Варлен Стронгин - Вечный всадник

— Нет, только с утра…

— Не рассказывайте, это мне знать не обязательно, — улыбнулась Вика. — Потом сами расскажете, разумеется, то, что можно. А сейчас ничего не говорите. Вы — чудо!

— Это вы! — откровенно признался ей Лешка и хотел рассказать о том, что она многие годы была его сказочной мечтой, там, на далекой буровой, когда долгими ночами начинает казаться, что ты попал на край света, и если у тебя нет преданной любимой, то должна быть хотя бы мечта, без которой просто трудно выжить.

И еще о многом хотел рассказать ей Лешка, намного больше, чем говорил Зинке, потому что Вика совсем не такая, по-другому к нему относится и поймет его во всем, хотел, но ничего не сказал, поскольку она просила его ничего не говорить и думая, что он все это успеет рассказать ей потом — и даже не раз.

Лешке казалось, что сказочный фильм не кончается, стремительно развивается его сюжет, двигаясь к счастливому концу, и Лешка подумал, что он участвует в самой лучшей кинокартине века, достойной самых высоких призов и премий, а может, это не фильм, а сладостный сон, но рука Вики лежит на его руке, он ощущает ее дыхание, значит, это все наяву, значит, и в жизни могут сбываться самые несбыточные мечты.

— Здравствуй, Лешечка! Не узнаешь? Неужели я так изменилась?

— Галчонок? Какая ты стала!

— Не та уже?

— Что ты, Галчонок! Ты по-прежнему очень красивая. Звезда восьмого «Б»!

— Когда это было, Лешечка? Почти десять лет назад.

— Ты не изменилась. Только посолиднела. Мы тогда считали, что ты непременно станешь киноартисткой. И мы потом будем хвастаться, что учились в одном классе с Галей Александровой!

— Я уже не Александрова.

— Замуж вышла?

— Третий год, Лешечка! Замужем! Но признаться, за все эти три года я была счастлива считанные дни… Мало кому об этом рассказываю. Поверь.

— Что случилось, Галчонок?

— Обыкновенная история, Лешечка. После школы поступила в институт легкой промышленности. Училась на модельера, мечтала о создании красивой одежды, представляла себя в этой одежде, красивую жизнь. В двадцать один стала подумывать о замужестве, а вокруг одни студенты, ухаживают, предложение делают, но какая с ними красивая жизнь? Отец у меня инженер, мама экономистка, помогали, но это все не то. А мне хотелось быть самой нарядной. Я переживала, когда видела, что какая-то дурнушка одета лучше меня. Вся надежда на хорошего жениха, а его все нет и нет. Тут за моей подругой стал ухаживать один парень, даже не парень, а молодой мужчина тридцати лет, с машиной, бывает за границей. Короче говоря, отбила я Виктора у своей лучшей подружки. И бог меня наказал за это, Лешечка. Хочешь — верь, хочешь — нет, а покарал. Вскоре после свадьбы Виктор пришел домой пьяный. Я думала — случай. А потом еще и еще — и все пьяный приходит, на меня злится. Я у него спрашиваю: «Что с тобой? Что я тебе сделала плохого?» А он говорит: «И ты виновата, и я предатель. Я предал Валентину!» Валентина это моя бывшая подружка. И ты знаешь, Лешечка, что такое в доме пьяный и злой мужчина?! Бывали случаи — я на себя руки наложить хотела. Не нужны никакие тряпки, ни машина, ни мебель, ничего не надо! Лишь бы рядом был хороший, любящий тебя человек! Ничего больше! Я о тебе вспоминала. Ведь ты мне нравился, Лешечка!

— Я?

— Ты. Но тогда ты интересовался только волейболом. Я ходила смотреть, как ты играешь. Помнишь?

— Помню. Я думал, тебе нравится волейбол.

— Я спорт терпеть не могу. Виктор смотрит, а я ухожу на кухню или иду гулять с дочкой. Машину мы продали. Виктора за границу посылать перестали. Ни красивой жизни, ни любви, одно мученье.

— Не унывай, Галчонок. Все еще уладится! — сказал Лешка и подумал, что обманчива бывает внешность.

Галя выглядела модно одетой, холеной девушкой, и можно было подумать, что у нее благополучно сложилась жизнь, не хуже, чем у Вощихина, та же сытость на лице, но в глубине глаз у нее затаилась грустинка, человечность, а в глазах певца зияла пустота.

— Я надеюсь, что все обойдется, Лешечка. Если Виктор забудет Вальку, то пить перестанет. Уйти от него? Запьет по-черному. Я думала… Много. Остается одно — нести свой крест. Я все о себе. Ты-то как? Уехал и пропал, я думала, что тебя не увижу никогда. А встретила — обрадовалась очень. Ведь тогда хорошее было время, Лешечка!

— Хорошее, — сказал Лешка, и при воспоминании о школьных годах вновь защемило сердце. Он понимал, что их не вернуть, как не воскресить из небытия мать, дедушку, теплоту родных, беззаботность детства, и от этого загрустил. И Галю жаль, хотя сама во многом виновата. Хорошо, что это понимает. — Я стал буровым мастером. Работаю в Нефтеярске. Холост. Приехал навестить бабушку. Вот вкратце и все, — доложил он однокласснице.

— Буровым мастером?! Когда ты взлетал над сеткой, я думала, что ты станешь выдающимся человеком, даже космонавтом.

— Нет, Галчонок, я работаю на земле. И не жалею. А летаю достаточно. К нам на буровую только по воздуху и доберешься.

— Женишься когда?

— Может, через год, может, завтра.

— А серьезно?

— Говорю правду, Галчонок. Я здесь с такой девушкой познакомился, с такой девушкой!

— Красивая?

— Мечта!

— Значит, красивая. Я ей заранее завидую. И вообще я стала завидовать всем женщинам, которые живут счастливо. Знаю, что завидовать плохо, но справиться с собой не могу. Где вы познакомились?

— В концертном зале.

— Если бы знала место, где найду счастье, я бы туда ходила каждый день.

— Если бы знала. Ходить надо больше. И для здоровья полезно!

— Я свое отходила, Лешечка, а тебе желаю счастья.

— И я тебе, Галчонок!

Лешка метеором пронесся по магазинам, минуя очереди, но купил необходимое. День для него начался удачно — бабушка чувствовала себя лучше, у нее почти не дрожала рука, на весу еще заметно было, а положит руку на стол — вроде совсем не дрожит. Потом позвонила Вика, пригласила вечером к себе домой. Лешка слышал ее приятный ласковый голос и не верил в происходящее, хотя понимал, что это не сон и не сказочный фильм, а что-то более реальное. Лешке вдруг показалось, что Вика играет роль принцессы, он — роль принца, что они сейчас находятся на сцене, идет спектакль, и телефон на столике, и мебель в комнате — это все театральный реквизит. Не видно зрителей, но это объяснимо. Спектакль показывают по телевидению. За Лешкиными движениями следят миллионы людей, они слышат каждое его слово. Он хочет сказать любимой, что безумно рад ее приглашению, настолько, что сердце вырывается из груди, хочется плясать или сделать что-нибудь сверхъестественное — взлететь над сеткой метра на три и поверх рук блокирующих вонзить мяч в площадку противника или пригласить в ресторан хороших людей со всего земного шара, пусть гуляют и радуются Лешкиному счастью. А что? В театре все можно. Хотел Лешка сказать об этом Вике, но застеснялся, вокруг столько народа, и вымолвил только три слова: «Приду. Большое спасибо».