Сергей Петров - Память о розовой лошади
- Название:Память о розовой лошади
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Современник
- Год:1981
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Сергей Петров - Память о розовой лошади краткое содержание
В книгу челябинского прозаика Сергея Петрова вошли три произведения: роман «Память о розовой лошади», повести «В ожидании сына» и «Сага о любимом брате».
Творчеству писателя присуще обращение к совести человека, его волнуют вопросы о смысле бытия, о необходимости смелого и единственно правильного выбора человеком своего места, своего дела в жизни.
Память о розовой лошади - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Кран на строительной площадке, позванивая, легко поднимал с земли штабеля белых кирпичей уже на уровень пятого этажа; каменщики поспешно, словно боясь обжечь пальцы, хватали кирпичи, бросали на слой раствора, ловко выравнивали их и постукивали по кирпичам рукоятками мастерков.
Не останавливаясь у забора, Андрей Данилович обогнул дом по твердой изрытой земле. Возле проема будущего подъезда стоял молодой рабочий в спецовке и с серыми засохшими каплями раствора на носу и щеках; подойдя к нему, Андрей Данилович спросил:
— Здесь работаешь?
Тот внимательно посмотрел на него, затем оглянулся по сторонам, покосился на кран и только после этого ответил:
— Допустим — здесь. А что?
— Так... Квартиру в этом доме дают, вот и пришел посмотреть.
— А-а... Глядите, глядите, — снисходительно ответил рабочий, снял с руки большие рукавицы и похлопал ими, вздымая пыль. — Закурить не найдется? Бежать в магазин некогда, машина тут одна должна подойти...
Андрей Данилович ответил:
— Не курю.
Рабочий посмотрел на него почему-то с большей заинтересованностью.
— Бросили?
— Никогда не курил.
— А-а... Вам легче. На каком этаже квартиру дают? Покажите. Отделаем, как конфетку.
— Точно еще не знаю, — отговорился Андрей Данилович.
— Ничего. Здесь все квартиры будут хорошие.
— Интересно, а с материалами у вас как? — спросил он рабочего.
— Всяко. Но в общем — не жалуемся. Хватает.
— А горячую воду сразу подведут? Газ? Или наканителишься?
— Все сразу, понятно, — и газ и ванна тебе... Грей кости хоть каждый день.
— Значит, сразу? Но в срок-то, поди, не уложитесь?
— Почему это не уложимся? Будь спок, папаша, не волнуйся: все будет в норме. — И с гордостью добавил: — Пока идем с опережением графика.
Андрей Данилович кивнул:
— Раз так, то ладно.
Он ушел со строительной площадки и побрел по улицам куда глаза глядят, но сознательно в другую сторону от сада, от школы, где во время войны находился госпиталь. Перегретый асфальт тротуаров мягко утопал под подошвами туфель.
Здесь, в этой части города, он тоже бывал редко и удивлялся, как много всего понастроили. За дорогой, на свободной от домов площадке с высокими тополями, он увидел одноэтажное здание из легких пластиковых плит и прочел надпись из больших красных букв, паривших над крышей: «Пивной бар». Сразу захотелось пить, он почувствовал, что во рту у него сухо.
Вблизи дверей пивного бара курила группа мужчин в помятых брюках и в рубашках с рыжими пятнами. Все заинтересованно посмотрели на него и проводили его взглядами до самых дверей.
Едва он шагнул за порог, как сразу почувствовал кисловатый пивной запах. Внутри, как в пчелином улье, гудело от неразборчивых голосов. Вытянутый, довольно просторный зал был тесно заставлен столиками на ножках из гнутых железных трубок, за столиками везде сидели люди. Он невольно посмотрел на часы: странно, сегодня понедельник, времени еще нет и двенадцати, а народу здесь полным-полно.
За стойкой торговала молодая румяная женщина: она быстро подставляла под струю пива из крана кружки и с обезьяньей ловкостью двигала их по гладкой стойке.
