Лев Правдин - Ответственность

«Ты мне все расскажешь, как человек, для которого большая беда всего народа больнее своей большой беды. Или, вернее, — это все одна наша общая боль. Очень плохо жить тому, кто только свое горе ставит выше всего на свете. Тогда горе овладевает человеком и становится опасным для жизни, как неизлечимая болезнь. Конечно, тебе пришлось очень трудно, да и теперь еще, наверное, не совсем хорошо — так и должно быть. В такое время хорошо только мелким и подлым людям. Я очень в тебя верю и знаю, что ты все перенес, не теряя достоинства…»

И снова, как молния: нет, не все, не всегда. Сколько раз срывался и делал всякие непростительные глупости.

«…и я тоже расскажу тебе, как я жила и что делала на войне. Сейчас, в этом письме, я не могу всего рассказать, но ты с уверенностью должен знать, что ни одного поступка, за который пришлось бы потом раскаиваться, ни одной даже мысли сомнительной, о которой пришлось бы втайне пожалеть, у меня никогда не возникало. Нам с тобой не будет плохо среди людей самых честных и преданных. Ты это помни и всегда высоко держи голову».

— Да! — сказал Сеня, торопливо перевертывая страницу, которую ветер пытался вырвать из рук. — Да, я это всегда знал. И я, и Ася. Сегодня же напишу ей…

«Найдутся такие, которые начнут обвинять меня. Их немного. Но все или почти все, кто был рядом со мной в партизанском отряде, никогда ни в чем и не подумают обвинить меня. И они, эти люди, мои боевые товарищи, очень помогли мне в самую трудную, самую страшную минуту. Лейтенант Шагов, радистка Валя Косых и разведчик Саша Пантелеев. Вот им ты верь до конца.

Теперь я должна предупредить тебя насчет командира нашего отряда Бакшина, и вот почему: я уже слышала, как его обвиняют во всем, что получилось со мной. Его называют чуть ли даже не предателем. Это чудовищно неверно. Он человек до конца преданный и высокой честности. Чем он привлекает? Прежде всего обаянием долга и даже обаянием приказа. Ему невозможно противиться. Для победы он и сам, ни минуты не думая, пошел бы на смерть, того же он требовал и от всех, с кем воевал. Если он погиб, как мне сказали, и во что мне трудно поверить, мы сохраним о нем самую светлую память. А если жив, то он обязательно тебя найдет. И вот тебе мой совет, или, вернее, мое главное желание: ты сам должен его найти. Я очень хочу, чтобы ты увидел его, поговорил и сам составил бы свое мнение.

Мой родной! Мне очень надо предостеречь тебя от ошибок, которые так легко и бездумно совершаются в твои годы. Я думаю, что самая большая из них, так сказать, — мать всех последующих ошибок, это — отрицание авторитетов и отсутствие идеалов. Давай сразу договоримся не бояться этого слова и всего, что с ним связано. Человек без идеалов и не признающий авторитетов прошлого и настоящего, теряет многие, если не все, человеческие качества. Он возвращается в состояние первобытности. Воображающий себя существом, свободным от идеалов и традиций, он на самом деле — неуч и дикарь. Такому становится трудно жить, да и незачем жить. Прошлого он не знает, настоящее в тягость, о будущем не думает хотя бы только потому, что он и не умеет думать».

Сеня снова на секунду оторвался от письма. Это мама написала сразу же, как только кончила писать о Бакшине. Кончила писать, но продолжала думать. Не так-то просто переключиться с одной мысли на другую. Они всегда связаны. Значит, оберегая сына от ошибок, свойственных юности, она думала о Бакшине? Выходит, так. Но Сене и в голову не пришло, что только о нем одном — о ее сыне — были все материнские думы и заботы. Только о том, чтобы не оскудел мир его мыслей и воображения.

Мысли и воображение! Уж этого-то у Сени хоть отбавляй!

