Фока Бурлачук - Нержавеющий клинок

— Прикажите увести!

…Багратион долго молча сидел над картой, затем поднялся от стола, подошел к своему молодому адъютанту, поручику Давыдову, устроившемуся в углу комнаты, спросил:

— Ну-ка, братец Василий, ответь мне: что для солдата самое опасное на войне?

— Может быть, безделие? — после короткого раздумья ответил адъютант.

— Нет. Безделие, конечно, пагубно, но не настолько опасно, как отступление. Опасность его в том, что оно способно погубить веру солдата в собственные силы.

Багратион ходил по комнате, иногда на несколько секунд останавливался у разложенной на столе карте. Затем, видимо, что-то вспомнив, опять спросил:

— А ты знаешь, кто такой генерал Пфуль?

— Кто в армии не знает этого плюгавого пруссака, пользующегося высшим военным авторитетом у императора! Говорят, Дриссенский лагерь — его детище.

— О, братец, да ты вон какие подробности знаешь! — удивился Багратион.

— Я даже знаю, что за шесть лет жизни в России Пфуль выучил по-русски одно-единственное слово «кушайт».

— Это я слышу впервые! — сказал Петр Иванович и залился крепким смехом.

Посмеявшись всласть, Багратион пригласил Давыдова к карте и, указывая карандашом на дорогу, сказал:

— Наполеон, братец, не глуп, эту дорогу он попытается перерезать прежде, чем мы подойдем к ней. Пока мы здесь будем вести приготовление, я прошу тебя взять гусар и хорошенько разведать эту дорогу.

Некоторое время спустя Давыдов в сопровождении четырех гусаров уже мчался к намеченному пункту.

За несколько километров от цели всадников остановили крестьяне и предупредили, что впереди неприятельские войска, которые прошли ночью через их деревню. Случилось то, что предвидел великий полководец. Однако Давыдов попросил у крестьян цивильное платье и, переодевшись, пробрался в стан неприятеля, разведал его силы, — благо, он хорошо понимал по-французски. На все это ушло немало времени. Давыдов возвратился в штаб намного позже, чем предполагалось, и предстал перед разгневанным Багратионом, но, когда закончил свой доклад, главнокомандующий обнял его:

— Очень признателен вам, однако так рисковать непозволительно, — и, малость подумав, добавил: — Везет мне на адъютантов. Долгое время у меня служил ваш двоюродный брат Денис, тоже молодцом оказался…

Багратион присел к столу, написал донесение: «Я окружен и, куда продерусь, заранее сказать не могу, а дремать не стану».

Молодой адъютант Багратиона вникал во все секреты работы главнокомандующего, старался быть ему полезным. Это была идеальная школа для молодого офицера. Давыдов учился воевать жадно, самозабвенно. Одаренный исключительной сообразительностью и наблюдательностью, смелостью и хладнокровием, он быстро снискал симпатию главнокомандующего и, несмотря на то, что у него были еще другие адъютанты, Багратион всегда брал с собой Давыдова.

И во всех сражениях Давыдов находил способ отличиться.

Под Бородином Кутузов поставил армию Багратиона на самое опасное место. Накануне сражения Багратион в сопровождении Давыдова осматривал позиции своих войск. Поздно вечером они добрались до полка, занявшего позиции на самом левом фланге. Кое-где бледно горели костры. Солдаты и офицеры переодевались в новое белье. Бой предстоял трудный. Вдруг Багратион остановился. Чей-то баритон вполголоса тянул:

Генералу понравилась песня. Шагнув вперед, он спросил у Давыдова:

— Слыхал слова «мила за родину могила»? — И, не дождавшись ответа, продолжил: — Один бог ведает, сколько завтра будет этих могил… Тебе, братец мой, завет: ежели богом мне суждено будет завтра остаться здесь, похорони в одной могиле с моими верными солдатами…

…Когда капитану Василию Давыдову за исключительную храбрость, проявленную при Бородине, Кутузов вручал орден святого Владимира с бантом, Багратиона уже не было в живых. И только через двадцать семь лет, т. е. в июне 1839 года, останки тела полководца приняла бородинская земля.

…В боях под Малоярославцем в жестоком сражении, когда город восемь раз переходил из рук в руки, бывший адъютант Багратиона Давыдов был награжден золотой шпагой с надписью: «За храбрость».

Из приговора Верховного уголовного суда: «Полковник Давыдов имел умысел на цареубийство и истребление императорской фамилии, о чем и совещания происходили в его доме; участвовал в управлении тайного общества и старался распространять оное…»

…Первую партию декабристов, осужденных на вечную каторгу, везли в Сибирь. Остановились в Иркутске. Посмотреть государственных преступников у дома губернатора собралось много любопытных. Пришкандыбал туда на одной ноге и бывший поручик Артемлев. Когда арестантов выводили из дома, Артемлев, толкнув в бок своего соседа, прошептал:

— Погляди на того невысокого, полного, с добродушным лицом, что идет вторым, — я его знаю, только фамилию запамятовал. Это бывший адъютант князя Багратиона…

Разбить меня Бонапартий может, но обмануть — никогда! (франц.)

Преданный Вам лакей (франц.).