Михаил Колесников - Изотопы для Алтунина

Тот замялся. Потом, собравшись с духом, выпалил:

— Мы не будем заниматься этой проблемой вообще. Это нам не по зубам. С изотопами или без изотопов — все равно считаю напрасной трату государственных средств!

— Вот теперь все ясно! — не утерпел Самарин.

— Да, да. Проект Скатерщикова даже в НИИ передавать не будем. Что они там подумают после заключения авторитетной комиссии по охране труда? Скажут, что мы хотим спихнуть им неприемлемое предложение. Пусть уж этот проект полежит у нас до лучших времен. Скатерщиков может взять на него патент.

— Значит, все уже решено? — вслух высказал свое удивление Мокроусов и погладил рыжую бороду. — Зачем же в таком случае вы собрали нас здесь?

— Мы собрали вас вот зачем... — начал Шугаев и слегка запнулся. Но, переглянувшись с главным инженером, продолжал бодро: — Вы авторитетные люди, и мне хотелось, чтобы решение бюро автоматизации было бы и вашим решением. Вон товарищ Скатерщиков, а его поддерживает и сотрудница нашего бюро Самарина, настаивает на продолжении опробования электросигнализатора.

— Ну, тут я согласен с заключением бюро, — опять подал голос Самарин.

Страсти накалялись. Лядов нетерпеливо посматривал на часы. Обезоруживающе любезная улыбка сбежала с его губ. Совещание пошло явно не по тому руслу, какое наметил он вместе с Шугаевым.

— Позвольте мне определять характер и объем наших исследовательских работ, — сказал Лядов резко. — Я не разрешаю больше проводить опасные для жизни людей опыты. И Карзанову и Скатерщикову запрещаю! А ваша позиция, Юрий Михайлович, меня удивила в особенности: вы ведь раньше-то выступали против изотопов? Бес попутал?

— Я в нечистую силу не верю, товарищ Лядов, — отпарировал Самарин. Он сидел с застывшим лицом.

— А во что вы верите?

— В осознанную необходимость.

— Час от часу не легче!.. Ладно, зайдите ко мне потом, выясним, что следует понимать под осознанной необходимостью. — Он снова взглянул на часы. — А сейчас, гложет быть, послушаем все-таки товарища Алтунина, который, как выразился здесь товарищ Шугаев, «надоумил» Карзанова?

Все сдержанно рассмеялись. Шугаев сделал знак Сергею. Тот поднялся. Он чувствовал, что скрывается под маской внешнего спокойствия на лицах инженеров. Невозмутимо-сосредоточенное молчание тоже бывает выразительным.

Сергей понимал, что вопрос уже, по сути, решен. И что бы он ни говорил, как бы не подпирал карзановский проект, инженеры, видимо, будут вправе слушать его с большей или меньшей долей скептицизма. Сергей мог бы отказаться от предоставленного ему слова. Но когда создавались подобные ситуации, их острота всегда захватывала его. Он всегда хотел победы, только победы!

Алтунин заметил, как скрестились на нем взгляды и инженеров, и Скатерщикова, и Киры. Но все привходящее, личное было сейчас отброшено. Он готов был обрушиться хоть на стальной забор, чтобы, сломав его, добыть победу правого дела. В нем пробуждался Алтунин, живущий очень часто по системе: или все — или ничего!

Алтунину по-своему люб был жестокий ледяной ветер. Зимой он специально поднимался на сопки, чтобы подставить себя обжигающему морозному ветру, почувствовать силу его и свою способность сопротивления ему. А какие дали открывались с вершины заснеженной сопки!

Вот и сейчас ему представлялось, будто он стоит на самой верхушке гольца и видит все — и свое прошлое, и настоящее, и будущее, — и на него обрушиваются удары ветра, и колючий мороз перехватывает дыхание. Он остался один на один со своим упорством, своей способностью начинать все с самого начала хоть тысячу раз. Наливаясь этим глухим упорством, Сергей расставил пошире ноги, будто собирался ковать, и, глядя прямо в глаза Лядову, сказал:

— В НИИ проект Карзанова отдавать не следует. Здесь много говорили о тяжелых и даже опасных условиях в нашем кузнечном цеху. Да разве в этом дело! Всюду опасно, где плохая охрана труда. Облегчить труд кузнецам нужно — согласен. Но это, как тут выразился товарищ Шугаев, частная проблема. Продолжать или не продолжать испытания сигнализатора Скатерщикова — опять же частная проблема. Я все-таки продолжил бы, не боясь затрат. Маломощным прессам тоже нужно программное управление.

— А если бы вам пришлось выбирать: или — или? — спросил Лядов с явным подвохом: он знал о дружбе Алтунина и Скатерщикова.

Сергей помрачнел, поняв это. Но ответил без всяких колебаний:

— Я выбрал бы проект Карзанова! И вовсе не потому, что, как здесь говорили, будто я «надоумил» Андрея Дмитриевича. Моя роль выражается бесконечно малой величиной: очень уж поверхностны у меня знания в этой области. Но их все же достаточно, чтобы понять и оценить значение проекта инженера Карзанова для прогресса в нашем деле. Тяжелые условия в цеху мы еще могли бы потерпеть. Привычны. Да и платят здорово, по «горячей сетке», а для некоторых это — главное.

— Так ради чего вы старались?! — не выдержал Лядов. — Автоматизация-то, как я понимаю, нужна для того, чтобы облегчить труд, ликвидировать вредные условия.

— Вы в прошлом кузнец, товарищ Лядов, и должны меня понять: много вы думали об облегчении своего труда, когда стояли у молота?

На губах главного инженера появилась лукавая улыбка, голубые глаза весело замерцали.

— Признаться, о себе я тогда думал меньше всего. План, честь бригады — другое дело.

— Со мной такая же история. Я да и мои товарищи — все мы думаем прежде всего о повышении производительности труда.

— Конкретнее!

— Постараюсь. Зачем мы установили гигантский гидропресс? Чтобы ковать уникальные слитки? Или просто так, чтобы числилось на заводе прогрессивное оборудование?

— На этот счет двух мнений не существует.

— Тогда разрешите напомнить, с чего все началось. «Нужно увеличить быстроходность ковочных прессов», — сказал в свое время товарищ Лядов. Ручное управление для нашего уникального пресса не годится. Нужно автоматическое. Электросигнализатор Скатерщикова не оправдал себя. Остаются изотопы, бесконтактный способ. Это не только союзная проблема, товарищ Шугаев, а наша, бригадная проблема...

Инженеры обменивались взглядами, перешептывались, ждали, что ответит Лядов.

Главный инженер не торопился. Подпер пальцем щеку, был задумчив. Видно, слова Алтунина произвели на него впечатление. Шугаев отвел взгляд в сторону: как скажет Лядов, так и будет...

— Ну что ж, ваши аргументы достаточно вески, — произнес наконец главный инженер, обращаясь к Алтунину. — Хорошо, обсудим проблему дополнительно. Молодец. Быстроходность уникального гидропресса мы обязаны увеличить любой ценой — вы правы, Алтунин! Спасибо... Ловко вы меня поддели! — И рассмеялся.

После совещания Сергей подождал Киру в коридоре. Когда она вышла из кабинета, схватил ее за руку.