Вилис Лацис - Безкрылые птицы

— Господин механик… мистер механик… говорят, вам нужен кочегар? — тихо проговорил он.

Зоммер остановился, многозначительно оглядел парня с ног до головы и пожал плечами.

— Да, мне действительно нужен кочегар. Понимаете, кочегар… Разве вы кочегар.

Парень сразу преисполнился самоуверенности.

— О, еще бы! В деревне я целое лето топил котел локомобиля.

— Так. Дровами?

— Да, березовыми поленьями.

— Ну, если вы умеете дровами топить, с углем у вас дело пойдет еще лучше.

— Ну, конечно, уголь крепче будет.

Зоммер сделал вид, что задумался.

— Не знаю, как и быть… У вас есть документы о том, что вы плавали на пароходах?

— Нет…

— Я так и думал. Без документов нельзя.

Парень помрачнел. Но Андерсон тут же поспешил к нему на помощь.

— Господин механик, — смиренно обратился он к Зоммеру, — на этот раз, я думаю, можно без документов. Посмотрите, какой детина. — Затем он нагнулся к парню и шепнул на ухо: — Ты не зевай, беги в винную лавку и возьми пол-литра. А я пока буду уговаривать механика. Дело пойдет.

На мгновение парень как будто заколебался, но, увидев со стороны окружающих горячее одобрение, заторопился.

— До свиданья! — крикнул он в дверях, показывая таким образом, что хорошо воспитан. Оставшиеся ждали его, хохоча и зубоскаля в предвкушении выпивки. Скоро парень вернулся, запыхавшийся и потный, так как мчался во всю прыть.

Андерсон откупорил бутылку и подобострастно пригласил Зоммера:

— Господин механик, выпейте, пожалуйста, с новым товарищем…

Новый товарищ! Простак покраснел до кончиков ушей, он сам себе не верил:

— Разве меня все-таки… примут?

— Все сделано. А сколько нам пришлось уламывать механика, пока уговорили!

— Да… — сдержанно заметил Зоммер. — Я только потому принял, что они за вас поручились. К тому же, видать, вы настоящий мужчина.

Все пили, бутылка скоро опустела, и Андерсон сказал:

— Теперь не будь выжигой, докажи, что уважаешь своих товарищей. Мы же за тебя поручились.

Еще бы! Детина решил не ударить лицом в грязь. Они ведь возьмут его с собой, поедут в Африку, возможно, даже в Индию!

— Как вы думаете, может, лучше сразу принести две поллитровки?

— Правильно! — крикнул Андерсон. — Вот это парень! Я буду работать с тобой в паре. Прихвати там какой-нибудь закуски. Купи колбасы…

— Олрайт.

— И возьми большую пачку папирос «Рига».

— Возьму!

Он поспешно ушел, охмелев от выпитой водки и от предчувствия счастья. Африка! Индия! Индия! Африка! Обезьяны, попугаи, слоны! Ликуй, будущий моряк!

Он вернулся подобно бумерангу, и в кочегарском кубрике весь день продолжалось веселье, велись задушевные беседы. А чтобы в этом веселье участвовали все — и виновники торжества и не имеющие к нему прямого отношения, Андерсон вышел и пригласил дункемана и налил ему стопку. Потом в каюту зазвали боцмана и судового столяра. Все они пили за здоровье новоиспеченного моряка, говорили по-английски и рассказывали об Индии. Простак слушал с замиранием сердца. Его воображение рисовало пеструю панораму, множество обезьян — больших и маленьких. Кочегары расхваливали парня, щупали мускулатуру и заставляли рассказывать о том, как он работал у локомобиля. Парень встал и продемонстрировал:

— Я брал полено и бросал вот так!

Поднялся Андерсон и показал:

— А мы лопату берем вот так и бросаем уголь вот так!

Все хохотали, похлопывали парня по плечу, а он тайком ощупывал кошелек. Там еще оставалось несколько латов.

— Знаете что? — сказал он голосом, прерывающимся от избытка чувств. — Я принесу еще пол-литра!

На мгновение все были ошеломлены. Первым пришел в себя Андерсон:

— Если у тебя есть сердце, принеси!

Парень умчался и через четверть часа уже вернулся, и компания распила последнюю поллитровку. Когда с этим было покончено, Андерсон спросил у парня:

— Где ты остановился?

— Я? На постоялом дворе.

— Тогда иди-ка домой, собери вещи и завтра утром приходи с ними на пароход.

— А нельзя сегодня вечером?

— Нет, сегодня нельзя.

Парень ушел. На берегу он еще несколько раз оглянулся, радуясь, что ему придется плыть на таком красивом пароходе. И название парохода такое звучное — «Эрика»!..

— Чтобы только потом ерунды не получилось… — забеспокоился Зейферт.

— Почему? — пожал плечами Андерсон. — Ведь мы сегодня вечером выходим в море. Завтра утром, когда он придет, мы уже будем у мыса Колки. Вот это была добыча!

— Да, подвезло… — согласились все.

Зоммер не мог припомнить, чтобы он когда-нибудь на своем веку видел такого простофилю.

— Как ошалелый, рвется в море!

Обстоятельства, относящиеся к категории «непредвиденных», создают больше всего осложнений. «Эрика» в тот вечер не вышла в море, так как осталось несколько непогруженных стандартов. Это неприятно взволновало кое-кого из кочегаров. Утром Зоммер с Андерсоном ушли в котельную стирать белье, хотя накануне у них совсем не было такого намерения. Они стирали слишком долго, гораздо дольше, чем того требовали их старые комбинезоны. Если кто-нибудь из товарищей спускался вниз, они интересовались;

— Что, тот шальной еще не приходил?

Парень явился к семи часам утра. У него было довольно много вещей — целый мешок, доверху набитый всякими узелками, маленький сундучок и желтая фанерная коробка.

Как раз в тот момент, когда он торопливо, как и полагается рабочему человеку, перелезал через борт, его заметил боцман. Парень, вероятно, узнал вчерашнего собутыльника и широко улыбнулся.

— С добрым утром! Вот я и явился.

Но боцман вытаращил на него злые глаза.

— Что? Что вам здесь надо? Зачем вы лезете на пароход?

Парень смутился, улыбка сошла с его лица.

— Меня приняли…

— Кто вас принял?

— Механик.

— Вы оставляли кому-нибудь свой паспорт?

— Нет, паспорта у меня не спрашивали.

— Тогда убирайся' Катись вместе со своим барахлом! Ну, ну. пошевеливайся, живей! Нечего здесь стоять.

— Да меня ведь приняли на работу… кочегаром…

— Не мели ерунду, убирайся!

Чтобы подбодрить парня, боцман схватил тяжелый железный лом и замахнулся им. Но парень, упрямый в своей наивности, не двигался с места.

— Мне сказали, чтобы я сегодня утром выходил на работу!

Тогда парень получил удар тяжелым ломом по спине, по плечам, раз, другой, еще несколько раз… Лицо парня исказилось от боли, он втянул голову в плечи, защищая ее от ударов.

— Скорее убирайся! — тихо шипел боцман; кричать нельзя было, чтобы не привлечь внимание штурмана, могло получиться кляузное дело.

Парень продолжал топтаться на месте, и боцман снова ударил его. Тогда парень схватил мешок, перебросил его на набережную и сам перескочил через перила. Выбравшись на берег, он повел болевшими от побоев плечами и, не оглядываясь, устало поплелся в город.