Борис Бурлак - Реки не умирают. Возраст земли

Иногда Марат оказывался будто лишним. Но Алексей Алексеевич советовался с ним каждый раз, как только речь заходила о строительной части будущих сооружений. Вот и сейчас он говорил на сон грядущий:

— Завтра покажу район намечаемого водохранилища между Иргизом и Орью. Хотелось бы, чтоб это место приглянулось вам, ну, и за вами черновая работенка, если вы согласитесь с моим дилетантским выбором.

— Дилетантским?

— Не придирайтесь к слову, я гидроузлов не строил, не доходили руки.

На следующий день они объехали весь западный склон Иргиза, подолгу останавливались то на левом, то на правом берегу речки Баксайс, вдоль которой и разольется водохранилище. Марат не спешил с выводами.

Вечером, когда машины подкатили к самому Иргизу, Алексей Алексеевич сказал:

— Вы, Марат Борисович, правы, гидротехника не считается с административными границами. Земля эта казахская, а вода у нас будет общая.

— Правда, ее легче повернуть отсюда в Казахстан.

— Поделимся, как добрые соседи... Так каково ваше просвещенное мнение?

— Что ж, Алексей Алексеевич, пусть у вас и не доходили руки до гидроузлов, но можно позавидовать вашей инженерной интуиции. За мной, верно, остается черновая работенка.

— Сочтемся славой, как говорил поэт.

— Любите вы его цитировать.

— Сейчас в ходу эстрадники, а тот был трибуном. Песенки-то легче напевать, нежели во весь голос разговаривать с товарищами потомками.

— К слову, о потомках. Вы намечаете перебросить из Сибири в бассейн Урала до десяти миллиардов кубометров. Плюс Губерлинское водохранилище, Сакмарское да плюс Степное, которое давно построено. Всего набирается, таким образом, шестнадцать миллиардов. Шестнадцать кубокилометров! Вполне должно хватить и для окрестных земель, и для промышленных комплексов. Но что меня тревожит: слишком медленно строятся у нас ирригационные каналы, о самом орошении словно забывают, хотя очередное водохранилище давно готово. Это похоже на досадную историю с городскими теплоэлектроцентралями: о пуске ТЭЦ победно отрапортуют, а городок по-прежнему чадит сотнями котельных. Оказывается, теплосети должны строить чуть ли не домоуправы.

— Наши потомки исправят и эту ошибку. Им придется по меньшей мере утроить отдачу земли.

— Я имею в виду зерно, не хлопок.

— И я говорю о хлебе насущном. Пшеница долго ждет воду, пожалуй, дольше всех. Теперь наступает ее черед.

— К сожалению, Союзводпроект заботится в первую очередь о хлопке.

— Верно, узбеки торопят. У них в прошлом году выдалось крайне засушливое лето. Хлопковые плантации нужно выручать... Но сибирской воды в перспективе должно хватить и на пшеницу...

Вторую неделю кочевали они по трассе будущего Тургайско-Уральского канала. Длина его теперь сократилась до двухсот восьмидесяти километров, из них сорок по Баксайскому водохранилищу. Это обнадеживало, только бы к сроку послать в Москву предварительные расчеты по новому варианту.

Отдыхали совсем мало — от вечерней до утренней зари. Ужинали наскоро, благо прихватили с собой в достатке разные консервы. И тут же засыпали, намаявшись за долгий летний день. Раньше всех вставал Алексей Алексеевич, подолгу будил студентов, как школьников. Марат вскакивал, не дожидаясь профессорской побудки. Каждый принимался за свои хозяйственные дела, строго распределенные между всеми. Позавтракав, напившись чаю, уходили в степь, с утра изнывавшую под немилосердным солнцем. Марат чаще всего был с инженером Селиковым, который удивлял его своим геодезическим искусством, — лучшего топографа он не встречал. А Ходоковский то присматривал за студентами, начинавшими бурить скважину в какой-нибудь сомнительной ложбине, то часами колдовал над схемой канала, геоморфологической картой. Шла заново сверка живой, реальной местности с ее отображениями на бумаге, сделанными еще прошлым летом.

