Константин Ваншенкин - Большие пожары
- Название:Большие пожары
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Советская Россия
- Год:1964
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Константин Ваншенкин - Большие пожары краткое содержание
Поэт Константин Ваншенкин хорошо знаком читателю. Как прозаик Ваншенкин еще мало известен. «Большие пожары» — его первое крупное прозаическое произведение. В этой книге, как всегда, автор пишет о том, что ему близко и дорого, о тех, с кем он шагал в солдатской шинели по поенным дорогам. Герои книги — бывшие парашютисты-десантники, работающие в тайге на тушении лесных пожаров. И хотя люди эти очень разные и у каждого из них своя судьба, свои воспоминания, свои мечты, свой духовный мир, их объединяет чувство ответственности перед будущим, чувство гражданского и товарищеского долга. Писатель как бы делится своими раздумьями о том, что каждое поколение советских людей прошло сквозь большие пожары и у каждого поколения достало мужества одолеть их.
Большие пожары - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
К середине отпуска он по-настоящему отсыпался, и порой ночью ему уже не спалось, он лежал и думал о себе, о своей жизни, о Лене, с которой ему, конечно, очень повезло, о Сухом Ключе, о матери, о детстве. И несмотря на то что он был сейчас в Москве, в прекрасной гостинице, в самом центре, Сухой Ключ не казался ему очень уж глухим и далеким, Сухой Ключ тоже был прекрасен. Он много думал о Мишке, с астрой болью и с тихой грустью вспоминал брата, представлял себе, каким бы он мог быть теперь. Он очень тосковал, что у них с Леной нет детей.
Отпуск кончался. Андрей накупал множество московских гостинцев: сластей и всяких вещей (потом оказывалась, что чуть ли не все это было и у них в городе) и уже торопился, волновался, удивлялся, как это он уехал на такой долгий срок, что это с ним такое.
Приближалась весна. Работали курсы по повышению квалификации летнабов и парашютистов-пожарных. Состав проходил медкомиссии, экзаменовался в классификационных комиссиях. Только после этого Гущин мог продлить им свидетельства. Заключались новые договора с ГВФ, утверждалось раскрепление отделений за летнабами, и уже тогда начиналась подготовка к лету оперативных отделений — забрасывалось горючее, взрывчатка, инструктировалась наземная лесная охрана.
Реки еще были подо льдом, даже на открытых местах еще лежал снег, а вое уже готовилось, накапливалось, собиралось с силами, чтобы преградить дорогу огню, когда он взревет в спелых сибирских лесах.
На базе напряженно шла подготовительная работа. Гущин ставил вопрос о выселении из дома жильцов и других организаций, убедительно ссылаясь на тесноту и невозможность работать в таких условиях. Ему обещали пойти навстречу.
2
Лето было нелегкое, Сергей устал страшно. Но теперь можно было отдохнуть. Он уже привык и втянулся в свою работу, с этого года стал он инструктором парашютно-пожарной службы, старшим в группе из десяти человек, опять вроде командиром отделения. Много прошло времени с тех пор, как послал он родителям первое письмецо отсюда, указав обратный адрес Мариманова. Интересно, что ничего там не было, никто не приходил ни из милиции, ниоткуда. Пацан-тракторист действительно вспахал огород. Родители так и не поняли, что произошло. А он? Жалел ли он, что сорвался тогда и уехал? Кто знает. Трудно прыгать с ПО-2 да и с ЯК-12 (хорошо, сейчас дали «Антона», полутораплан АН-2 — мировая машина, с нее и прыгать сподручней, как из «Дугласа», из пассажирской кабины) и с «Антона» трудно прыгать на крохотный «пятачок» среди ощетинившихся хвойных вершин, в особый грозный мир, объятый вблизи ревущим огнем, неприятно и жутко прыгать туда, словно там идет бой. Трудно идти по тяжелой таежной тропе, таща на себе парашюты, палатку, продукты, взрывчатку, инструмент — все таща на себе. Трудно дышать в дыму, трудно подойти к огню, к кромке пожара, где температура может достигать нескольких сот градусов, где за десять метров от огня загорается одежда и не сразу заметишь пламя в солнечном свете дня.
