Владимир Писаревский - На месте зеленой беседки

А в кабинете начальника отдела кадров с появлением капитана милиции Федоровой разговор пошел еще круче.

— Для чего, спрашивается, брали обязательство навести в районе образцовый порядок, вплотную взяться за болтающуюся без дела молодежь, создали комсомольско-молодежные участки, цехи? — горячился Максименко, быстрыми шагами меряя кабинет. — Вы будто нарочно палки в колеса вставляете, товарищ Филимонов.

— Вот именно, комсомольско-молодежные, — подхватил тот, — а не уголовно-трудновоспитуемые. И Нина Павловна, чует мое сердце, неспроста пожаловала. Опять, видно, кого-то из своих гопников привела.

— Конечно, Евгений Павлович, — спокойно подтвердила она. — Товарищ, — она посмотрела в сторону Максименко, — совершенно прав. К кому, как не к рабочему классу, обращаться милиции за помощью, когда речь идет о перевоспитании молодых людей.

— Но у нас не колония, уважаемая Нина Павловна, — возразил Филимонов.

— Верно, — согласилась Федорова. — Поэтому мы и направляем к вам ребят, которые не совершили преступлений, но могут. И потом, многоуважаемый Евгений Павлович, — в тон ему ввернула она, — выражение «гопник» устарело. Оно употреблялось в двадцатые годы, когда процветала беспризорщина.

— Не модное, хотите сказать.

— Дело не в моде. По существу неправильное…

— Мы отвлеклись от темы разговора, — вмешался молча сидевший до этого Архипов, — а обеденный перерыв кончается. Я хочу лишь напомнить, что речь идет о внуке потомственного тракторостроителя.

— Так-то оно так, — замялся Филимонов и обратился за поддержкой к Федоровой: — Представляете, Нина Павловна, уже не только ваших трудных мне навязывают, а настоящих уголовников. Ну, пусть, куда ни шло, на подсобные работы или, согласен, в цех ширпотреба. А то ведь на основное производство! Вчера в колонии — сегодня на главный конвейер?!

— Случайно не об Иванникове спор? — спросила Федорова. — Я встретила его в коридоре.

— О нем самом, — махнул рукой кадровик. — А вы его знаете?

— Еще бы!

Филимонов торжествующе посмотрел на Максименко и Архипова.

Он хочет работать со мной, — сказал Максименко, останавливаясь перед инспектором. — Парень тракторами бредит, а его — на мясорубки!

Одно скажу: насильно Иванникова не заставишь ничего делать. А если сам хочет, будет работать. Рискните, Евгений Павлович, думаю, не пожалеете. И потом, если что, мясорубки от него не уйдут.

Хорошо, с ним решим. А вы на этот раз кого доставили, Нина Павловна? — спросил Филимонов.

Мишу Суворова. Временно. До прихода путевки в спецПТУ. Я вам звонила, — напомнила инспектор.

Начальник кадров устало махнул рукой:

Ладно. Вот в экспериментальную бригаду, что вы, Максименко, сколачиваете, и есть мнение направить обоих. И не спорьте. А то хлопотать да поддакивать все горазды, а от учеников лишь бы отпихнуться.

Вызвав секретаршу, Филимонов распорядился:

Давайте сюда новое пополнение.

С матерью, — подсказала Федорова.

Так ведь я только об Иванникове. Мне нужны опытные…

Всем нужны опытные, а кто их опыту учить будет? — повысил голос начальник кадров.

Я, — удивил всех Архипов.

То есть как вы, Николай Филиппович? — не понял Филимонов. Вы бригадир слесарей…

В экспериментальную и слесаря, как я понимаю, нужны. Возьмешь? — обратился он к Максименко.

Вы что… серьезно? — спросил тот.

Ну а что остается делать? Ведь такой слесарь, как Юрка сегодня, да еще ученик тебе не поддержка.

Так и я о том же.

Перейду к тебе и возглавлю слесарную часть в бригаде. Стану наставником над этими двумя. Согласен?

Спрашиваете! Но вы потеряете, Николай Филиппович…

Хочешь сказать, в зарплате? Верно, потеряю. Зато найду в учениках.

Появление в дверях Иванникова и Суворовых прервало разговор.

Федорова подозвала мать Суворова, показав на свободный стул возле себя.

Ну что с вами делать, орлы? — обратился к ребятам начальник.

Суворов пожал плечами, а Иванников отделался молчанием: чего <*прашивать, вчера все сказано. Встретился взглядом с Максименко и Архиповым, кивнул им.

Ты, Суворов, хоть что-нибудь умеешь делать?

Научат, — односложно ответил тот.

А учиться-то хочешь?

Нет. — Михаил уставился в пол.

Зачем тогда пришел на завод? — удивился начальник.

Не пришел, а милиция привела, вот она, уточнил мальчишка, показав головой на Федорову.

Ясненько. С тобой, Суворов, все ясно, — повторил Филимонов. — Примем временно, ну, скажем, на три месяца.

Он придвинул к себе документы и взялся за ручку, но Максименко остановил:

Временщики нам не нужны. Одно из двух: или вообще не брать, ими принять постоянно.

Но если милиция просит на время…

Суворова возьмем и поручимся за него лишь при условии, что втрое на путевку будет отозван, — отчеканил Максименко.

Суворов часто задышал, мать уголком носового платка вытерла глаза.

Если не справитесь, нам путевку вторично неудобно запрашивать. А он, предупреждаю, трудный, неорганизованный, еле восемь классов окончил, замечен в выпивках, задерживался за мелкие кражи, и хулиганство.

Пока Федорова перечисляла его «художества», Суворов поднял гомону и собрался что-то возразить, но, получив от Иванникова тычок локтем в бок, промолчал.

Завод не временное пристанище для бездельников. Или отдаете мим парня насовсем, или занимайтесь с ним сами.

Полностью согласен, — присоединился Архипов.

Федорова переглянулась с Филимоновым. Тот пожал плечами: сами, мол, видите, в какой обстановке приходится работать.

Я выйду позвонить, — сказала, поднимаясь, Нина Павловна.

Как только дверь за ней закрылась, начальник отдела кадров переключился на Иванникова:

Вас мы решили направить во вновь организуемую бригаду.

Максименко подошел к нему, положил руку на плечо.

Оформляй пропуск и — прямо в цех. Мы с Николаем Филипповичем пошли, — обратился он к Филимонову. — Обед уже кончился.

А как с Суворовым? Подождите милицию.

Максименко потрепал Мишкину шевелюру и вышел вслед за Архиповым, бросив на ходу:

Согласитесь на наши условия — ждем вместе с Иванниковым.

Вскоре вернулась инспектор милиции.

Принимайте постоянно, Евгений Павлович. Решили рискнуть…

К концу рабочего дня с новенькими пропусками в кармане Иванников и Суворов подошли к главному сборочному конвейеру.

И распахнутые ворота цеха видно, как кран-балка подает на первый пост одну за другой две полурамы, здесь их монтируют, дальше кантонаваьель переворачивает раму.

Шли вдоль конвейера, оглушенные шумом, пораженные тем, как из сложных узлов и деталей вырисовываются контуры мощной машины. За несколько минут на их глазах родился трактор, на подходе второй, за мим третий, и так без конца. Было чем залюбоваться.