Аркадий Пинчук - Потому что люблю [сборник]

А Вера хорошо знала, для какой аппаратуры они делают лампы. Однажды пришла рекламация, и Вере пришлось ехать к заказчикам. Ее провели в бетонное подземелье, где вдоль стен стояли высокие, гудящие от избытка энергии металлические шкафы. Белобрысый сержант в очках попросил ее присесть и пообещал через несколько минут объяснить, почему была послана рекламация. В это время на пульте, возле которого сидело несколько офицеров и солдат, беспорядочно замигали разноцветные лампочки, последовали команды, все уткнулись в голубовато-желтые экраны.

— Нарушена граница воздушного пространства, — тихо сказал Вере сержант и протер платком очки. — Они ведут самолет-нарушитель. С каким грузом, пока неизвестно.

Вере стало немножко не по себе. В это время сержант протянул куда-то руку, и на пульте замигала красная лампочка.

— Вышла из строя лампа в одном из блоков, — пояснил сержант и добавил: — Ваша лампа.

Солдаты мгновенно сменили блок и уткнулись в экраны. Но лица их были уже не такими уверенными. Они начали что-то подстраивать, торопливо включать и выключать тумблеры.

— Они потеряли цель, — пояснил снова сержант. — Замена лампы привела систему в возбуждение, нужна подстройка. Вы инженер и понимаете, что в сложном агрегате лампы, как и всякие другие механизмы, требуют обкатки. Чтобы вот такое не случилось, мы делаем замену ламп, не дожидаясь, когда они выйдут из строя. Меняем, ориентируясь на их гарантийный срок. В спокойной обстановке делаем подстройку. Если же лампа не выдерживает гарантийный срок, случается то, что случилось сейчас: операторы пропустили цель. Сегодня была учебная цель, а где гарантии, что завтра не пролетит настоящая?..

Когда она уезжала, ее провожал очень молодой полковник. У поезда он попросил извинения за «приглашение в гости» и сказал:

— Если вы поняли, какое значение имеет для нас гарантия завода, значит, эта поездка была не лишней.

Вера очень хорошо все усвоила и не хотела бы краснеть перед этими усталыми, не знающими никогда покоя людьми. Ей очень хотелось поговорить с Катей, но Кристина сказала, что та куда-то отлучилась.

Вера прошла в другой цех и уточнила, для каких партий ламп израсходованы сетки, полученные во вторник и среду. Проверила документацию. Там, где значилась графа «Начальник ОТК», стояла ее подпись.

Вера бросилась на склад. К счастью, подготовленные к отправке контейнеры с картонными коробками были на месте. Она изъяла накладные и попросила заведующую складом пока никому ничего не говорить.

— Что случилось-то? — безразлично спросила заведующая, полная, ничему не удивляющаяся женщина.

— Брак, кажется.

— Куда ж раньше-то смотрели? Вагоны вот-вот подадут…

— Может, и обойдется, — покраснела Вера и поспешила к себе. Посреди заводского двора ее обожгла мысль: если забраковать такую партию ламп, полугодовой план летит кувырком. Вполне понятно, что Ирина Николаевна да и другие работники горкома не похвалят их. Рабочие останутся без обещанных премий, дополнительных квартир, путевок. Будет испорчено настроение сотням людей, и очень надолго…

Катя ждала ее возле входа в цех. Она была взволнована: глаза тревожно блестели, конопушки на лице выделялись, как шляпки медных заклепок. В курточке, светлых вельветовых брючках и тупоносых туфлях на низком каблуке, она сегодня была особенно похожа на подростка.

— Что, Вера?

— Кажется, беда случилась.

Не сказав друг другу больше ни слова, они прошли в Верин кабинет, закрылись.

— Катя, зачем ты это делаешь?

— Ты ведь знаешь… Цех нуждается в перестройке. Я договорилась с главным. А мы на пределе с планом идем — сетки просохнуть не успевают, как их забирают. Какой может быть разговор о перестройке. Нам нужен хотя бы недельный запас. Откуда его взять? Выход один — уменьшить время пребывания сетки в ванне.

— Но, Катя, ты же понимаешь…

— Понимаю. Поэтому и взяла на себя все это… Я тебе говорила, изделие имеет самую большую шкалу допусков…

— Но ведь вы съехали за нижний предел!

— И ничего страшного. Я ходила в КБ. Мы пересчитали основные входные данные. Все параметры соответствуют заданным. Для волнения нет никаких причин. Вот посмотри, здесь все как на ладони. — Катя развернула трубочку миллиметровки, разгладила перед Верой, придавила один конец вазочкой из-под цветов, второй — логарифмической линейкой.

— Смотри. Ты сразу поймешь.

— Что ты мне хочешь доказать?

— Лампа с нашей сеткой работает в заданных параметрах.

— А гарантийный срок?

— И гарантийный срок…

Катя запнулась, умолкла, заглянула, как в шпаргалку, в свой листок. Вера снизу вверх наблюдала за ее лицом. Катины глаза суетливо бегали по колонкам цифр, оттопыренные губы растерянно шевелились. Вере стало жаль ее.

Уж она-то знала, какое место в Катиной жизни занимает работа. Не заработка ради приходит она на завод раньше времени и уходит позже всех в своей смене. И все, что стоит за сухими терминами «условия труда» и «рост производительности», для Кати исполнено особого смысла. Встречая рабочих, она всякий раз присматривается к ним, пытаясь угадать настроение, с которым они идут в цех. Ей очень хочется, чтобы все приходили на завод, как она сама, с предчувствием радости, пусть маленькой, но обязательно радости. Чтобы, уходя с завода, уносили не только усталость, но и что-то светлое в душе. А чтобы так было, ей надо действовать, искать, рисковать. И она рисковала. Своим положением, добрым именем. Рисковала очень отчаянно. Ведь если Вера забракует всю партию продукции, этот брак отнесут целиком на Катин счет.

— Как же с гарантией, Катя?

— Я не знаю, — честно призналась она. — Думаю, что такое незначительное снижение толщины покрытия не сыграет роли в долговечности. Лампы эти после гарантийного срока служат еще дай бог сколько… Я не знаю, Вера. — Она сложила кулаки и поднесла их ко рту. — Знаю другое. Если серия пойдет в брак, мне крышка. Да и тебе не поздоровится. Такое начнется!.. Передовой завод — и брак! Сразу надо по собственному желанию…

— Что же делать?

— Не обращать внимания. Я тебе еще раз повторяю: все будет в норме. Ведь каждое изделие проверено прибором… Я абсолютно уверена.

— А я не уверена.

— Ну придут одна-две рекламации. Подумаешь, проблема!

— Катя…

— Вера, ты подумай, что будет…

— Наши изделия, Катя, идут не для радиолюбителей, ты это знаешь. Откажет раньше времени — жизни человеческие на карте… Женька твой в небе, а локатор глаз с него не спускает… Мы об этом не можем не думать с тобой. Они меня приглашали за тысячу километров не за красивые глаза. Я там многое увидела иначе.

— Ну хорошо. И что ты думаешь делать?

— Если бы я знала… Безвыходных положений не бывает, естественно.