Лев Экономов - Готовность номер один

В самом деле, где же Лера? Уже все вышли из автобусов, уже наш секретарь комсомольской организации выступает с заранее заготовленным приветствием. Я но вдумываюсь в смысл его слов. Обеспокоенно перебегаю глазами от одной группы к другой. Мне кажется, что я узнал бы Леру из десятка тысяч девушек.

— Не приехала, — говорю Семену, в растерянности разводя руками.

— Этого она не имела права сделать, — категорически возражает Скороход. Он понимает мое настроение и старается утешить меня. — Пойдем к Мотылю, пусть наведет справки.

Он тянет меня за рукав к Герману, оживленно разговаривавшему с заведующим клубом Полстянкиным, одетым в короткое светлое пальто, которое делает его похожим на тренера спортивной команды, только что вернувшегося из заграничной поездки.

— Где Лера? — спрашивает Семен у Мотыля со свойственной ему прямотой. — Почему ее не видно?

— Калерия Павловна приедет с участниками нашей самодеятельности, — отвечает за Германа Полстянкин. — Чуть попозже. Она кому-то нужна?

Сердце у меня несколько оттаивает.

— Она ведь выступает со стихами, — несмело говорю я.

— Со своими стихами, — уточняет Полстянкин.

— Она пишет стихи?

— И даже печатается в нашей многотиражке. Это гордость нашей фабрики. По какому вопросу она вас интересует? — спрашивает заведующий клубом и надевает очки. — Что-нибудь нужно передать?

— По личному вопросу, — отвечает Скороход с достоинством, давая понять, что дальнейшие расспросы ни к чему.

Полстянкин хмурит клочкастые брови, внимательно рассматривает меня и Скорохода сквозь линзы очков.

«Захочет ли она дружить с простым солдатом» — думаю я. — Шансы мои на то, чтобы завоевать сердце этой девушки, так ничтожны».

— Мы тоже не лыком шиты. Элементарно, — вдруг говорит Семен, беря меня под локоть и подталкивая вперед. Он словно прочитал мои мысли и, может быть, даже на миг проникся моим настроением.

— Образование у нас ничуть не меньше, — продолжает Скороход. — К тому же мы умеем играть на пианино и так далее и тому подобное, как говорит майор Жеребов. Она нас стихом, а мы ее музыкой. Нет, нам робеть не пристало.

Сначала Тузов решил показать девчатам карабины и автоматы солдат и сержантов, стоявшие в пирамидах.

— Наше личное оружие — самое совершенное в мире, — говорил он таким тоном, будто лекцию читал, доставая скорострельный автомат с инфракрасным прицелом.

Но девчата, к явному огорчению старшины, не выказали большого интереса к самому совершенному оружию в мире и к прицелу, с помощью которого можно стрелять в полной темноте. И тогда старшина, потоптавшись в нерешительности, повел всех в ленинскую комнату. Ее только что отремонтировали и заново оформили. Бывший секретарь партийной организации был убежден: чем больше на стенах всяких плакатов и диаграмм, тем лучше. Жеребов думал иначе, и поэтому повесили в ленинской комнате несколько хороших картин и эстампов. Вместо длинного казенного стола с инвентарными бирками на ножках поставили у стен маленькие низенькие столики из пластика, укрепили над ними скромные плафончики, создававшие по вечерам такой уют, что из комнаты просто уходить не хотелось. Девчата столпились у огромного стенда «Боевой путь части».

— Наш истребительный авиационный полк был создан… — все тем же деревянным голосом продолжал заученное старшина. — Наши летчики защищали с воздуха… За подвиги многим было присвоено… — Тузов даже охрип от волнения. Он никогда не чувствовал себя лектором. — Полк одним из первых в Союзе «оседлал» реактивную технику и сейчас летает на самых совершенных самолетах-ракетоносцах. Полку поручена почетная боевая задача — охранять советское небо.

Девчата слушали старшину, как казалось Артамонову, из приличия, но зато проявили повышенный интерес к стенду «Отличники части».

— У вас столько отличников?

— Представьте себе…

— Нужно брать пример, — сказала с пафосом секретарь комсомольской организации фабрики, любуясь фотокарточкой механика тренажера.

Девчата, кажется, искренне удивились порядку в казарме, в каптерках, где хранились обмундирование и личные вещи солдат, в сушилке и хозяйственном уголке.

— Здесь тоже можно кое-чему поучиться, — сказала курносая блондинка и посмотрела на подруг: — Давайте-ка с ними попробуем заключить соревнование на лучшее содержание общежития. Думаю, они не поддадутся.

— И правильно думаете, — сказал Мотыль, которому в это время потребовались папиросы. А может, просто решив привлечь внимание девчат, он со звоном бросил деньги в коробочку, отсчитал сдачу и взял пачку, показав ее при этом девчатам, как показывает фокусник зрителям какой-либо предмет, перед тем как начать с ним манипуляции…

Девчата столпились около ларька с выставленными на полках бритвами, одеколоном, расческами, сигаретами, баночками с сапожным кремом, конвертами, эмблемами для мундиров, асидолом для чистки пуговиц…

— Ларек работает без продавца, — сказал Мотыль и, понизив голос до шепота, добавил: — Тут мы взяли пример с вашей первой бригады коммунистического труда.

Девчатам это польстило.

— Мы и заработную плату собираемся выдавать без кассира, — сказала секретарь.

Посмотрели гости, где находится Знамя полка. В это время как раз сменялись часовые, которые его охраняют. Они постарались выполнить свое дело эффектно, с блеском, подражая приемам воинов, которые стоят у входа в Мавзолей Ленина.

В парашютном классе гости увидели разложенный на столе парашют. С чисто женским любопытством трогали прочный шелк. Можно было подумать, что они соображают, каких бы чудесных кофточек можно было нашить из этого материала. Но девчата вдруг заговорили о парашютном кружке, который собираются организовать при фабрике.

— Поможете нам? — спросила секретарь комитета комсомола у Тузова.

— Обязательно.

Один из парашютов, только что уложенный в ранец, надели на курносую блондинку. Застегнули лямки. Она слегка приседала под его тяжестью.

В учебном корпусе девчата увидели тренажеры, на которых летчики, не тратя ни грамма горючего, не рискуя жизнью, «летали» в простых и сложных метеорологических условиях, «пробивали» звуковой барьер, «забирались» в стратосферу, «стреляли» из оружия по вражеским самолетам и отрабатывали навыки в технике пилотирования. Потом увидели тренажер для отработки навыков катапультирования. Майор Жеребов рассказал, как покидают реактивный самолет в аварийной обстановке. Нужно только потянуть шторку над головой, а дальше взрывчатка под сиденьем выбросит летчика из кабины, словно снаряд из пушки.

В высотном классе летчик Стахов готовился к показательному полету на перехват. В специальном костюме он был похож на космонавта. Летчика окружили, стали расспрашивать, зачем ему необходимо высотное снаряжение. Он держался солидно, отвечал коротко, старался произвести надлежащее впечатление.