Анатолий Климов - Северные рассказы

Банкет прервался. Невозможно было сидеть равнодушно за столом, когда люди близкие, но сейчас далекие — по нескольку мгновений слушали голоса жен, отцов, матерей, ребят из чудесной столицы. Вслед за Диксоном вызвали зимовки мыса Сердце-Камень, острова Уединения, еще кого-то, и когда, наконец, далекий равнодушный голос диктора произнес с хрипом: «Вызываем бухту Тюленью!» — все рванулись к круглому картону. «Бухта Тюленья! Вызываем врача полярной станции Николая Михайловича Трегуба. Товарищ Трегуб, у микрофона ваша дочь Ага...»

— Я здесь, дочка, я слушаю, маленькая моя! — истерично закричал доктор, судорожно сжимая в руках репродуктор. — Ну, ну, дочка! Отстаньте, черствый вы человек. Не мешайте! — негодовал он, когда коварный картон донес сюда предостерегающий шопот диктора: «Только ты не плачь, Агочка, папу не надо расстраивать».

— Я и не буду плакать, — заговорил картон звонким детским голосом, — зачем плакать? Здравствуй, папа...

— Здравствуй, здравствуй, дочка, — шептал доктор.

— ...Живем хорошо. Ты знаешь, папа, у нас Мурка трех котят нашла, маленькие. Рядом с нами большой, большой дом вырос. Когда поедешь к нам, привези мне белого медведку. Хорошо? Ладно ведь, папа? Почему нельзя? — спрашивала она кого-то. — Пустите я еще хочу к папе...

— Пустите, ребенка! Что вы делаете, товарищ? — неистовствовал Трегуб. Матвеич ласково взял его за руки, оторвал от репродуктора и, плача сам, стал уговаривать, как маленького.

Вызвали начальника. Говорила жена бодро, с подъемом, видимо, не в первый раз; взволнованный Даров слушал тихий, ровный голос матери («Санюшка, береги себя»); метеоролог услышал от сестры-комсомолки, что у них в горкоме сейчас очень-очень много работы. Последним вызвали Матвеича. Он сначала не поверил:

— Да ну вас, право, кто станет говорить-то? Жены нет давно, а сын летает где-то на линии. Не балуйтесь...

Но Москва настаивала:

— Вызываем товарища Ростова, Кузьма Матвеич, слушайте, с вами будет разговаривать представитель Политуправления Северного морского пути. Слушайте...

— Товарищ Ростов! На днях получено сообщение, что ваш сын — летчик Федор Кузьмич Ростов — успешно закончил большой арктический перелет по маршруту Москва — Иркутск — мыс Нордвик — мыс Челюскин. Он совсем рядом с вами, в двухстах километрах. Он спрашивал разрешения доставить в бухту Тюленью почту и повидаться с вами, ему разрешили этот полет. Если он сейчас у вас на зимовке — обнимите его и поздравьте с большим успехом. Ваш сын — храбрый человек, товарищ Ростов. Привет.,.

— Федя, Федька... — растерянно бормотал старик. — Это его «гусак» был здесь. А я-то, дурной, звал сесть на лед, а?

Начальник подошел к нему, обнял и, улыбаясь, сказал:

— За отсутствующего сына обнимаю отца. Банкет продолжается, друзья. За смелых людей, в груди у которых сердце большевиков! За летчиков, за счастливый путь Федора Ростова и за отца, имеющего такого сына!

Безмолвный ветер пронесся над домиком, подхватил и унес с собой дружную песню.

Игарка; 1937 г.

Из жизни народов Севера

Ваули Пиеттомин (главы из неоконченной повести). 5

В тайге. 46

Рождение песни. 51

Ее рассказ. 66

Павел и Нумги. 75

Ядко из рода Сегоев. 87

Падорга. 98

По пороше (очерк). 105

Рассказы о полярниках

Человек с песней. 145

АНТ-9. 156

Самолет в космосе. 167

Бухта Тюленья. 172

Редактор А. Н. Шепелев

Тех. редактор К. И. Прозорова

Корректор Н. В. Ревягина

Обложка худ. Д. Д. Лидера

ФБ20751. Подписано к печати 12/VII-50 г. Формат бумаги 84х108 1/ 32— 5,63 бум. л., — 9,23 печ. л., 9,1 уч.-изд. л. Изд. № 612. Тираж 20000 экз. Цена 4 руб. 55 коп. Переплет 1 руб.

10-я типография Росполиграфиздата при Совете Министров РСФСР, г. Челябинск, ул. Громова, 127. Заказ № 1966.

В первом году царствования Николая I (в 1825 году), когда еще не заглохли отзвуки восстания декабристов в Санкт-Петербурге, вспыхнуло на Северном Ямале вооруженное восстание среди угнетенных ясаком (оброком) и бесправием народов Севера. Восстанием руководил Ваули Пиеттомин, ненец Низовской тундры реки Таза. Ваули восстал не только против царской колонизации, но и против экономической кабалы местных богатеев, верхушки родовой знати — князей, шаманов.

Первое восстание Ваули поднял в 1825 году. С помощью и поддержкой тазовской тундровой бедноты он разорял богатых, отбирал у них стада оленей и полностью раздавал в бедняцкие чумы. Спустя четырнадцать лет (в 1839 г.) он был предан богатыми соплеменниками и сослан в самую отдаленную, глухую часть Сургутского посада.

Через два месяца со своим единомышленником, лучшим другом и помощником Майри Ходакам — Пиеттомин сбежал из Сургутской тайги снова в просторы снегов реки Таз.

В январе 1841 года (14 января) он собрал около себя 400 чумов ненецкой и хантэйской бедноты и двинулся походом на Обдору. Как заявил Ваули на допросах, он рассчитывал обложить городец, взять его, разрушить церковь, отобрать все у богатых русских, уничтожить «царских слуг», а остальных отпустить в Россию.

Подкупленный предательской «дружбой» купца Нечаевского, он был снова схвачен.

По косноязычным «доносам» дьяков, хранящимся в Тобольском государственном архиве, «бунтовщик» был сослан куда-то в Восточную Сибирь, но о его судьбе на каторжных работах нет никаких данных. Старики до сих пор поют о нем — народном национальном герое — волнующие песни-сказки (Автор).

Тадибей — шаман.

Я — земля, мал — конец (ненец.).

Отрубы — стада.

Аргыш и непой — сани, груженные добром, и обозы из таких саней.

Ягушка — женская меховая одежда.

В смысле: чего ты так высоко нос задираешь.

Голый Камень — Уральский хребет.

Пасть — примитивная ловушка, падающая на зверя сверху.

Сказка «Мышонок» — фольклорный документ прошлого хантэйского народа.

Малица — мужская меховая одежда.

Хасово — друг, товарищ.

Гиперборейцы — название древних жителей Севера.

Т. е. 10 лет.

Тянзян — аркан для ловли оленей.

Обдорск расположен не на Оби, как многие думают, а в 6 километрах от нее, на реке Полуй.

Своеобразный оборот речи. «Гонять дорогу» — значит ездить по дороге; в этом случае — «правильный ли путь».

Т. е. когда-нибудь (ненецкий оборот речи).

Целовальник — сборщик ясака, целовавший крест и приносивший присягу.