Марату ни разу не доводилось участвовать в таких изысканиях, материалы которых могут понадобиться через десять — пятнадцать лет, и как ни увлекался он работой, иногда ловил себя на этой мысли. Неужели действительно пройдут многие годы, прежде чем сюда пришагают экскаваторы? Тогда к чему вся эта спешка?

Тут-то Ходоковский и оказывался куда терпеливее своих помощников. Как раз сегодня зашла речь о терпении. Он сказал студентам, вспоминая собственную молодость, что труд геолога и геодезиста, как правило, окупается сторицею. Чуть ли не полвека назад, после окончания Сибирского технологического института, он несколько лет ходил под началом профессора Коровина. Это в то время был открыт Канско-Ачинский угольный бассейн с его астрономическими запасами. Молодым инженерам, в том числе ему, Ходоковскому, не терпелось поскорее ввести в дело такое несметное богатство. Однако шли годы, а бурый уголек все отлеживался в земле нетронутым, ожидая своей очереди. Только сейчас там начали строить мощные электростанции. Вот оно как бывает даже с крупными открытиями. Между открытием и промышленным освоением полезных ископаемых обычно проходили десятилетия. Но в наше время этот разрыв сильно уменьшается, тем паче, когда находят нефть или газ.

Намного сократился и «мертвый сезон» в гидротехнических изысканиях. Давно ли проблема переброски части стока северных рек на юг казалась фантастической, а теперь вряд ли кто сомневается в ее осуществлении. Каждая засуха подгоняет изыскателей, напоминая о срочности их работы...

Обо всем этом Алексей Алексеевич рассуждал за поздним ужином, поняв, что люди очень устали. Он даже разрешил Олегу Мельнику поскучать на ближнем озерке, чтобы угостить всех доброй ушицей. Студент, заядлый рыбак, постарался: уха из линей получилась на славу. До ночи просидели у костра, слушая поисковые были Алексея Алексеевича. Олег подбрасывал в костер охапки хвороста; и, поглядывая, как трескуче вспыхивает розовое пламя, Ходоковский, в свою очередь, ловко подбрасывал молодежи одну забавную историйку за другой. Он мог рассказывать о комичном серьезно, не обращая внимания на веселое оживление слушателей.

— Но пора отдыхать, ребята, — заметил он. — Выходного дня не обещаю, а выходной вечер еще устроим.

— Скажите, Алексей Алексеевич, верно ли, что вы разрабатываете какой-то новый инженерный профиль? — словно бы между прочим спросил Олег.

Ох уж этот Мельник! Он знал пристрастия многих ученых в институте, особенно, конечно, Ходоковского, и умел перевести разговор на их излюбленные темы, выручая иной раз какого-нибудь дружка-студента, не готового отвечать преподавателям.

Алексей Алексеевич прицелился в него снайперским взглядом, отлично понимая хитрость парня, которому бы только посидеть лишний час после ужина. Однако в нескольких словах изложил свою идею. Да, нам весьма нужны толковые инженеры по охране и рациональному использованию природных ресурсов. Они соединят в себе знания и профессиональные навыки геологов, лесоводов, гидрогеологов, вплоть до ихтиологов. Как ценители и знатоки природы они должны по-хозяйски защищать ее и в то же время помогать узким специалистам брать у нее сполна все богатства. Их место всюду, где наш современник вступает в сложные отношения с природой: в шахте, на руднике, в черной и цветной металлургии, на гидротехнической стройке, в леспромхозе, на нефтепромысле, химическом комбинате, на трассе того же БАМа. У них и власть должна быть соответствующая. Это вроде бы чрезвычайные послы грядущих поколений...