Сергей Сартаков - Пробитое пулями знамя
- Название:Пробитое пулями знамя
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Художественная литература
- Год:1974
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Сергей Сартаков - Пробитое пулями знамя краткое содержание
Пробитое пулями знамя - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Какой же выход? — воскликнул Василев. — На что тогда рассчитывать?
Губернатор просил себе права, на случай крайней нужды, задерживать воинские эшелоны и ставить солдат под местное командование, сиречь у нас — Киреева и мое, — со вздохом произнес Баранов. — Ответа ясного пока не имеется.
Бить челом самому государю! — пылко сказал Федоров. — Господи! Не ради сохранения живота своего просить, а в охранение государства.
И весь разговор согласно слился теперь в одно: необходимо составить от имени города петицию царю, чтобы войска, возвращающиеся из Маньчжурии, помогали полиции. И не только на случай восстания, но и при забастовках.
Всем это очень понравилось. Всем казалось, что такой указ царь издаст немедленно, и рисовалась уже благостная картина, как войска будут стоять чуть ли не у каждого дома. Ну почему, почему, в самом деле, этого не может быть? Все оживились…
Только Василев щурил глаз со скептической усмешкой да Маннберг сидел, холодно покручивая усики, и думал — сумеет он или не сумеет получить заграничный паспорт и уехать, прежде чем начнутся «любые события»?
Вы знаете, Густав Евгеньевич, — наклонился к нему Василев, — а меня, например, все же очень беспокоит такое обстоятельство. Подписан манифест… Я понимаю стремления рабочих писать «свои манифесты», но даже и это дает им большие права. Так почему же нисколько не затихают, наоборот, усиливаются революционные настроения у рабочих?
Это все объясняется очень просто, Иван Максимович, — ответил Маннберг, рассеянно слушая Василева — Говоря словами Романа Захаровича, революционеров своевременно не трахнули по голове так, чтобы убить до смерти. А теперь — чем больше им уступок, тем больше и настойчивости с их стороны. Ибо максимум требований рабочих — это все, весь мир. Вы не читали «Коммунистический манифест»: пролетарии могут потерять только цепи, приобретут же весь мир?
Нет, не читал, — пораженный силой слов, процитированных Маннбергом, проговорил Иван Максимович, — никогда не находил нужным читать такую литературу. Так, как вы сказали, там в напрсано?
Во всяком случае, смысл этот, — поворачиваясь к Василеву, ответил Маннберг. — Следовательно, они не отступят от своих требований, пока… не приобретут весь мир. Очень просто.
Позвольте, позвольте, — сказал Василев, — но ведь революция — это свобода, равенство. Так я понимаю. И манифест — это тоже шаг на пути к равенству, то есть к тому, в чем заключается суть революции.
Совершенно верно, Иван Максимович, — безжалостно подтвердил Маннберг. — Но вы согласны иметь равные права с рабочими, сохранив при этом свой капитал, — а рабочие хотят иметь равные права и вовсе не иметь вас с вашим капиталом. Повторяю: все чрезвычайно просто.
Нет, не просто, Густав Евгеньевич! Есть _ же на свете республики, например Французская или Северо-Амернканские Соединенные Штаты, где между рабочими и предпринимателями существует же равенство. Вот эта идея мне нравится.
Иван Максимович! Чтобы в России получилась Америка, нужно Россию отдать Америке. Извините, у Лонк де Лоббеля этот каламбур вышел бы, очевидно, изящнее. Не думайте о других республиках, там и люди иные, и нравы иные. А русские рабочие хотят такую республику, которая вам не понравится.
А вам? Вы говорите, словно ничуть не любите Россию, — обиженно сказал Василев, слегка отодвигаясь.
Больше других ее любит Лука Харлампиевич, — ловко парировал Маннберг и вытянул шею, прислушиваясь, о чем говорит Баранов.
А тот, уставив глаза в потолок, обобщал суть всех разговоров.
…Итак, господа, я делаю выводы. Если не будет войск, мы должны сидеть и дрожать. Так? Только войска способны принести нам спокойствие. Так? Будем об этом просить государя. Ну, а если все же не будет войск? Если держать войска в каждом городе — сверх сил государственных? Сегодня двадцать третье октября… — Оп опустил глаза вниз и тут же грохнул кулаком по столу: — Бить! Самим бпть! Любыми средствами и способами, при всякой возможности. Прошу понять, господа, что манифест написан не в интересах революции, — он сложил пальцы известным способом, — фигу им! — а в интересах государственных. Стало быть, не против нас, а за нас. И, стало быть, с двадцать четвертого октября нельзя больше махать хвостами, как телятам.
Люблю Романа Захаровича за отчетливость, — сказал Маннберг.
Только про город ведете все разговоры, — вдруг сорвался с места Петруха, — а нас жгут мужики. Казаков в Красноярск отпустили. Села кто защищать будет?
Сядь, милочок, — остановил его Баранов, — мы о тобой поговорим еще наособицу. А ты пока подумай так: из города, а не из деревни главная смута сейчас расходится. Стало быть, не мы тебе, а ты нам помогай в первую очередь. Задушим смуту по городам — и тебя никто не тронет. Понял?
Петруха сел, сердито насупив брови. Ему не понравилось, что Баранов стал поучать его при людях. Он пожалел, что выскочил тут со своим разговором. Можно было бы обо всем столковаться с тестем и вечерком, у него на квартире.
И еще, господа, — продолжал Баранов, отворачиваясь от зятя, — напоминаю вам всем, что объявлены выборы в нашу городскую думу. Проведены они должны быть в полном соответствии с буквой и духом высочайшего манифеста. Одним словом, при полной свободе и прочем. Сне неуклонно и широко внушать всем жителям города. А список будущих гласных, — он щелкнул ногтем по запертому ящику стола, — список здесь. И незыблемый! Ясно? У меня все, господа.
10
После обильного снегопада и наступивших вслед за ним оттепельных дней установилась ясная погода со звонкими морозцами. Земля постепенно твердела и, словно чугун, отзывалась даже на самый легкий удар кованого копыта коня. Шелестя на перекатах, по Уде поползла мелкая иглистая шуга. На плесах, между перекатами, вдоль берегов застыли светлые, как зеркала, тонкие ледяные поля. Они с каждым днем становились все шире и прочнее и выдерживали уже человека.
Порфирий поднялся затемно, не зажигая огня, толкнул Дарью в плечо. Та спала на скамейке, придвинутой к печке. Вскочила, поплескала на лицо холодной водой, быстро оделась и нашарила под лавкой топор. Порфирий с другим топором, засунутым за опояску, ждал ее у порога. Лиза с постели сонно сказала:
— Хлеба взять с собой не забудьте. Дарья сунула за пазуху большой ломоть.
— Ко времени как раз поспеем, — проговорил Порфирий, с крыльца привычно оглядывая расположение созвездий на небе. — А все-таки, Дарья, давай сразу набавим шагу. Лучше у реки посидим.
Они затеяли поглушить налимов, и надо было успеть к самому началу рассвета, когда сквозь прозрачный ледок виден уже каждый камешек, а рыба еще не проснулась и не ушла в глубину. Порфирий давно порывался сходить на Уду, да все привязывали забастовочные дела. А тут он уговорился с Терешиным, что он и вся выборная комиссия собираться не станут — воскресенье пусть каждый проведет как ему нужно.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: