Ефим Дорош - Два дня в райгороде

Председатель райисполкома и Василий Васильевич резонно объясняют ему, что с Фролом Ионычем они гораздо скорее построят этот двор, да и многое другое построят, что после объединения он станет работать заместителем у Фрола Ионыча, — надо ведь старику готовить смену.

Все это, конечно, верно. И молодой председатель колхоза, как и его друзья, с которыми, разумеется, он давно уже все обговорил, хорошо понимает хозяйственную целесообразность предстоящего объединения.

Откуда же это чуть щемящее — «лесу мы навозили»?

Андрей Владимирович, когда услышал эти слова, толкнул меня локтем. Татарские глаза его при этом довольно поблескивали. Он наклонился ко мне и проговорил с одобрением: «Справный мужичок!»

Справность, то есть запасливость, обиходливость, привычка к заведенному порядку, когда все, как говорится, идет чередом, способность обладить дело в наилучшем виде — все это, по-моему, черты характера положительные. Правда, при известном социальном строе они могут послужить инстинкту частной собственности, привести к обогащению, но строй-то у нас не тот.

Молодому председателю колхоза, коли на то пошло, куда выгоднее работать у Фрола Ионыча, нежели в слабом своем колхозе. И если он с тоскливой нотой говорит о предусмотрительно завезенном им зимой лесе, из которого собирался строить скотный двор, если он так же, в чем я убежден, станет говорить о каждой телочке, выращенной при его участии, о вспаханном по его замыслу перелоге, то и дело здесь не в собственнических инстинктах, как полагают иные ревнители социалистической морали. Дошло ведь до того, что в недавние времена чуть ли не каждого хозяйственного председателя стали называть_кулаком, словно он эксплуатировал чужой труд, давал деньги в рост, барышничал, наживался на людской беде. У такого председателя только и греха, что он жаден до земли, до цемента и теса, умеет торговать, сам не поест, а накормит лошадь, осмотрителен в расходах, озабочен заработками колхозников, не согласен оставаться без семян, чтобы выполнить поставки за нерадивых соседей. Все это приводит к тому, что колхоз богатеет, а с ним и государство. Современные справные мужички, которых не отодрать от колхозного двора, как не отодрать было их предков от двора собственного, работают, подчас не сознавая этого, не ради себя и «ближних», но ради «дальних.», что по ленинскому определению предвещает коммунизм. Однако, вопреки здравому смыслу, такой вот измятый, непроспавшийся чужедворок, радость которого в том, чтобы товарища своего поставить по команде «смирно», или же чистоплюй, в своей жизни ничего не сработавший собственными руками, продолжает именовать кровную приверженность к ростку в поле, к поросенку, задравшему любопытствующий пятачок, пережитком собственнической крестьянской психологии.

Колхозам нашим почти тридцать лет, многое изменилось за это время не только в имущественном их состоянии, но и в психологии людей, значительная часть которых выросла и сформировалась при колхозном строе. И все же некоторые товарищи, отвечающие за положение дел в деревне, продолжают видеть в современном колхознике, даже председателе, как бы прежнего единоличного мужика, да еще плохонького, от которого, коли недоглядеть, государству нашему может быть пагуба, — то он хлеб не сдаст в срок, либо вовсе утаит его и продаст хлеботорговцу, то он, по слабости свое, не вывезет навоза. И вот в самую жатву, оставив осыпающуюся рожь, колхозники принимаются молотить и возить зерно заготовителям, хотя выгоднее было бы сперва все убрать в поле, а затем уж взяться за молотьбу. Или же, бросив вывозить лес, хотя надо бы успеть подвезти его по санному пути к шоссейной дороге, колхозники берутся за навоз, который можно бы и после вывезти.

Нынешние райгородские руководители, мне кажется, поняли истинное происхождение печальной ноты, прозвучавшей в словах «справного мужичка». Они разговаривают с молодым председателем уважительно, мягко, однако же не без улыбки, а он, именно в силу своей справности давно уже принявший все резоны в пользу объединения с соседом, с болью отвыкает от выношенного им плана скотного двора.

Нелюдим из колхоза Фрола Ионыча, положив ногу на ногу и обхватив сцепленными пальцами острое колено, сидит в стороне ото всех. Он пренебрежительно морщится, но не оттого, я думаю, что не хочет объединяться, — к делам хозяйственным он исполнен равнодушия, каким отличается отбившийся от земли канцелярист, — ему противны все эти разговоры, когда надо бы «дать команду».

Из окон кабинета видна синеватая в тени аркада гостиного двора с ультрамариновыми вывесками, с крутой, почти черной крышей. Розовая, под коричневой тесовой кровелькой кремлевская стена тянется за гостиным двором. А ещё выше, плоские на фоне светящегося послеполуденного апрельского неба, белеют звонница, собор, храм какого-то святого «на торгу». Синие с золотыми звездами и серебряные чешуйчатые маковицы круглятся в вышине.

Можно подумать, что за окнами расставлены картины Кустодиева. Но вот из-за угла выдвигается длинный желтый с красным автобус. Давешние экскурсанты, председатели колхозов и бригадиры из соседнего района, не застегнув подбитых овчиной или ватой драповых пиджаков, выходят из низких ворот кремля. Уездный пейзаж приобретает черты современности.

Все уходят из кабинета, и Василий Васильевич по нашей просьбе принимается звонить в больницу. Пока главврач собирает необходимые сведения, Василий Васильевич рассказывает нам, что в районе, как мы уже, конечно, догадались, идет сейчас новое укрупнение колхозов. Первым начал Иван Федосеевич, рассудивший, что в новых условиях, когда тракторы будут принадлежать колхозам, выгоднее иметь больше земли. Между прочим, некоторые из его колхозников стали было возражать, потому что соседи, с которыми они объединялись, хотя и сидели иа обширных землях, однако не отличались достатком. Тогда Иван Федосеевич, терпеливо слушавший шумные речи, поднялся вдруг и сказал: «Братцы, Бирме помогаем, а вы сергиевским мужикам не хотите помочь!» После этого все проголосовали за объединение. Теперь Иван Федосеевич в качестве уполномоченного райкома объединяет два дальних колхоза. Объединился с Угожами и Кирилл Федорович из Ржищ. Объединяются и другие. Скорее всего, что в районе останется восемь либо девять колхозов.

Но ведь тут само собой получается, что и сельсоветы должны быть покрупнее. Да и району, быть может, надо вернуться к границам бывшего уезда. Я вспоминаю соседний Павловск, вывески его учреждений, и говорю, что закон о реорганизации машинно-тракторных станций коснется многих сторон районной действительности, потому что МТС не только производственная единица…