Петр Капица - Ревущие сороковые

Сказав это, он повернулся спиной к нам и стал созывать гуляк:

— Эй, кто со мной? Пошевеливайтесь, красоток расхватают!

Сплюнув под ноги жвачку, боксер, растолкав толпившихся торговцев, подошел к девицам и стал выбирать себе по вкусу.

— Мне нужны разные, — бахвалился он. — Люблю, чтобы рядом были белые, рыжие и черные. Это поднимает тонус жизни. Беру тебя, крошка… не прочь и тебя взять… — тыча пальцем в сторону выбираемых девиц, громко объявил Балфор. — Занимайте места в такси!

Он явно торопился улизнуть с территории порта. Хаугли не стал его преследовать.

— Не будет пользы, — сказал он. — Этот раскал найдет свидетелей, которые будут говорить в его пользу.

Марсовый матрос вынес Хаугли его мешок с вещами и виновато сказал:

— Я ничего не мог сделать, Сигге. Они загнали меня в кочегарку. А потом пригрозили вышвырнуть за борт. Ты же знаешь их, а особенно этого — с перебитым носом. Последний раз плаваю у Сэрби.

— Я тебя не виню, Роер. Ты ничем не мог бы помочь мне. До следующей весны!

Когда мы вернулись к судам нашей флотилии, около «Салюта» уже собирались группами норвежцы, чтобы отправиться погулять в город. Увидев Хаугли, жировары, раздельщики и гарпунеры стали наперебой зазывать его в свои компании:

— Сигге, едем с нами. Не пожалеешь, знаем волшебное место!

— Не слушай потрошителей, у них все волшебство в жратве. А мы кутнем на славу, как принято у гарпунеров.

— Плюнь на старичье! Они боятся девочек. С ними подохнешь со скуки.

Нагрянувшее богатство уже делало свое дело. Те, кто прежде не обращал на Хаугли внимания или издевался над ним, теперь почтительно пожимали ему руку и напрашивались в друзья. Сигге, не привыкший к такому вниманию, смущаясь, говорил:

— У меня пока нет ничего. Деньги за амбру еще надо вырвать у Сэрби. А он не привык без боя с ними расставаться.

— Открываю кредит, — предложил Ула Ростад. — Такую удачу обязательно надо обмыть, иначе не будет другой. Сколько тебе на загул потребуется? В общем, располагай моими доходами, потом рассчитаемся.

— Вы заметили, какой конфеденс… доверие мне? — спросил Хаугли. — Волшебный день.

— Заметил, как доллары ценятся, — ответил я.

Ула Ростад, увидев меня, приветливо закивал головой и почтительно пожал руку.

— Успехи вашей «Косатки» больше чем удивили, — сказал он. — Даже норвежец, убив за короткое время столько китов, мог бы гордиться. Поздравляю с удачей.

— Спасибо. Но вы, как мне помнится, говорили, что русские не сумеют так быстро приспособиться и не смогут самостоятельно добывать китов. Мы же не прирожденные моряки!

— Бывают исключения, — не сдавался старик. — Вы просто сумели быстро схватить то, что другие постигают десятилетиями. И, думаю, не без моей помощи. Я все время ощущал на себе ваш внимательный взгляд.

— Спасибо за науку.

— Вы не смейтесь. Я искренне рад, если был полезен вам. Надеюсь, что мы опять поплаваем вместе?

— С удовольствием, — ответил я. — Мне ваши рассказы понравились, я многое записал.

— Значит, вы не будете возражать, если меня возьмут на промысел осенью?

Старик все еще был убежден, что у русских я весьма влиятельное лицо, поэтому стал хвастаться:

— Годы мне не мешают. Вместе с молодыми сейчас я поеду гулять. И не отстану от них. Могу и с вами посостязаться.

— Вот этого делать не надо. Лучше помогите скорей отправить Хаугли в Норвегию. Ему нельзя все прогуливать. Деньги понадобятся для Союза гарпунеров.

— О, теперь у Сигге хватит на все, — заверил меня Ростад. — Я думаю, что и экзамен будет только для проформы. Всем известно — Хаугли первоклассный гарпунер.

— А не найди он амбру, видно, никто бы этого не приметил?

— Возможно. Человек должен доходом подтверждать свое мастерство. А насчет Норвегии у вас неплохая мысль. Пусть он сохранит деньги для родины. Сигге теперь действует разумней: не стал связываться с полицией. С ней всегда будешь в убытке. Самые простые дела полицейские превращают в бедствие. Помню, в январе двадцать второго года блю-валу вздумалось в Панамский канал войти. То ли он за косяком рыбы увязался, то ли решил путь из Атлантического океана в Тихий сократить. Кит добрался до первого шлюза, а здесь — стоп. Кто будет шлюзование оплачивать? Был бы кит поменьше, проскочил бы незаметно за каким-нибудь судном, а блювал тридцатиметровый, не развернешься в канале.

Окажись в Панаме хоть плохонький китобой, обогатился бы человек, состояние нажил. Блювала приметили полицейские. О происшествии по начальству доложили. «Кто пустил? — заорал тот. — Не полагается китам входить-Задержать!» И сам прибыл на место происшествия. А кит, словно поджидая, когда откроют шлюз, спокойно выпускал фонтаны.

— Кыш!.. Вон отсюда! — стал гнать блювала начальник охраны. Он хлопал в ладоши, свистел. А кит — словно глухой, не обращал на него внимания. Тогда полицейский пальнул из пистолета в воздух. А блювал — ноль внимания на начальника. К тому же взял да и окатил его струей из ноздри. А вы ведь знаете — брызги из китового дыхала пахнут отвратительно и на белом кителе пятна оставляют. Полицейского такая непочтительность взбеленила. «Убрать! Из пулемета расстрелять!» — приказал он.

Приказано — сделано. Полицейские мигом прикатили два_ «Максима» и принялись строчить по киту. Тот от первых пуль, как от мух, хвостом отмахивался, затем забился в мелкой дрожи и стал тонуть. Тогда его подцепили на буксир, оттащили подальше в море и бросили на съедение акулам. А акулы почему-то забастовали. Дня через три ночью кит вдруг всплыл и опять вошел в канал. Его так раздуло, что он с трудом вмещался в узости и распространял невыносимый запах.

Суда не могли подойти к шлюзу, и населению не стало жизни от зловония. С трудом отыскали человека, который в противогазе подобрался к блювалу, накинул лассо на. его хвост и на катере опять отбуксировал в океан. А там звено военных самолетов принялось бомбить его, до тех пор пока кита не разнесло на куски. А куски вновь приплыли в канал. В Сен-Кристобле до сих пор по всему берегу белеют кости блювала.

Дело было простое, а вот ввязалась полиция — все осложнилось. Вместо прибыли компания одни убытки имела…

Вскоре к «Салюту» подкатил на сверкающей лаком машине Раур Сенерсен. Вице-председатель Норвежского союза гарпунеров был радостно возбужден.

— Все сложилось в твою пользу, — объявил он Хаугли. — Я воспользовался небольшим испугом Сэрби и выбил для тебя хороший куш. Свои четыре процента гонорара я заработал в поте лица. Поехали в банк получать деньги.

— Аи эм сорри…(Виноват, простите… (англ.)

Я бы хотел захватить с собой русских друзей, — сказал Хаугли.

— Бери кого хочешь, ты теперь богатый человек,