Лев Правдин - Океан Бурь. Книга вторая

Володя вздохнул: если бы все люди, населяющие чудесную Землю Снежкова, так же вникали в дела других, приезжих людей. Понимали бы их, не выдавали бы.

— Конников, — сурово и требовательно попросил Володя, — не выдавайте меня. Вы обещали.

— С чего ты решил, что тебя выдают?

— Сегодня приедет мама, и тогда все пропало.

Конников засмеялся:

— Да мы ее уговорим. На плоту всем места хватит. Мы с ней поговорим, и она все поймет. Ты смотри, этот плотик, его только оттолкнуть от берега, и он сам поплывет. Если сейчас отчалить, то к вечеру на Ключевском кордоне будем.

Зачем он все это говорит? Сам собирается дождаться маму, которая приедет в шестнадцать двадцать, и тут же сам рассказывает, как надо плыть до кордона. Что-то он закручивает, этот Конников. Что-то выдумывает. Конников — один из лучших людей. Не знает он, какая у меня мама, если думает, что ее можно уговорить. Ну, хорошо, надеяться больше не на кого, самому надо действовать.

А тут и Конников сказал, как подслушал Володины мысли:

— Так что поиграйте тут пока. Действуйте.

Помахал рукой и пошел вдоль по берегу к дому, где живут Карасики, захватившие в плен Володю.

Как только Конников-скрылся за соснами, Катя неожиданно сказала:

— Давай скорее.

— Чего давай?

— Конников сказал: действуйте. Ты что, не понял?

Она первая прыгнула на плотик, за ней Соболь. Володя все понял, но он еще не знал, что делать. Нет ли тут какого подвоха?

— Скорей, — торопила Катя, — скорей!

Володя и сам не заметил, как он оказался на плотике рядом с Катей. Она сунула ему в руки длинный тонкий шест и велела отталкиваться от берега.

Поплыли. Путешествие началось. Володя все еще никак не мог понять, что же произошло: Катя, которой было поручено стеречь его, присматривать, чтобы он не убежал, сама убежала с ним. Что теперь будет?

— Попадет тебе, — сказал он.

— Ну и что, — беспечно ответила Катя, — зато ты увидишь Снежкова.

А солнце уже оттолкнулось от горы, потушило алые факелы, и все кругом приобрело свои настоящие весенние краски: река засияла небесной голубизной, верхушки сосен зазеленели, и Соболь снова стал черным, как ему и полагается по кличке.

Володя притих, разглядывая зеленый берег, отраженный в тихой воде. Оказалось, что на Земле Снежкова, как и везде, живут разные люди, и поступки их не всегда понятны и объяснимы. Катя, Катина мама, Конников — все они сочувствуют Володе и, как будто, согласны помочь ему, а делают все наоборот. А потом вдруг опять наоборот.

Короче говоря, на Земле Снежкова зевать не полагается. Смотри в оба. Придя к такому заключению, Володя успокоился. Мысок, от которого они отчалили, исчез за поворотом. Плотик, тихонько покачиваясь, бежит среди неведомых берегов, в неведомую даль, где живет неведомый Снежков и еще ничего не знает.

Вот и еще поворот. Берег поднялся над водой желтой песчаной кручей, а там, внизу… Кто там стоит внизу у самой воды? Кто это размахивает зеленой шляпой?

— Это же Конников! — закричал Володя. — Эх ты! Все пропало!..

Ловко работая шестом, Катя направила плотик к берегу. Все пропало…

Но ничего, оказывается, не пропало. Путешествие продолжается. Конников только забежал за своими вещами и незаметно прихватил Володину сумку. И никто его ни о чем не спрашивал: мама-Карасик ушла на дежурство, а папа-Карасик отсыпается после работы. Он только глаза приоткрыл, чтобы попрощаться с Конниковым.

Четыре лесины — отличный корабль. На суковатой мачте повесил ружье и патронташ. И Володина сумка тут же. Когда стало жарко, он и пальто свое повесил и шапку. Это для того, чтобы не подмокли случайно. В пути всякое бывает.

Конников сказал:

— Не простудись, смотри.

А сам даже рубашку снял. Стоит на конце плота и длинным шестом отталкивается от берега. Загорелый, рыжебородый, в зеленой шляпе, на щеке следы медвежьих когтей. Очень красивый человек!

— Можно, и я рубашку сниму? — спросил Володя, желая хоть сколько-нибудь походить на Конникова.

— Валяй. На пять минут. Солнце сейчас зверское.

— А вы?

— И зимой снегом обтираюсь каждое утро.

— А Снежков?

— Он зимой купается даже. Мороз, вьюга, а он — в прорубь…

— Ух ты!

Каким же должен быть Снежков, если он еще смелее, еще красивее, чем Конников!..

Плыли долго. Один раз приставали к берегу, на костре кипятили чай в котелке. От чая пахло сладковатым хвойным дымком. Прежде чем хлебнуть, надо было подуть в кружку, отогнать к другому краю попавших в чай комаров. Это был напиток таежников — вольных людей.

Чтобы отпугнуть комаров, Конников положил в костер сырых гнилушек. Повалил желтый, горький дым, от которого слезились глаза и все время хотелось сморкаться. Но комары не очень-то испугались.

— Знаешь что, — сказал Конников, хлопая себя ладонями по шее, — ну их к лешему. Поплывем дальше.

На плоту, если держаться подальше от берега, комары не кусали. Володя спросил, а как же другие люди живут среди комаров, и узнал, что есть такая мазь, намажешься, и ни один комар не тронет.

Над головой опять раздался грохот. Вертолет. Он повисел немного, потрещал над водой, потом поднялся и полетел дальше, чуть, не задевая верхушки сосен. Пожарный вертолет. Наблюдает: не горит ли где. Лес охраняет.

— А вот на пригорке, смотри-ка, лоси, — сказал Конников.

На самом деле: посреди круглого холма, покрытого нежной зеленью, стояли лосиха с лосенком. Подняв тупые морды, они смотрели на вертолет. Видно было, что им нисколько не страшно.

Еще немного проплыли по широкой реке между высоких гор и дремучих лесов. Снова показался зеленый круглый холм, только побольше того, где лоси, и повыше. На вершине холма стоит домик и поглядывает на реку блестящими окошками. Над крышей высокая антенна. По склону холма сбегают ступеньки деревянной лестницы. На песке лежат две лодочки и висит на кольях сеть.

— Кордон, — объявил Конников.

У Володи застучало сердце. Сейчас совершится какое-то чудо, самое расчудесное из всех таежных чудес: он увидит Снежкова. Но сколько ни всматривался, никого не заметил на зеленом берегу. Ни одного человека.

— Вот и добрались, — проговорил Конников, подталкивая плот к берегу.

Наверху залаяла собака, сообщая о прибытии новых людей, и сейчас же там показалась какая-то женщина в желтом пальто. На ее голове трепетал голубой шарфик…

Легко постукивая каблуками по звонким ступенькам, она побежала вниз. Пальто распахнулось. Мелькнуло ярко-красное платье. Шарфик съехал на шею. Нет, в такое чудо Володя не сразу поверил.

А женщина бежала по ступенькам и кричала:

— Володька! Володька!

И голубой шарфик весело трепетал за спиной, как прозрачные крылья стрекозы.

— Мама!..