Владислав Леонов - Деревянное солнышко

Пока Павлуня сидел в глубокой задумчивости, к нему подлетели на зеленом «козлике» временный директор Василий Сергеевич и совхозный парторг Семен Федорович.

Не вылезая из кабины, Аверин в недоумении спросил, почему стоят машины и куда делся весь народ.

Подумав, Павлуня ответил:

— Ушли.

Пришлось Василию Сергеевичу с пыхтением выбираться из тесной кабины, подходить к парню, в упор допрашивать, куда и зачем ушли механизаторы в разгар трудового дня.

— Туда, — ответил Павлуня, махнув рукавицей на дорогу, на мост, на заводские дальние трубы.

Аверин обернулся к парторгу, Семен Федорович с тревогой посмотрел на друга и тихо спросил:

— Доигрался, деятель?

Василий Сергеевич, косясь на Павлуню, что-то ответил ему. Потом влез в машину, и они помчались по дороге в город, следом за автобусом.

А механизаторы на полчаса раньше миновали мост над рекой, которая еще и не думала замерзать и курилась белым густым паром. Вода была темнее дегтя. Чем ближе подъезжали к заводу, тем меньше становилось вокруг снега и тем чернее выглядел он. У проходных снег и вовсе пропал, оставив только жидкую грязь.

Здесь автобус остановился, из него долго вылезали рабочие.

— А вы чего же? — недоуменно спросила пожилая кондукторша у замасленных механизаторов.

— А нам далее, девушка, — степенно ответил Иван: — Нам до самого центра следовать.

— Поехали! — кивнула водителю кондукторша.

Навстречу побежал город. Не большой и не маленький — обычный русский город средней полосы. Лет сто назад ему хватало этих двухэтажных домишек, что вытянулись по обеим сторонам дороги. Теперь за старыми домами встали новые — белые да серые, одинаково ровные, свежие, беструбные. Над коробками зданий высились стрелы башенных кранов, а древние башни кремля на холме затканы паутиной строительных лесов.

— Центр, улица Советская, — объявила кондукторша.

— Бывшая Кирпичная, — уточнил Иван, вылезая.

Вывалившись из автобуса, механизаторы уже не кучей, а гусиным послушным строем, пустив вперед Ивана, потопали к большому красному зданию со светлыми окнами, высокими дверями и медными ручками. На стене висели ясные дощечки. Одну из них Женька прочитал вслух:

— «Городской комитет КПСС».

Механизаторы застеснялись своих ватников.

— Давай иди, — сказал Ивану Гриша Зиненко.

Тот уперся в дверях:

— Сам иди: ты партийный.

Что-то переменилось в лице у Гриши после этих слов. Он пробормотал:

— Чепуху мы затеяли. Назад надо.

— Назад ходу нет! — сказал Иван Петров. И, обтерев ладони о штаны, уже взялся было за медную ручку.

Но тут дверь тяжело раскрылась, и на широкие ступени вышел сперва Трофим, за ним — Боря Байбара. За Борей появился крепкий человек, лет пятидесяти, которого механизаторы хорошо знали.

— Здравствуйте, Глеб Глебыч! — обрадовался Иван.

— Здравствуйте, — ответил секретарь горкома, в замешательстве оглядывая замасленный народ у дверей.

Женька прикусил губу. Товарищ секретарь хоть и родился в Хорошове, а вырос в здешнем городе, но был человеком строгим.

— Это наши, — тихо пояснил Трофим.

— Вижу, — ответил секретарь. — А зачем они здесь? В рабочее время.

Механизаторы стали отступать, прятаться один за другого, но тут раздался голос Ивана:

— Замучили у нас народ, Глеб Глебыч! Замучили разными реформами, сил нет!

Секретарь оглянулся на Трофима и на Борю.

— Мы же говорили, — тихо сказал комсорг.

Секретарь горкома сухо обратился к механизаторам:

— Возвращайтесь на работу, а мы все выясним на месте.

Гриша Зиненко досадливо крякнул и первым поспешил к автобусной остановке.

— До свидания, Глеб Глебыч! — сказал Иван.

— До свидания, — кивнул секретарь, и Петров бросился догонять своих.

На ступенях остался Женька.

— А у меня нет рабочего места! — живо сказал он. — Можно, я с вами доеду?

— Садись, — озадаченно ответил Глеб Глебыч, и Женька, замирая, нырнул в черную легковушку.

— Это Женька, — объяснил Боря Байбара, как будто секретарь мог вспомнить его.

— Женька? — пробормотал Глеб Глебыч, усаживаясь рядом с водителем. На заднее сиденье вместе с Женькой сели Трофим и Боря Байбара. — Поехали, Женька.

Машина понеслась. Трофим помалкивал, не собирался говорить и комсорг. А Женьке страх как хотелось спросить, какие дела решали они с Трофимом у секретаря в кабинете.

— Знаю я ваш ручей, — сказал вдруг Глеб Глебыч. — Там всю технику угробить можно. Два трактора вчера утопили.

— Не два! — шилом проткнул тишину Женькин неробкий голос. — Один! Пашка-то проехал! Это Иван засел! С перепугу!

Трофим покосился — Женька замолчал.

Навстречу попался «газик» Василия Сергеевича. Увидев горкомовскую машину и разглядев в ней своих, Аверин круто развернулся, погнался следом, отставая.

— Сам! — сказал Женька, и секретарь кивнул: вижу.

Промелькнули перила моста, река с черной водой и белым паром над ней. Потом пробежал пруд, в котором топился Женька. Пруд был покрыт первым стеклом. Пошли поля, присыпанные снегом, словно ржаной хлеб — солью. Показалась мастерская, а возле — застывшие трактора с пустыми тележками.

— Вот она, работа! — угрюмо кивнул Глеб Глебыч.

Боря Байбара опустил голову, вздохнул Трофим.

— А Пашка работает! — показал пальцем на дорогу Женька. — Вон едет, видите?

— Давай прямо к нему! — сказал Глеб Глебыч шоферу.

Машина, попрыгав по кочкам, подкатила к дороге, по которой Павлуня вез полную тележку парного ила. Увидев народ, он остановил трактор, неуклюже вылез, пошел косолапо к начальству.

Здороваясь с ним за руку, Глеб Глебыч спросил:

— Через ручей?

Павлуня кивнул, покраснев.

— Сколько рейсов сделали?

Парень поднял глаза к серому небу, долго шевелил губами, а все смотрели в ожидании. Потихоньку подъехали, вылезли вдали и подошли Аверин и Семен Федорович. Они тоже ждали, что ответит механизатор.

— Шесть, — подсчитал тот наконец.

— Шесть? А если бы по окружной дороге?

Павлуня пожал плечами. Василий Сергеевич подсказал нетерпеливо:

— Два!..

Секретарь горкома перебил его:

— С вами потом! — И снова обратился к Павлуне, который уже маялся и шмыгал носом и посматривал умоляюще на Аверина: — И не страшно?

— Да нет, не очень уж... — простуженно ответил парень. — Ближе через ручей-то, только дорогу сделать...

— Сделаем! — не вытерпел Аверин. Он весело смотрел на Павлуню, подмаргивал ему незаметно: молодец!

— А на тракторе давно работаете?

Павлуня вытер пот. Василий Сергеевич, норовя поскорее увести начальство от мертвых тракторов, бодро сказал: