Василий Шаталов - О дереве судят по плодам

Но предписания синоптиков Сапар нарушить не мог.

…От базы экспедиции автомашина прошла до паромной переправы, что в самом начале пролива. Его надо было пересечь и свернуть на северо-восток, в сторону залива.

Когда автомашина подошла к берегу, паром уже был у причала. Сапар, сидевший рядом с шофером, увидел знакомую фигуру паромщика, старого казаха, одетого в белую рубашку и белые просторные шаровары. Старик махал руками, приглашая шофера смелее въезжать на паром.

Каждый раз, пересекая пролив, Сапар не переставал восхищаться простым и оригинальным устройством парома. Если на него смотреть сбоку — это большое корыто с длинным металлическим тросом, перекинутым через весь пролив. На тросе несколько блоков. С боку парома — две лопасти, опущенные в воду. Если их поставить под острым углом, вода, ударяя в лопасти, погонит паром в нужном направлении.

Момент отплытия Сапар не заметил. Движение «самоходного корыта» он скорее ощутил по тому, как заскрежетали блоки на тросе.

И вот паром уже на середине пролива. Быстрая вода бьет в его левый борт, обтекает с обеих сторон и сливается в пенистый бурун.

Паром плавно остановился у причала. Машина съехала с него и свернула направо. Едва приметная тропинка завиляла среди песчаных наносов, и пролив то появлялся, то исчезал из виду.

Было еще утро, когда отряд подъехал к заливу, откуда открывался вид на водопад и на «Черную пасть». Широко разносился шум падающей воды. В конце пролива огромные плиты крепкого песчаника разделили его на несколько рукавов.

Самый большой остров в заливе лежал напротив пролива. Он густо зарос гребенчуком и своими очертаниями напоминал сапог. Между голенищем и носком этого сапога, в удобной бухточке стояла экспедиционная фелюга. Погрузив имущество в «дюральку», сюда и приплыли члены экспедиции. «Дюральку» они оставили на острове, а сами вместе с вещами перебрались на фелюгу. Из ее трюма на палубу были извлечены пустые ящики, бутылки, банки, приборы. В машинном отделении орудовал Байгильдин. Рослый, сосредоточенно-серьезный, он деловито хлопотал возле дизеля, тщательно протер его, смазал и только после этого завел. Из машинного отделения вместе с запахом масла слышалось ровное урчание мотора.

Развернувшись, фелюга взяла курс на северо-восток, в глубь залива. Виктор Кашин стоял за штурвалом и вглядывался вдаль. Он первым хотел заметить деревянный шест над водой, вешку, которой обозначена первая станция, чтобы скомандовать Байгильдину: «Стоп!». Она, эта вешка, вот-вот должна была появиться, но почему-то не появлялась. За этим же следили Сапар Байрамов и Аман Солтанов. Облокотясь на леерное ограждение, они стояли рядом и молча смотрели на безбрежную водную гладь. Сапар думал о том, как изменчив и многокрасочен цвет воды в заливе. Возле Большого острова она зеленая, как в море. Едва отплыли — и она уже сиреневая, а потом будет розовой, голубоватой, синей, белесой. Удивительно то, что всю гамму цветов карабогазской воды повторяют гигантские гребенчуки, что так роскошно и долго цветут на островах, недалеко от пролива.

…Шест появился как-то неожиданно, словно выпрыгнул из воды. Увидев его, Сапар вспомнил, с каким трудом забивал он эти шесты в прошлом году. Забить их надо было штук двадцать в неподатливый грунт из чистой соли. Удар не всегда приходился прямо по шесту. Иногда мимо. Две кувалды, вырвавшись из рук Сапара, навсегда упали за борт.

Но как бы там ни было, дело сделано: вместо железных шестов, угрожающих судоходству, теперь все станции обозначаются деревянными. А вот с этого, самого первого, как обычно, начинаются исследования залива.

Когда фелюга остановилась возле шеста, отряд собрался на палубе: работать решили «хором». Виктор и Риф, как новички, тут же на практике научились обращаться с приборами и приступили к отбору рассола, измерению его температуры, плотности и скорости течения.

Аман Солтанов, сидя на корточках, едва успевал принимать пробы, наливать их в бутылки, наклеивать ярлыки и убирать ящики.

Сапар стоял на носу фелюги. Он снял с себя рубашку, чтобы свободнее и ловчее было работать. Молодое, сильное тело, залитое солнцем, сверкало бронзовым загаром. В руках Сапара был металлический грунтонос, похожий на длинное копье. Он подходил к борту и, подняв грунтонос, изо всей силы бросал его вниз, в густую замутненную воду, словно этим броском хотел насмерть поразить какое-то опасное, злое чудовище.

Виктор Кашин невольно засматривался на Сапара, любуясь его атлетическим сложением, его гордым профилем, кудрявой иссиня-черной головой и широкой улыбкой.

Вынув грунтонос, Байрамов подходил к лаборанту и выбивал из прибора добытый со дна залива керн — ослепительный столбик новосадочной соли.

Все шло хорошо. Отобрав пробу на первой станции, отряд по прямой двинулся дальше: ко второй, третьей и четвертой. Вот рассол и грунт взяты уже и на четвертой станции. Теперь осталось побывать только на пятой, а там можно и повернуть назад.

Риф запустил дизель, а Виктор зашел в рулевую рубку и привычно положил руки на штурвал. Сапар, ударив в небольшой медный колокол-рынду, висевший с внешней стороны рубки, подал знак к отплытию. Торжественно и гулко раскатились звуки колокола. Едва они замерли, Сапар спустился в кубрик.

Фелюга медленно двинулась вперед.

И вдруг раздался страшный грохот. Судно так тряхнуло, что Кашин едва устоял на ногах. Не успел он опомниться, как в дверях рубки появился Байгильдин. Виктор не сразу узнал его: все лицо моториста было в густой черной копоти, только белели зубы да белки глаз.

Встревоженный грохотом и растерянным видом моториста, Виктор спросил:

— Что случилось?!

— Все, Витька! Все! — с отчаянием произнес Байгильдин. — Мотору каюк.

Грохот, раздавшийся на фелюге, Сапар воспринял по-своему. Ему показалось, что фелюга наскочила на мину, что где-нибудь а днище или борту уже зияют пробоины, что суденышко сейчас начнет погружаться… Но он тут же отверг эту мысль: откуда в заливе взяться минам! Чепуха. Этого быть не может. Тогда что же произошло? Мысль о том, что может взорваться дизель, никогда ему и в голову не пришла бы…

Выбежав на палубу, Сапар поискал глазами людей. Никого. Тогда он бросился в машинное отделение: все были тут. Виктор, Риф и Аман, понурив головы, стояли вокруг дизеля. Стояли молча, как возле дорогого покойника, понимая всю тяжесть невосполнимой утраты. Все были так потрясены случившимся, что никто даже не спросил о причине взрыва, а главное: можно ли исправить дизель?

Но что тут спрашивать? Ведь ясно, какой же дизель заведешь сразу после взрыва! Тут нужен капитальный ремонт.

Сапар понял, что нагрянула беда. И еще не успел подумать, как выйти из создавшегося положения. Пока он только без суеты, спокойно распорядился, чтобы все приборы и ящики с бутылками отнесли в трюм. Приказал бросить якорь и как следует принайтовать к мачте фляги с пресной водой. Амана, который по совместительству выполнял обязанности кока, попросил приготовить обед. Несчастье-несчастьем, а подкрепиться надо — время уже было за полдень.