Берды Кербабаев - Капля воды - крупица золота

Когда Аджап сообщила, что будет теперь работать в Рахмете, Моммы и Артык обменялись счастливыми, понимающими взглядами. Отныне они уже с полным правом могли считать себя родственниками. Свадьба, видать, не за горами.

Разговор их был прерван появлением нежданного гостя Моммы встретил его радушным возгласом:

— О, кого я вижу! Здравствуй, Меллек, сын Велле-ка. Проходи, садись. — Он повернулся к Артыку, представил ему пришедшего: — Это мой бывший ученик, а нынче большая шишка: член коллегии Министерства водного хозяйства. Он с твоим сыном в одной упряжке. Знакомься, Меллек: это знаменитый Артык Бабалы, отец Бабалы Артыковича.

Меллек, бросив на Артыка какой-то хищный взгляд, принялся оправдываться:

— А я проходил мимо вашего дома, дай, думаю, загляну к своему старому учителю, мы ведь давно не виделись…

— Да, ты что-то совсем обо мне забыл.

— Моммы-ага, дел столько, что затылок некогда почесать!

— Я же говорю: важная птица!..

Аджап с приходом Меллека Веллека поскучнела. Она знала этого человека с детства, Гг всегда он был ей антипатичен. Неприязнь вызывала и его суетливость, как-то не сочетающаяся с грузной, солидной фигурой, и острые блестящие глаза, по которым нельзя было прочесть, что у него на уме, и отвислые, влажные губы… Сколько она помнила его — ни разу он не появлялся у них в доме с добром.

Насторожил он и Артыка. И подозрительным, за все цепляющимся взглядом, и узловатыми беспокойными пальцами, то сжимавшимися, то разжимавшимися, Меллек Веллек напомнил Артыку Абдыкерим-хана, вкрадчивого и коварного. Внешнее сходство, конечно, ни о чем еще не говорило, но Артык привык доверять своему чутью — оно обычно его не обманывало.

Едва усевшись за сачак, Меллек Веллек принялся разливаться соловьем:

— Я счастлив, что вижу вас, Артык-ага! Вы — гордость нашего народа. Да продлится ваша жизнь на радость всем туркменам!

Артыка покоробило от этой грубой и, как он сразу почувствовал, неискренней лести.

— Хватит петь мне хвалу, уважаемый, — осадил он Меллека. — Ты ведь не придворный поэт. Расскажи-ка лучше, как продвигается строительство Большого канала. Ты, верно, в курсе дела. А мы, как тебе должно быть известно, ждем воды, открыв рты, как голодные птенцы…

— Понимаю, понимаю вас, Артык-ага!.. Вся республика только и говорит, что о канале. — Меллек солидно наморщил лоб. — Что ж, работа идет полным ходом. Строители трудятся поистине героически. Но и средств расходуется больше, чем мы предполагали. Так что один аллах ведает, чем все кончится…

Артык в недоумении поднял брови:

— По-твоему, народные деньги летят на ветер?

— Не сами летят, Артык-ага, не сами. На ветер их пускают плохие хозяева.

— Но главный хозяин стройки — твое министерство…

— Э, нет, Артык-ага, вы не знаете истинного положения дел! — Меллек огляделся, словно кто мог его подслушать, сказал, заговорщически понизив голос: — Только обещайте, Артык-ага, что этот разговор останется между нами.

— Может, я еще поклясться должен?

Меллек, засмеявшись, замахал руками:

— Что вы, что вы, Артык-ага! Какие там клятвы. Просто мне не хочется, чтобы меня считали интриганом и сплетником. Не дай бог, если ваш сын узнает, о чем мы тут говорили…

— Ты пока только собираешься что-то сказать.

— И скажу, скажу. У меня открытая душа, да, открытая, а перед вами и моим учителем мне тем более незачем таиться.

— Ты не юли, уважаемый, раскрывай свою тайну, не то мы лопнем от нетерпения.

— Какая это тайна? Все в министерстве об этом знают. Вся беда в том, что строительство возглавляет самовлюбленный авантюрист.

— Это Новченко — авантюрист?

— О, вы его плохо знаете!.. Он ни в грош не ставит ни министерство, ни даже Совет Министров!.. Да, да. Считается только с собственным мнением. А какое у него может быть мнение? Он в гидротехнике смыслит меньше, чем простой прораб. Это, однако, не мешает ему перечеркивать своим карандашиком утвержденные проекты и копать канал как бог на душу положит.

Артык, дав ему выговориться, с сомнением прищурился:

— Как же мирятся с этим ЦК и правительство?

— Новченко обманывает их! Он демагогически ставит вопрос: что, мол, для вас важнее: план — или вода? Как будто, ломая план, он быстрее даст воду!.. Все это от своеволия, дорогие, и от технической безграмотности. Он распоряжается государственными средствами так, будто это его собственность, наследство, доставшееся ему от предков!

Меллек Веллек распалился и не интересовался даже реакцией слушателей.

Артык недобро хмурился. Аджап, тихо сидевшая в сторонке, изучающе посматривала на Меллека, пытаясь догадаться, куда он клонит. Она была уверена, что не случайно завел он речь о Новченко, да и домой к ним заявился не случайно: возможно, прослышал каким-либо образом о приезде Артыка Бабалы и решил, с непонятными пока целями, настроить его против Новченко.

Она не знала, что в свое время Меллек Веллек сам метил на пост начальника строительства Большого канала, в крайнем случае на должность его заместителя. При Новченко об этом нечего было и мечтать, тот терпеть не мог Меллека Веллека. Зато Алексей Геннадиевич считался с ним, прислушивался к его мнению. С его помощью Меллеку удалось даже «внедрить» на стройку своих людей. Над одним из них, правда, нависла опасность, что грозило большими неприятностями и самому Меллеку. Поэтому главной его задачей сейчас было — подорвать позиции Новченко, любыми способами подмочить его авторитет.

Аджап ошибалась: Меллек Веллек не ожидал встретить у ее отца Артыка Бабалы. Однако посчитал, что эта встреча ему на руку, и поспешил воспользоваться счастливым случаем — очернить Новченко в глазах отца Бабалы Артыка, одного из сподвижников начальника строительства. Человека тоже зарвавшегося и опасного для Меллека…

Моммы, заметив, что Артыку не по душе слова Меллека, полные яда, мягко, успокаивающе проговорил:

— Меллек-хан, ты, по-моему, преувеличиваешь. Возможно, у тебя есть причины не любить Сергея Герасимовича. Но в народе он пользуется большим авторитетом, и правительство ему доверяет. Ведь нынешний канал — не первая его стройка. Все знают, что он успешно справлялся Со всеми порученными ему де-лами.

Но Меллека Веллека уже трудно было остановить, он так и кипел злобой:

— Моммы-ага, вы защищаете его по доброте и неведению! Помните загадку насчет чомучи? Поглядишь издали — блестит, как змея, подойдешь поближе, попробуешь — сладко. А с Новченко наоборот: со стороны посмотреть — вроде скала, а подступить вплотную, так отшатнешься: скала-то кишит змеями и скорпионами.

Артык больше не мог терпеть:

— Уважаемый, ты говоришь так, будто мы не знакомы с Новченко. Можешь рассказывать свои страшные сказки кому угодно, только не мне. Сергей Герасимович, конечно, не ангел. Я сам могу перечесть тебе его грехи. Но вожак он опытный и умелый. И ради народа жизни не пожалеет. А это ведь в руководителе главное, не так ли, Меллек Веллек?