Отстояв очередь, Андрей Данилович с трудом отыскал глазами свободное место за столом и пошел туда с двумя полными кружками в руках.
Напротив за столиком пил пиво дня три уже, похоже, не бритый мужчина. Сначала Андрею Даниловичу показалось, что ему лет сорок, но, присмотревшись внимательнее, он понял: нет, мужчине нет и тридцати, просто он зарос щетиной, глаза у него воспаленные, покрасневшие, а кожа серая, словно он все дни и ночи проводит в помещении.
Тот перехватил его взгляд и спросил:
— Что, отец, тоже голова с похмелья болит?
Андрей Данилович сердито ответил:
— Я с похмелья не бываю.
Сосед слева сказал:
— А зачем тогда с утра пиво лакать?
— То есть как зачем... Пить хочется.
Те двое и третий, сидевший справа, посмотрели на него с изумлением, словно им непонятно было, как можно просто так, захотев пить, зайти в пивную.
Сплошной гул голосов раздражал. Ничего нельзя было разобрать, и Андрей Данилович морщился, хмурился, и тут неожиданно отчетливо услышал два голоса:
— А надо на них атомную бомбу бросить: пусть не лезут.
— Если хотят, чтобы я с похмелья не прогуливал, то пускай вместо газированной воды в цех проведут шланг с пивом, как это уже давно за границей делается.
Позади кто-то обиженно говорил:
— Все законы на стороне баб... Что я ей сделал? Ну, пришел выпимши. Так не лезь. А то лезет, глаза норовит выцарапать и вопит на всю улицу: жизнь-де ее заел. Оттолкнул, а она головой об косяк, семь суток отсидел. Надо правительству подсказать, чтобы закон специальный выпустили, оградительный мужиков от баб.
Соседи его засмеялись:
— Неплохо бы... Но лучше всех баб на ударные стройки отправить.
Андрей Данилович изумился: вот политики, вот стратеги!.. Пивные мыслители — все лучше всех знают.
Он внимательно осмотрелся и еще раз подивился тому, как много в зале здоровенных мужиков с очень помятыми лицами; почти все, похоже, сидят здесь не первый день, дуют пиво и рассуждают о том, какие бы законы выпустили, будь на месте правительства, или куда бы бросили бомбу...
В голове мелькнула странная мысль:
«В космос кто-то летает. Дома строят. Урожай собирают... А они сидят, пьют пиво и треплют себе языками. Вот оно — высшее проявление демагогии. А что я?»
Он встал, даже не пригубив из второй кружки, вышел на улицу, остановил такси и поехал на завод.
Высоко над заводом поднялось солнце и заливало кабинет тяжелым потоком лучей, до белизны высвечивая стену. Совсем огрубевшим, жестким стало солнце. Скоро и лету конец, а он еще не брал отпуска. А если возьмет — куда поедет? Все же безобразно давно не был он у своих в селе.
День прошел без особых хлопот. Редким по спокойствию он выдался, отдыхать только от работы в такие дни. Но домой он все равно вернулся вялым, разбитым, молча, без аппетита съел то, что поставила на стол теща, и ушел отдыхать в сад.
Слышал из сада, как хлопнула калиткой жена, но встречать ее не вышел, а чуть позднее из открытого кухонного окна донесся ее разговор с матерью.
— Андрей хоть поел? — спросила жена.
— Поел, но так, точно я в тарелку отраву положила. Не пойму, что с ним делается?
— Это он, мама, такой с того дня, когда мы насчет дома немножко поссорились. Дура я дура... Это называется семейным эгоизмом. Дом и сад для него, кроме всего, еще и окошко в детство. Думаю, это помогает ему жить в городе, адаптироваться, что ли, в непривычной среде... Всю жизнь он душой к саду тянулся. Не будь дома, сада, так он, наверное, давно бы к своим в деревню удрал. А я, дурочка, хотела его этого лишить. Не будем, мама, ладно, больше говорить о переезде?
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: