Берды Кербабаев - Капля воды - крупица золота

— Ваша правда, Артык-ага!

— Судя по всему, возобладало мнение идущих на риск… А может, и риска-то нет никакого, все подсчитано, учтено, проверено. Как молвится, лишь в борьбе можно почувствовать свою силу.

— Ваша правда, Артык-ага!

Аннам не многое понял из рассуждений Артыка, но из уважения к нему спешил выразить свое согласие с каждым его словом, Артык, однако, словно и не слышал шофера, разговор их походил скорее на монолог, прерываемый короткими репликами собеседника.

— Ох, дай бог, чтобы строителей ждала удача! — вздохнул Артык, — Тогда исполнилась бы вековая мечта моего народа!

— Ваша правда, Артык-ага!

— Помню, еще Кайгысыз Атабаев думал над тем, как бы пустить через пустыню воды Аму. Это было самой большой его заботой. И вот пусть запоздало, но дерево, посаженное им, готово дать плоды….

— Ваша правда, Артык-ага!

Артык, словно очнувшись, внимательно и сердито поглядел на. Аннама:

— Да что ты заладил, как попугай: ваша правда, ваша правда. Ты бы лучше поддержал меня делом, а не словами. Взял бы вот да объявил: мол, ежели строительство канала — дело народное, значит, мое место там, на стройке!

Аннам оторопело выпучил глаза:

— К-как… на стройке?

— А так. Я понимаю, хорошие шоферы необходимы и в колхозе. Но стройка в них нуждается куда больше.

— В-вы… вы хотите, чтобы я поехал на канал?

— А тебя разве не радует возможность потрудиться на переднем крае нашего наступления на пустыню?

— Я… я…

Артык нахмурился:

— Вижу, не радует. Ишь, даже заикаться стал!

— Артык-ага, да вы не так меня поняли! Ей-богу, куда вы махнете рукой — туда я и покачу.

— За чем же тогда дело стало?

— Да я ведь не один живу — с матушкой. Как же я ее брошу?

— А не надо бросать! Забери с собой. Стряпать-то она у тебя умеет?

— Еще как— пальчики оближешь!

— Ну вот и будет готовить обеды строителям. Повара-то там нужны не меньше, чем шоферы.

Аннам бодро воскликнул:

— Тогда все в порядке, Артык-ага. Считайте, что уговорили Аннама. Еду! — Он лукаво улыбнулся: — Если, конечно, председатель отпустит…

— Отпустит, отпустит… — Артык хлопнул его по плечу — Уж это я возьму на себя… А тебе — спасибо. Утешил старика…

Аннам кинулся было к машине, но тут же воротился, глаза его озорно блестели:

— А вы сами-то, Артык-ага?

— Что — я сам?

— Других вы агитируете ехать на стройку. А сами-то туда собираетесь?

Артык пожевал губами:

— Гм… А на кого я оставлю совхозные отары?

— На чабанов, на кого же!

— Гм… Но кто-то должен же руководить совхозом!

— Э, Артык-ага! — засмеялся Аннам. — Руководителей я найду сотню!.. На директорскую-то должность охотников хоть отбавляй.

Лицо Артыка тоже расплылось в широкую улыбку:

— Твоя взяла, Аннам-джан! И хитер же ты, братец!

— А что, я неправду сказал?

Артык посерьезнел:

— К сожалению, правду. Когда-то говорилось: хороший руководитель стоит сотни рядовых работников. А теперь легче подобрать сто кандидатур на руководящую должность, чем толкового специалиста, умеющего отличить козу от овцы. Раньше на вес золота были умелые организаторы, ныне — знающие свое дело чабаны и хлопкоробы. Так что ты прав: мое место пусто не останется. Таких директоров, как я, пруд пруди…

— Нет, Артык-ага, вы уж не прибедняйтесь! — запротестовал Аннам и ударил себя кулаком в грудь. — Вы во всей округе самый уважаемый человек! У кого ни спроси — каждый вам чем-нибудь обязан. Вы ради народа жизни не щадили!

— Хватит, хватит, Аннам-джан! Ступай и собирайся-ка в путь-дорогу.

— Есть, Артык-ага! — весело откликнулся Аннам. — До встречи на стройке!..

Он побежал к машине, а Артык неспешным шагом, продолжая раздумывать о предстоящем строительстве канала и о других связанных с этим событиях, побрел дальше по поселку.

На улице царило оживленное движение, сновали взад и вперед грузовики, порожние и с различными грузами, с треском проносились мотоциклы, ползли трактора, проезжали велосипедисты.

Артык, казалось, не видел ничего вокруг, так был погружен в свои мысли.

И хотя директора совхоза никак нельзя было упрекнуть в равнодушии к технике, автотранспорту, механизмам, — сейчас его влекло не к железным коням, а к настоящим, и он направил свои стопы на колхозный конный двор.

А там — сразу же устремился к своему любимцу, старому верному другу Мелегушу.

Конь, завидев хозяина, радостно заржал, взволнованно забил о землю копытом, так что комья влажного песка, которым был посыпан двор, разлетелись во все стороны, словно голуби, выпорхнувшие из глубокого колодца — кяриза*. Он тянул навстречу Артыку шею, гладкую, искристо-рыжую, — она блестела, будто кто смочил ее золотистой влагой. И черные, большие глаза Мелегуша тоже блестели.

Артык потрепал коня по темной, как ночь, гриве, Мелегуш потерся о него глянцевитым боком, и невольно Артык унесся мыслями в прошлое, еще не успевшее остыть и подернуться пеплом времени, и вспомнились ему жаркие битвы гражданской войны…

Он ласково погладил коня по шее, поцеловал в лоб и вышел со двора. Мелегуш проводил его коротким ржаньем — будто прощаясь с хозяином.

Артык продолжил свой путь.

Возле двухэтажного здания школы он замедлил шаги.

Наверно, была перемена — ребята сыпались из дверей во двор, как семечки из стакана. Они старались опередить друг друга, в дверях образовалась веселая толкучка, шум стоял такой — хоть затыкай уши.

Артык улыбался, наблюдая за озорной возней. В памяти его мелькнула картина из далекого детства. Он тогда пас ягнят и козлят Анна-бая. Как только он выпускал их из загона, они устремлялись к своим матерям, обгоняя друг друга, толкаясь, блея. Школьники сейчас походили на его бывших подопечных — но только своей нетерпеливостью!

Как же, однако, отличались они от Артыка-пастушонка, всегда голодного, изможденного, оборванного!..

Артык любовался ими, не скрывая своего восхищения и гордости. Ну и джигиты — любо-дорого глядеть. Все аккуратно одеты, на шеях алые галстуки, у всех румянец во всю щеку, и глаза сияют, как звездочки!.. Славная подрастает смена….

Увидев Артыка, школьники вдруг замерли как вкопанные, будто наткнувшись на что-то, потом начали перешептываться, подталкивать друг друга: мол, иди первый, и наконец, словно стрелы, выпущенные из луков, все разом, шумной гурьбой, ринулись к нему, выкрикивая на бегу:

— Салом алейкум, Артык-ага!

— Здравствуйте!

— Мы рады вас видеть!

Они окружили Артыка, как жаворонки филина, который завораживает пичуг неподвижным взглядом огромных глаз, лица их горели любопытством, они словно ждали чего-то от Артыка.

Он отвечал на их приветствия, а сердце сладко щемило, и предательски узлажнились глаза — словно пеленой какой их застлало… Ведь ради счастья, ради светлого будущего этой ребятни он, Артык, бесстрашно сражался с врагами революции и народа.