Сергей Воронин - Встреча на деревенской улице

— Ну что ж, надо бы как-то отметить встречу, — сказал Савелий. Он не собирался угощать — денег было в обрез, к тому же полагал, что старые дружки сами догадаются позвать к себе. Но Федор тут же отмахнулся, как бы считая это совершенно зряшным делом. Андрюха же вроде был и не прочь, но дома управляла невестка, и он давно уже был лишен власти.

— Что ж, так и будем на сухую беседовать? — спросил Савелий Парамонов. По своей городской практике он уже видел, что вряд ли однокашники раскошелятся, но пока еще не терял надежды. Как это так, прожить врозь более сорока лет, повстречаться и не «погудеть» в честь такого события?

— А че и беседовать, — отмахнулся Федор и несколько раз кряду сморгнул, подергивая губами.

— Как это чего? — сразу же загорячился Андрюха. — Итог подбить следовает. Кто как прожил свое существование. Вот для че! Все же интересно, едрена рог, как оно вывернулось.

— Так не видишь, что ли? — махнул рукой Федор и высморкался.

Как отметил Савелий Парамонов, Федюха почему-то теперь даже секунды не мог, чтобы чего не сделать лицом ли, рукой, а то и ногой дрыгнуть.

— Не вижу, — подался к нему Андрей и игриво толкнул в бок Парамонова. Похоже, для него и разрыва во времени не было. Вчера бегали мальцами, а сегодня вот уже и старики.

— Чего не видишь, и без очков ясно. Мы с тобой ни хрена не достигли. Всю жизнь в навозе да в земле проковырялись. Да и он, — Федор скривился в сторону Парамонова, — надо полагать, тоже не в руководящих кадрах обретался. Так что ясно, и болтать не к чему.

— Нет, позволь, — неожиданно даже для себя возмутился Савелий, — чего это ты, Федор, за других решаешь? Ты не гляди, что я по-простому одет, нынче одежа ничего не решает. А что за этим стоит? Каков человек? Вот что главное!

— В чем же твое главное, если, конечно, не секрет? Каким таким ты стал маршалом или депутатом? — совершенно спокойно спросил Федор, сплюнул в сторону и скривился.

— А таким, что тебе и во сне не снилось. Откуда ты чего знаешь? — Савелию вдруг стало обидно. Почему это такое к нему пренебрежение? И хотя ничего за душой не было, чтобы выставить себя в выгодном свете, с намеком сказал: — Но этот разговор не на улице.

— Вот так вот, дорогой Федор! — радостно вскричал Андрей Круглов. — И есть, да не сразу увидишь, а и увидишь, так не сразу раскусишь!

От этих слов Савелий еще больше напыжился, давая понять, что и в самом деле за ним что-то стоит большое и важное.

— Эх, мать твою не так звали. Может, к тебе пойдем, Савка? По случаю прибытия. Там бы и обговорили все, как следовает быть настоящим дружкам-товарищам, а? — И Андрей Круглов заправил свою культю в рамку костыля. — Пошли, что ль?

— Да я б не возражал, но сестра болеет...

— Тогда вот что, — быстро прикинул Андрей, — добавляй трояк, остальные у меня найдутся. А закус давай ты, Федор.

Такого поворота Савелий никак не ожидал, но, подумав, решил, что не годится ему жадным показываться, коли он выдает себя за человека солидного. И, делая вид, что такие расходы ему мимо внимания, достал трешку.

Андрей тут же нацелился в магазин и, не делая лишнего шага ни в ту ни в другую сторону, пошагал, как по нитке.

Федор направился к своему дому.

Парамонов закурил. С поля веял легкий ветерок, донося от стада запах парного молока. По небу плыли, уплывали легкие облака. Высоко под ними проносились стрижи...

Стоять одному посреди дороги было несладко, и Парамонов, опустив голову, как бы в задумчивости, тихо побрел к магазину. Но это было и кстати — подумать было о чем. Надо же сочинить про себя такое, чтоб поверили мужики, да так, чтоб не уронить себя. Кем же представиться? В войну он был в артиллерии. Дело, конечно, почетное, но кого удивишь сегодня. Так что военные дела не в счет. Завод. Но заводов он сменил десятки. Летал, как голубь. И не в погоне за длинным рублем, — где он есть, длинный-то? — а просто потому, что выгоняли: пил больно много. А то и сам уходил, когда наступал предел... И все же кем-то надо представиться. Тут Парамонов стал перебирать в уме разных знакомых и вспомнил одного толкового рабочего-изобретателя. Помнится, он еще как-то позавидовал тому. Вот, дескать, как устроена жизнь у человека — у одного в голове словно ветром все выдуло, а другой, такой же рабочий, а на вот тебе, сидит, чего-то мозгует, и, глядишь, по заводу приказ, и деньгу валят ему за какое-то рацпредложение или изобретение. И хоть бы когда поставил, черт синий! Он и здороваться-то не очень спешил. Так кивнет, а сам и не смотрит. Ну, это не в счет... Так вот, если прикинуться изобретателем-рационализатором? А что? Начальства много. К тому же оно разное. Им не удивишь. А вот изобретатель — это да! И Савелий Парамонов приосанился и принял уже такой вид, будто он и в самом деле в глубокой деловой задумчивости. А тут как раз из магазина боком по ступенькам соскочил Андрюха, и в ту же минуту появился на дороге Федор с сеткой, набитой до половины разной снедью.

— Ну, куда? — живо спросил Парамонов, понимая, что это из-за него загорелся весь сыр-бор.

— А во, в баньку. Там и обсудим все, — не задумываясь, ответил Андрей и поковылял через дорогу к одиноко стоявшей за огородами, на берегу Лужанки, старой бане.

Топилась она по-черному, но воздух в ней был легкий. Гарью не пахло. Лавка была сухая, широкая, белая. На ней и расположились. Только Андрюхе пришлось сесть на каменку. Но он подсунул под зад костыль, и ему стало хорошо.

Федор хозяйственно разложил на полотенце соленые огурцы, кусок прокопченного сала, хлеб, несколько луковиц, достал стакан.

— Значит, поехали. С прибытьем и пожеланьем здоровья! — выпалил единым духом Андрей и поднес Савелию стакан.

— Спасибо, — степенно сказал Савелий, — но уж коли вино мое, то, выходит, я и угощаю. Тогда хозяину не пристало пить первым. Давай, Андрюха, дергай со встречей!

— Упрашивать не заставлю, — ответил Андрей и, двигая сухим, острым, плохо выбритым кадыком, похожим на ощипанную куриную шею, в несколько приемов проглотил полстакана водки.

После с тем же пожеланием Савелий предложил выпить Федору.

— Я ведь, парень, непьющий, — сказал Федор. — Только уж за-ради уваженья к тебе испорчу вино. — И выпил, не крякнув.

Выпил и Парамонов.

— Ну, теперь давай хвастай, кем был, чем жил? — сказал Федор.

Парамонов помолчал, покрутил в пальцах сигарету, поглядел в маленькое банное оконце.

— Может, слыхали, есть такие люди, — не сразу начал он. — Правда, таких людей раз-два и обчелся, не то что там начальства или тем паче рядовых. — Он помолчал, покурил. — Может, слыхали про изобретателей?

— Ну как же, знаем, доходил слух. Это про которых еще в школе, электричество там, радио. Как же... Ну-ну, — заегозил Андрюха.

— Так вот, все эти годы, что не было меня в деревне, работал я изобретателем.