Николай Борискин - Туркестанские повести

— Ну как вы тут, Николай Иванович? — спросил Скворцов, садясь в машину рядом с Нечаевым.

Майор сообщил начальнику о показаниях задержанной.

— Фотографии и пленка у Авиатора?

— Улворд говорит, что передала ему, Петр Ильич, — ответил Нечаев. — Как с ним быть? Улворд не знает, где он и кем работает. Встречалась с ним два или три раза…

— Встречалась? — переспросил Скворцов и, чуть прищурившись, посмотрел на майора. — Внешние приметы?

Нечаев пересказал со слов Улворд.

— Те-те-те! — повеселел полковник. — Сдается мне, Николай Иванович, что Антонина Егоровна говорила о том же человеке. Очень и очень похож на обожаемого ею Федота Савельича. Да, да, похож, но это еще предположение. И только.

Скворцов помолчал. Уже на подъезде к штабу полка, продолжая мысль об Авиаторе, он сказал:

— Правильно, дадим ему возможность встретиться с лейтенантом Умаровым, а там видно будет. Камил знает об этом? Нет? Тогда пригласи его. Надо поговорить.

«Волга» остановилась. Приехавших встретили капитан Долгов и лейтенант Майков. Офицеры зашли в помещение.

Сообщив подчиненным новости по делу, которым занимались не только они, но и сотрудники Комитета государственной безопасности, полковник изложил свой план предстоящей встречи летчика Умарова с Авиатором, на след которого напали…

— Чтобы не вызвать подозрения у резидента, надо действовать через Улворд. Авиатор безусловно доверяет ей, он еще не знает, что Джесси провалилась. Позаботьтесь, майор, чтобы все было сделано по-настоящему, не вызвало подозрений ни у Авиатора, ни у его сообщницы.

— Будет сделано, — ответил Нечаев.

Майков, не знавший до сих пор о замыслах Авиатора в отношении Камила, был поражен.

— Значит, ошибку лейтенанта во время перехвата хотят квалифицировать как преступление — умышленное действие в пользу летчика самолета-нарушителя? Или выдавай секретное описание современного боевого истребителя, или разоблачим тебя перед соответствующими органами с помощью сфабрикованной фальшивки? — недоуменно спросил Майков.

— Именно так, — ответил Скворцов. — Хотят запутать парня, запугать и вырвать секрет. Шаблонный прием и максимум наглости. Кстати, Умарова пригласили?

— Да, через пять минут будет здесь, — сказал Долгов.

— Хорошо, — кивнул Скворцов. — Потолкуем с ним о предстоящем визите к Авиатору. Жука не надо пока трогать… Ты, Володя, иди с майором. Михаил Петрович останется со мной. Доводите дело Улворд до конца.

Полковник позвонил командиру части Орлову и попросил его прислать описание боевого самолета-истребителя. Описание принес инженер-майор Зуев.

Перелистывая страницы, Скворцов время от времени расспрашивал своих собеседников об Умарове, о его учебе, внеслужебных интересах.

Чаще всего отвечал инженер, а Карпенко лишь подтверждая его слова кивком головы или короткими «да», «нет». Когда все просмотрели, полковник сказал:

— Что ж, описание этого самолета можно передать господину Авиатору. Пусть фотографирует…

Инженер-майор и капитан отправились в город, а Петр Ильич, позвонив коллегам в Песчаное, пригласил к себе лейтенанта Умарова.

Чекист и летчик беседовали долго. Сообщение Скворцова настолько потрясло Камила, что в первые минуты он никак не мог собраться с мыслями.

— Что же это, а? — искал Умаров ответа у полковника. — Да как они смеют?!

— Обыкновенный шантаж, — спокойно разъяснил Петр Ильич, — попытка запутать вас и получить интересующие их сведения. Кстати, вы обещали своей партнерше по танцам встретиться? Забыли об этом? А она помнит и ждет… Так вот, товарищ Умаров, запомните все, что я вам сказал…

Поздней ночью Скворцов проводил оперативное совещание.

— Вы закончили допрос Джесси Улворд? — спросил он майора Нечаева.

— Да.

— А как обстоит дело с обменом «посланиями»?

— Улворд при мне приготовила записку для Авиатора. В ней условным шифром сообщается, что Умаров согласен на встречу.

— Хорошо, — одобрил Петр Ильич. — Доложите вы, товарищ лейтенант!

Майков поднялся и, щелкнув каблуками, коротко сообщил:

— Вторую записку, которую Улворд оставила в «Священной могиле», взял Митяй. Жук, значит…

— Все ясно, — констатировал Скворцов. — Приготовьтесь, товарищи. Завтра решающий день…

Беспокойный хозяйственник метался по полевому аэродрому как заведенный. Он торопил подчиненных, которые размещали в палатках нелетный состав, дооборудовали землянки для продовольственных запасов, натягивали огромный парусиновый навес над времянкой-столовой и делали еще много других неотложных дел.

— Что они распелись, Антонина Егоровна? — рассердился представитель тыла, указывая на официанток. — Завтра чуть свет людей кормить, а они…

Вытирая посуду и неторопливо складывая ее горками, девушки тешили себя частушками:

— Ну будет, будет вам, — урезонивала официанток заведующая. — Хоть бы ты посовестил их, Савельич, — попросила она вдруг примолкшего шашлычника.

— Ваше горе — ерунда, — невесело, вяло отмахнулся Потехин. — У меня своя беда…

— Что еще за беда, Савельич? — всполошилась Антонина Егоровна. — Аль забыл что-нибудь?

— Забыть не забыл, а барашка не добыл, — посетовал кулинар. — Из чего завтра шашлык-то будем готовить?

— А-а, батюшки! — всплеснула пухлыми руками хозяйка столовой. — Что же делать? Ведь у нас всего-то шашлыков двадцать…

— Сорок, Тонюшка, сорок. Но ведь это же очень мало… Придется ехать в «Зеленый оазис». Как-нибудь упрошу колхозное начальство, а деньги верну после выручки…

— Я дам свои деньги, Савельич. Свои… Только вызволи из беды. Завтра же сам Плитов, говорят, прибудет… Федотушка, — жарко зашептала Антонина Егоровна. — Многожды выручал ты меня… Еще раз, а? Можешь? Ну, милый, хотя бы по палочке на любителя, а?

— Тонечка! — многозначительно подмигнул Савельич и так сочно чмокнул губами, что Егоровна замахала своими пребелыми руками.

— Поняла, поняла: все будет в порядке, как говорят в авиации.

Договорились так: машина, идущая в Песчаное за газированной водой, подвезет Потехина в колхоз, там он погрузит барана, а сам, навестив племянницу, несколько позже вернется попутным транспортом.

Вскоре грузовичок запылил по тряской полевой дороге…

А некоторое время спустя на аэродром приехал лейтенант Майков с важным поручением от полковника Скворцова. Он долго беседовал с заведующей столовой, а затем вместе с врачом тщательно осмотрел все продукты, а те, которые находились в ведении Потехина, взяли на анализ. Маринад, вся приправа к нему и баранина, намечавшаяся под шашлык, были отравлены.