Василий Ажаев - Далеко от Москвы

Пущин, не говоря ни слова, улегся на крыло и все делал так, как показал ему шофер. Машина двинулась с места, пошла. Обнаженная рука Пущина быстро обмерзла, заныла, одеревянела. В лицо бил ледяной ветер. Стиснув зубы, Пущин «выжимал» последние капли горючего. Машина прошла метров восемьсот и остановилась окончательно.

— Слезай, приехали! — провозгласил Махов.

Пущин вдруг соскочил с подножки и помчался назад, к дорожникам, теребя правую руку, чтобы вернуть пальцам чувствительность. Дорожники, с интересом наблюдавшие издали за попытками лучшего шофера участка закончить неудачный рейс, уже сами бежали на подмогу. Остаток пути, к счастью шедший под уклон, бригада толкала груженую машину руками и плечами.

Вечером в общежитии Сморчков и Солнцев устроили «розыгрыш» своему сопернику, и на этот раз оказавшемуся впереди. При участии всех шоферов, Солнцев вслух сочинял статью в газету под заголовком: «Назад, к деду!» В статье говорилось, что шофер Махов изобрел способ, как без горючего возить трубы на автомашине, с помощью бригады в тридцать человек и одного редактора в качестве дополнения к карбюратору.

Пущин, лежа на койке, покачивал завязанной рукой, которая сильно ныла, и молча улыбался. Махов беззлобно отшучивался.

Закрученное Батмановым колесо жизни на проливе вращалось все быстрее. Переходящее Красное знамя управления, которым владел сначала коллектив Хлынова, а потом участок Темкина, было перевезено на пролив и вручено Рогову.

Беридзе, успевавший побывать за день на всех объектах, сам иногда удивлялся, как быстро преобразился дикий «край света». Еще не законченные новые дома у сопок, заслонив собой плохонькие бараки Мерзлякова, составили длинную веселую улицу. Середину площадки, самое видное место, занимала постройка насосной станции — сердце всего нефтепровода; на постройке шла укладка фундаментов. Справа от будущей станции экскаватор выбирал грунт для колоссальных земляных резервуаров. Рядом стоял готовый металлический бак, тут же клепался второй. По другую сторону насосной располагалась «индустриально-энергетическая база участка»: электростанция, гараж и механическая мастерская. По ледовой дороге через пролив автомобилисты перевезли уже много грузов. Ковшов и Тополев продвинулись в проливе до середины, и наступала пора перебираться на остров, чтобы с той стороны продолжать прокладку трубопровода. Над площадкой почти круглые сутки висел гул: басовито покрикивали автомашины, стрекотали тракторы, визжали дисковые пилы, выбивали дробь пневматические молотки. В этом шуме растворялись сотни человеческих голосов.

Мысли Беридзе все чаще обращались к острову: подходил момент прыжка на него всей мощью, накопленной коллективом. Рогов ежедневно приставал: «Когда же?» Еще недавно проход через пролив представлялся труднейшей задачей, да и сейчас всюду на площадке шел непрестанный бой с природой, однако главный инженер смотрел уже на материковый участок больше как на подступ к штурму острова.

Самолетом он отправил в Кончелан Котляревского с несколькими десятками строителей — реконструировать островную насосную станцию. Техник Чернов с бригадой связистов отправился плести металлическую паутину по тайге на острове. Но это была как бы разведка боем.

С отъездом Батманова Беридзе остался безраздельным хозяином крайних участков, где он обосновался надолго. Дни его проходили в непрерывном общении с сотнями строителей, в борьбе с трудностями, которые возникали непрерывно. В доме связи Беридзе отвели отдельную комнату, — здесь он, по соседству с Таней, устроил и штаб, и жилье, сюда неслись звонки со всей трассы. С него ни на один день не снимались обязанности главного инженера стройки. На всех участках то и дело возникали технические загадки и задачи — решение их редко обходилось без него. Сочетать непосредственную работу на участке с техническим руководством всей стройкой было нелегко. Даже сны его стали как бы продолжением рабочего дня. И во сне он выслушивал по телефону доклад Гречкина о положении на участках, кричал в микрофон Мельникову, что запрещает начинать сварку, или бежал на лед пролива — следить за погружением очередной секции трубопровода, или разбирался с Филимоновым в какой-то загадочной детали насоса, или спускался в земляные ямы, чтобы решить, не пора ли делать нефтенепроницаемый экран в этом будущем вместилище жидкого черного золота.

Но сколько бы забот и хлопот ни сваливалось на голову Беридзе, он не терялся.

— Спокойно, спокойно, друг, — говорил он, когда люди приходили к нему в отчаянии: не выходит то-то и то-то. — Надо точно знать, чего хочешь, и тогда обязательно добьёшься. — Это была его любимая поговорка.

Беридзе относился к той категории советских людей, которые действуют тем уверенней и целеустремленней, чем труднее складываются условия. И даже в тех случаях, когда его буквально разрывали на части, ровное настроение его не покидало. Правда, он мог рассердиться и весьма бурно, зато быстро умиротворялся и становился по-особенному добр, даже нежен к тому, на кого накричал час назад.

Ковшов и Тополев были верными его помощниками. Беридзе умел не мешать их инициативе. Упорство и неутомимая энергия Алексея находили столь же свободное применение, как и энциклопедическая осведомленность Кузьмы Кузьмича в строительном деле.

Все касалось Беридзе на этом клочке советской земли, однако он предпочитал отдаваться тому, что называл техническим творчеством. «Это великолепно, когда наука непосредственно влияет на жизнь!» — с увлечением говорил Георгий Давыдович. Он не уставал предупреждать инженеров и строителей об опасностях вечной мерзлоты. Беридзе едва ли не обрадовался, когда вечная мерзлота в первый раз показала себя — теперь люди на собственном опыте могли убедиться в правильности его предупреждений.

Однажды рано утром к нему прибежал взбудораженный Умара Магомет.

— Товарищ Беридзе, катастрофа, бедствий, скорей помогай!

В общежитие сварщиков прямо из-под пола неожиданно хлынул мощный фонтан ледяной воды, люди едва успели выскочить. Вода быстро заполняла помещение, лилась из окон и дверей. Беридзе застал на месте большую толпу строителей, взиравшую на необыкновенную картину: деревянный барак, заполненный чистым льдом. Мгновенно замерзая, вода образовала вокруг дома причудливые водопады. (Кто-то тут же окрестил их «ледопадами».)

— Как вода попала в дом, откудов взялся? Почему в наш дом, почему не в другой? — придирчиво спрашивал Умара.

— Друзья мои, это типичная проделка вечной мерзлоты, — объяснял Беризде строителям. — Место под общежитием сильно прогрелось теплом от помещения. И что вышло? Непроницаемая вечная мерзлота внизу и промерзающий все больше верхний слой грунта сдавили подпочвенные воды, они стали искать выход на поверхности и нашли его в этом прогретом месте. Избежать таких неприятностей можно. Нужно строить холодные подполья в домах: тогда тепло помещений не будет влиять на промерзшую почву.