Ну и ладно! Ну и отлично! Все здорово! Теперь ничего не страшно. Ура!.. Размахивая драгоценными листочками, он разбежался и перепрыгнул через камень. Впереди оказался камень побольше. Он приготовился взять и это препятствие, но тут увидел Володьку Юртаева. Сначала он увидел его одежду на песке и только поэтому догадался, чьи это ноги торчат из-за камня.

Сбросив с себя одежду, Сеня перепрыгнул через этот камень и свалился на Юртаева. Сцепившись, они покатились по песку. Но Юртаев был сильнее, и после непродолжительной борьбы он положил Сеню на обе лопатки. Сидя на его животе, он, задыхаясь, спросил:

— Ну, как?

— Письмо от мамы, — ответил Сеня, тоже задыхаясь и отплевывая попавший в рот песок. — Ох ты, черт, какой сильный!..

Володька вскочил на ноги и подал Сене руку.

— Что пишет?

— А ты сам прочитай, — сказал Сеня, потому что в их доме ни у кого не было ничего такого, что приходилось бы скрывать друг от друга. Доставая мамино письмо, Сеня вспомнил о другом письме. Конверт был плотный, белый, явно довоенный. Пакет. Обратный адрес удивил и взволновал его.

— Ты что? — спросил Юртаев.

— От Бакшина, — почему-то шепотом сообщил Сеня и, не решаясь вскрыть пакет, посмотрел его на свет, хотя сквозь плотную бумагу ничего рассмотреть было невозможно. Конверт рассчитан на сохранение доверенной ему тайны.

— Да чего там разглядывать! — без всякого почтения сказал Юртаев. — Ты читай, чего ему от тебя надо.

Письмо оказалось коротким, и сразу видно было, что писал его человек, привыкший отдавать приказы и не терпящий возражений.

«Дорогой Семен Емельянов! В силу разных причин, главная из которых — длительное лечение после тяжелого ранения, задержался мой ответ на твое письмо. А потом я не знал, как ты живешь, в чем нуждаешься, в какой помощи, так как теперь мой долг помочь тебе и советом, и делом. Для выяснения всех обстоятельств к тебе поехал наш бывший партизанский разведчик Александр Пантелеев. Только на днях я получил от него письмо, из которого узнал, что ты работаешь на заводе, живешь в хорошей рабочей семье и ни в чем не нуждаешься. Должен тебе сказать как коммунист и командир, что врач Таисия Никитична Емельянова — честный и преданный человек, прекрасный врач и отважный солдат. Такие, как она, приближают нашу победу над врагом. То, что с ней произошло, — ошибка, в которой виноват я один, и эту ошибку я исправлю. Для твоего сведения: есть предположения, что меня пошлют восстанавливать один из городов, разрушенных фашистами. Адрес и пропуск я тебе пришлю сразу, как только приеду на место. Приезжай, а пока обязательно напиши мне все без промедления».

Подпись, адрес и номер телефона.

— Силен мужик, — отметил Юртаев.

— Знаешь что, — задумчиво проговорил Сеня, — надо мне обязательно повидать его… — И, не давая Юртаеву возразить, добавил: — Ты прочти сначала, что о нем пишет мама, потом мы и поговорим и все решим.

Пока Юртаев, сидя на песке, читал, Сеня, не желая мешать, отошел к самой воде. На мокром прохладном песке отпечатались его следы, которые сейчас же начали оплывать и терять четкие очертания. Большая сильная река величаво шла в своих распахнутых берегах. Сеня вспомнил, как впервые увидел ее из окна гостиницы с седьмого этажа. Была зима, и река только угадывалась под снегом, как широчайшее поле между городом и едва видным лесом на той стороне. Ох, как давно это было! В прошлом году. В прошлой жизни. Все, что было тогда, уже сейчас видится нечетко, как на том берегу. Вот так и все пройдет и сотрется в памяти, как следы на влажном прибрежном песке.