Им старались помочь, пытались прокладывать минерализованные полосы с помощью авиации, бросали специальные бомбы с химикатами, стеклянные ампулы, устанавливали на самолетах специальные выливные устройства. Но вое это не давало нужного эффекта. С наземными силами и средствами тушения, с разными насосами и мотопомпами здесь, на этих огромных пространствах, тоже было трудно, оставалось прыгать и тушить самим.
Этой осенью Сергей получил премию среди других лучших работников базы. Начальник спросил его:
— Ну как, Лабутин, учиться не думаешь?
— Да надо бы.
— Надо, надо, учиться обязательно надо. Из тебя летнаб классный получится.
— Да все руки не доходят, Андрей Васильевич.
Он неожиданно вспомнил, как сразу после войны в его памяти всплыла одна теорема, далеко на Влтаве. Но какая? Морща брови, тщетно пытался снова вызвать ее, она вертелась где-то близко, но не давалась. Может быть, он еще вспомнит потом?
На главной улице, возле столовой, Сергей увидел «Победу» начальника, зашел в столовую и сразу заметит Петьку — Тележко приехал обедать. Сергей тоже сел, выпил пива, Петьку спрашивать не стал, тот за рулем не пил, это у него было твердо. Вышли на улицу. Рядом, у кинотеатра, гнулась длинная очередь. «Судьба солдата в Америке»,— прочел Тележко. Подошли к кассам, там стояли знакомые летчики, взяли и им два билета, очередь даже не роптала. Но выяснилось, что Петька вечером занят, идет куда-то в гости.
Сергей вошел в телефонную будку, бросил гривенник, набрал номер. Тележко тоже полез зачем-то в будку, но не поместился, остался снаружи, раскачивая дверку.
— Алло,— сказал Сергей.— База? Лида? Привет, Лабутин. Ага. В «Темпе» картина новая, американская. Есть два билета. В кассе билетов нет. Перехожу на прием.— И, выслушав ее: — Вас понял. Начальник может попросить срочно перепечатать доклад. Но может и не попросить? Вас понял. Позвоню позже. До связи.
— До интимной связи,— сказал Тележко,— знаешь, что это?
— Пошляк ты, Петька.
Они вышли из кино, вышли потрясенные историей простого парня, хорошего парня, солдата, которого неумолимые обстоятельства жестоко вознесли на высоту богатства, и потом он рухнул вниз, будто прыгнул без парашюта. Да и не были все его бары и сотни машин высотой, а скорее, наоборот, дном с преступлениями — убийствами и обманом.
Они вышли на слабо освещенную вечернюю улицу. Было холодно, и Сергею что-то не захотелось расставаться.
— Пошли в ресторан, поужинаем,— предложил он. Она помялась, сказала неуверенно:
— Можно, но у меня денег мало.
Он рассердился:
— Ты что, смеешься надо мной?
— Ну, пошли. А ты вообще где питаешься?
— Я? Вон в той столовой, вообще, где придется. Или купишь колбасы, поешь в общежитии.
— У нас в Москве был знакомый,— сказала Лида,— он только колбасу ел и чай пил. У него цинга началась.
На всю Москву с цингой он один был. Его в медицинском институте студентам показывали.
— А ты разве из Москвы? Я тоже. Где вы там жили?
— Мы не в самой Москве, мы за городом.
— Мы сейчас тоже за городом. А родители твои сейчас там?
— Родителей у меня нет. Погибли родители.
— В войну?
— Нет, не в войну...
Они вошли в ресторан «Тайга», в дымный, гудящий зал, сели. Столы здесь были большие, и за каждым сидели по нескольку незнакомых пар и посторонних кампаний, не обращая друг на друга внимания.
— Чем хороша эта «Тайга»,— сказала Лида,— что не горит.
— Ну, это еще неизвестно.— Он достал на соседнем столе меню.— Выбирай. Водочки вышьешь? Ну, тогда вишневой наливки. Ладно? И вот эта рыба хорошая.
Она посмотрела на него, и они оба улыбнулись. Он проводил ее потом и долго стоял, не выпуская ее рук из своих.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: