индюков. Не надо! — И стал смешно отмахиваться руками от Игоря, будто на него налетел рой комаров.

— Как это не надо? — повысил голос внук и еще на шаг подошел к деду. — Как это не надо? В стране не решена проблема мяса. Половина населения земли голодает, а ты говоришь, не надо…

— Слушай, Николай! — ища защиты, крикнул Иван Матвеевич зятю. Тот орудовал мотыгой у забора, где росла картошка. — Ты знаешь, что твой сын собирается индюков ростом с твой мотоцикл разводить?

— Пусть разводит, — не поднимая головы, отозвался Николай. — Меньше времени на баловство останется.

Игорь скривил губы, что, видимо, означало: «Ну вот, я с ними серьезно, а они хаханьки», — и он, отвернувшись от деда, опять занялся мотоциклом.

— Нет, ты постой! — вновь подал голос Иван Матвеевич. — Вы только индюков намерены выращивать или еще чем займетесь?

— Почему только индюков? Любые породы животных и птиц может конструировать генная инженерия. Понимаешь, эта наука способна создавать новый вид живого существа по заданной программе. Ну, делать птицу или свинью, какую тебе захочется, хоть вот с этот дом. И она полетит.

— Кто, свинья?

— Нет, птица, — обиженно бросил внук. И тут же добавил: — Ты зря, дед, посмеиваешься. В принципе все это возможно. Делают операцию, изменяют природу гена, и растет вот такое страшилище. — Игорь покровительственно посмотрел на деда и улыбнулся. Но тому было не до шуток.

— И правда, страшилище, — вздохнул Матвеич.

— Не бойся, дед, — успокоил его внук. — Во-первых, это пока возможно только теоретически. Но, думаю, когда я окончу школу и институт, будет самая пора…

— А людей новых не станете выводить?

— А зачем?

— А вдруг нынешние вам с Аликом не понравятся?

— Нет, людей нельзя конструировать, — серьезно сказал внук. — Люди, они и есть люди.

— Слава богу, хоть это-то вы с Аликом понимаете. А то я думал, что и за нас грешных приметесь. Ладно, будем жить спокойно и дальше!..

Завтракали в беседке, заросшей диким хмелем и напоминавшей ту, которая была у Митрошина во дворе на Растащиловке. Перед входом, как и там, росли две молоденькие сливы. Они, как часовые, стояли у крылечка, тихо перебирая на легком ветру редкими листьями. Сливы еще не плодоносили, а вот хмель разросся буйно. Он укрыл беседку зеленым ковром, и солнце с трудом пробивалось сквозь плотную листву тонкими лучиками.

На середине стола исходила аппетитным ароматом яичница с колбасой и помидорами — любимое блюдо Ивана Матвеевича, а теперь и его внука Игоря.

Старик Митрошин расспрашивал у зятя, закончили ли они испытания турбины, которую завод изготавливал по индивидуальному заказу для Шри-Ланки. И Николай принялся рассказывать, сколько мороки у его цеха с этой турбиной.

— Всю обмотку меняли. Там, в тропиках, какой-то жучок водится, так он съедает обычную изоляцию, нужна особая. Вызывали специалистов из Ленинграда. Кошмар! Наверное, план посадим… Турбина средненькая, а хлопот с нею…

— А потом ведь еще и на монтаж людей придется посылать, — вмешался Матвеич.

— Ты не поедешь? — спросил Игорь у отца. — Привез бы мне оттуда мангуста.

— Что это такое? И зачем он тебе? — насторожился отец.

— Ну как же, — ответил Игорь. — Это такой зверек, похожий на нашего хорька, а побеждает самых больших ядовитых змей и даже кобру… И мех у него ценный.