Л. Пантелеев - Том 3. Рассказы. Воспоминания

Между прочим, один хороший друг, добрый и надежный товарищ у Олега уже есть — это его мама. Низко кланяюсь вам, Зинаида Алексеевна, желаю счастья!

Ваш Л. Пантелеев

1973

— Что вы знаете хуже трусости?

С таким вопросом я обратился недавно к читателям «Пионерской правды». Я не думал, что вопрос мой вызовет такое огромное множество откликов.

Большинство ребят считают, что ничего отвратительнее трусости на свете нет.

«Трусость — это самое гадкое, самое мелкое и подленькое, что есть в человеке, — пишет мне моя землячка, ленинградская школьница Лена В. — Все очень плохое — ложь и предательство — рождаются в человеке от трусости».

То же пишет и Марина К. из города Киренска:

«От трусости рождаются ложь, предательство… Я думаю, на свете нет ничего хуже трусости».

И почти слово в слово говорит Лена Кочнева:

«Я думаю, что нет на свете ничего хуже трусости. Трусость ведет к подлости, лжи, предательству».

Такого же мнения держатся и Сережа Мелихов, и Таня Рыжова, и Галя Везо, и все пионеры 5-го класса абаканской средней школы, и пятиклассница Оля Ярошенко, и Вера Жильцова из города Отрадного, и десятки других мальчиков и девочек.

Некоторые ребята считают, что хуже трусости — предательство, измена. Для Риммы Пугаевой из города Уфы и Нади Платоновой из деревни Боровки Псковской области страшное зло — равнодушие. Кое-кто ставит на первое место — ложь, угодничество, жадность, лицемерие. Другие, как бы поправляй своих товарищей, напоминают им и том, что жадность — родная сестра трусости и что изменяют и предают тоже чаще всего из трусости.

Меня по-настоящему порадовал этот поток читательских писем, искренность, непосредственность ребячьих голосов. Значит, эти вопросы — вопросы нравственности, морали — наших ребят волнуют, берут за живое.

Несколько человек признались мне в том, что сами не отличаются большой храбростью.

«Я тоже немножко трусливая, но я воспитываю себя, воспитываю в себе смелость», — сообщает Люба Копейкина из города Череповца.

Другая девочка — Наташа Стефанова из города Воркуты — пишет:

«Я даже не знаю, что хуже трусости, потому что я сама трусишка».

А ведь это неправда, милая Наташа! Ты не такая трусишка, какой себя считаешь. Признаться в трусости, публично об этом заявить, — для этого тоже нужна смелость.

Никто из тех, кто признался в недостатке храбрости, не оправдывает ни себя, ни трусость вообще. Только одна девочка, Лиза Д., написала (правда, «в шутку», как замечает она) очень нехорошие слова:

«Лучше пять минут быть трусом, чем всю жизнь покойником».

Думаю, что многие из вас не сразу и поймут, что это значит. А значит это вот что: за пять минут и даже за одну минуту, за полминуты человек может изменить Родине, предать своих товарищей и друзей и такой ценой купить себе жизнь. Нет, такие слова не стоит произносить даже в шутку. Хочу надеяться, что гаденький этот афоризм придумала не сама Лиза, а что ей подсказал его какой-то нехороший взрослый.

Сейчас мне вспомнилось другое время и другой афоризм. В 1936 году во время гражданской войны в Испании, когда фашистские мятежники уже брали верх над республиканцами и те оборонялись из последних сил, руководительница испанских коммунистов Долорес Ибаррури сказала:

«Лучше умереть стоя, чем жить на коленях».

Эти прекрасные, гордые слова облетели тогда весь мир, их с восторгом повторяли всюду. Поэтому я очень хорошо запомнил, как в одной компании один молодой человек — художник — усмехнулся и сказал, что — нет, он не согласен. Он предпочитает хоть и на коленях, а все-таки жить. Прошло немного лет, и мы узнали, что человек этот оказался предателем.

Можно ли бороться с трусостью, можно ли ее победить? Да, можно, но только не тем способом, какой предлагает, например, Наташа Шамардина из 5-го класса. «Трусость надо стереть с лица земли», — пишет она. Почти такие же грозные слова обрушивают на трусость и трусов Таня Богомолова и еще несколько моих читательниц.

Нет, милые девочки, если мы с вами будем действовать таким устрашающим образом, число трусов, пожалуй, не уменьшится, а, наоборот, увеличится. Трусость надо побеждать прежде всего в себе. И начинать надо с мелочей.

Ведь страшно бывает не только под бомбами и снарядами, не только под угрозой пыток… Иногда человек боится самых простых и самых, казалось бы, нестрашных вещей.

Шла по улице пожилая женщина, сильно хромала, почти приседала на левую ногу. Сзади бежали три девочки. Две из них, обгоняя старуху, прыснули, засмеялись. Потом вдруг покраснела и тоже засмеялась их подруга. Девочку эту я хорошо знаю: она добрая, умная и, как мне казалось, вовсе не трусиха.

Позже я спросил у нее:

— Почему ты засмеялась?

Она покраснела еще больше, и тут я вдруг понял, что смеялась она просто «за компанию» — не решилась, постеснялась не только остановить своих подружек, сказать им, что нехорошо, недостойно, глупо и гадко смеяться над увечным человеком, но и просто побоялась прослыть в их глазах паинькой, белой вороной…

Сколько уж раз говорили у нас о том, что многие ребята плохо воспитаны, садятся за стол в шапках, не уступают места старшим, ленятся лишний раз сказать «спасибо» или «пожалуйста»…

Все правильно. Много таких. Но вот ленятся ли они? Думаю, что не всегда тут виновата лень, а виновата во многих случаях та же трусость, которую некоторые взрослые деликатно именуют «стеснительностью» или «застенчивостью».

Победи в себе эту дурацкую стеснительность, эту смешную маленькую трусость — и вот ты уже выиграл первую битву! Не бойся пойти «наперекор течению», не бойся, что над тобой будут смеяться. Посмеются и перестанут. А сильных, принципиальных людей, готовых драться за свои убеждения, всегда и повсюду, во все времена и во всех коллективах уважали и уважают.

Значит, выходит, что ничего отвратительнее трусости на свете нет. С этим мы все как будто согласились. Но вот я вскрываю еще один конверт и читаю письмо из города Чимкента от школьницы Фаризы Салыбековой.

Фариза пишет:

«Хуже трусости — отсутствие какой-либо совести».

Должен признаться вам, ребята, что эти слова чимкентской школьницы меня поразили. Как верно, как метко это сказано, как точно поставила девочка все на свои места.

Ведь и правда: что толку в смелости, в бесстрашии, в беззаветной храбрости, если за ними не стоит совесть?! Разве не было храбрецов среди гитлеровцев, эсэсовцев, власовцев?..

Честность, идейность, принципиальность — вот главное, что должны мы ценить в человеке. Такой человек не может быть и никогда не будет трусом.

А самый дурной человек — человек бессовестный, бесчестный, безыдейный. Если он храбр, его храбрости цена — копейка. Это храбрость зверя, а не человека.