Михаил Златогоров - Вышли в жизнь романтики

Оконные откосы… Тут мало уметь обращаться с соколом и мастерком. Надо знать, как пользоваться и правилами — гладко оструганными деревянными рейками, без которых ни за что не получишь чистой линии ни по горизонтали, ни по вертикали.

Секрет правильной штукатурки откосов заключается в том, чтобы уметь точно выдержать угол рассвета. Этим загадочно-поэтическим названием (в языке техники тоже есть своя поэзия!) обозначается тот красивый скос, который видит каждый, когда в окна уже вставлены рамы и стекла. Представьте, одно окно заняло в стене больше места, а другое — меньше. Вы отвернетесь от такого безобразия. Чтобы этого не случилось, надо соблюдать угол рассвета.

Но это не так-то просто. Каждый раз снимай с одного оконного проема и навешивай над новым рейки, выверяй их по горизонтали, по вертикали, прибивай гвоздиками… Морока! И как легко допустить тут ошибку, особенно без зоркого глаза мастера.

— Ой, девочки, боюсь, напутаем! — вздыхала Ядя.

Юлю вдруг озарило. Припомнилось, как на технических занятиях Тамара Георгиевна рассказывала о специальной рамке для оштукатуривания откосов. Вроде транспортира. Даже показывала в учебнике чертеж этой простой, но удобной рамки, придуманной известным среди строителей инженером-рационализатором Шепелевым. «Рамка Шепелева»… А что, если самим смастерить такую? Тогда не нужно будет каждый раз отмерять угол рассвета!

Ядя и Нелли не пришли в восторг от этой идеи: «Надо мастера подождать». Лишь Майке понравилось Юлино предложение.

— Я Костику скажу — он сделает… Только чертеж ему дай!

Знание геометрии и некоторые навыки в черчении, полученные в школе, неожиданно пригодились. Юля старательно перерисовала из учебника чертеж рамки и проставила сбоку сантиметры длины противоположных сторон, чтобы они соответствовали расстоянию между откосами.

Костик, которому она дала свой чертеж, немного поворчал для солидности (он уже тоже был комсомольцем!), но все же выбрал вечером тесовую доску получше, выпилил четыре планки и соединил их шипами.

— Как, девочки, подойдет? — Он притащил свое изделие прямо в общежитие.

— Завтра попробуем… Спасибо, Костик!

Утро принесло горькое разочарование. Сначала как будто шло все хорошо. Но когда проверили угольником расстояния между откосами в двух соседних оконных проемах, то оказалось, что углы рассвета получились разные… Вот тебе и рационализация!

Все приуныли.

Особенно расстроилась почему-то Ядя.

— Это все твои выдумки! — бросила она Юле. — Штукатурили бы потихоньку…

— Может, Костик не так рамку склепал?

— Так он же по твоему чертежу! — заступилась за друга Майка. Она тоже была раздосадована. Нелли же грустно напомнила:

— Теперь к третьему не закончим… понадеялись на нас!

Юля сникла. Хотела сделать как лучше, а на деле подвела всю бригаду. Наверно, так ей на роду написано — быть неудачницей.

Все сердились друг на друга, и от этого работа шла вкривь и вкось.

После окончания смены пришлось остаться, чтобы исправлять брак.

Тут к ним заглянул Прохор Семенович. Узнав о случившейся неудаче, он поднял с пола злополучную рамку, внимательно оглядел:

— Хорошая штучка… Зачем бросили?

— Угол не получался.

— А как ставили?

Юля и Майка показали.

— Так ничего и не могло получиться. Точно по центру коробки надо ставить. Вот так! — Жилистые суховатые руки старого строителя прочно водворили рамку между нижней и верхней частями деревянной коробки, вставленной в проем. — Теперь зажимы еще надо… а то перекосит. Вот здесь. Совершенно правильно. Попробуйте теперь.

Как благодарили они Прохора Семеновича! Стало получаться. Откос за откосом, окно за окном… «Рамочка ты наша золотая!»

Поздно вечером возвращались домой. Пропустили ужин в столовой, не беда!

Сторож из конторы догнал их:

— Есть тут кто из бригады Егоровой? К телефону требуют.

Побежали все вчетвером — Юля, Ядя, Нелли и Майка.

В пустой канцелярии сиротливо лежала на столе телефонная трубка.

Юля схватила, прижала к уху.

— Алло, алло! Кто спрашивает бригаду Егоровой?

— Буратино, ты? — услышала она сквозь вибрирующий гул голос Аси.

— Мамка! — не удержалась Юля от радости. — Мы тут все… Сейчас с участка. Как на конференции?

— Нас моряки приветствовали… И пионеры. Так здорово! Сегодня вечером большой концерт. Как вы там? Откосы кончаете?

— Осталось немного. Ты выступала?

— Меня на завтра записали. Как говорить: выполним или не выполним?

Юля зажала трубку рукой:

— Выполним? — И сразу в трубку: — Не сомневайся. Выполним! Говори смело!

Асин голос исчез, и вместо него ломкий юношеский басок спросил:

— Одуваша тут? Позовите ее.

— Женя? Говори с ним! — Юля сунула трубку Яде.

Все деликатно отошли, чтобы не мешать разговору. Дожидались на улице, возле конторы. Вскоре Ядя вышла раскрасневшаяся, счастливая.

— Я, правда, нервная стала, — виновато призналась она Юле, когда вернулись домой. — Когда он рядом, на душе спокойно, а как его нет… Прости меня.

— За что?

— Ругала тебя за ту рамку.

— Так это же по работе!

— Женя говорит: Ася в Металлическом от Анатолия записку получила. Он там недалеко сидит. Она к нему ходила, передачу носила. Тюфякову день за два считают. Просит учебников прислать. Хоть, говорит, и в заключении, а буду заниматься. Вот какой!

— А помните, Ася ему еще летом советовала: «Запишись в вечернюю школу, ты же бригадир, а образование у тебя маленькое», — вставила Майка, обладавшая удивительно цепкой памятью. — Она о нем всегда думала.

— Какие-нибудь настоящие хулиганы гуляют себе на свободе, а вот такой добрый, хороший… — подумала вслух Нелли. — Мне Николай рассказывал: один парень из бригады Тюфякова, тоже демобилизованный, надумал жениться, а кроме бушлата, ничего не имел. Анатолий снял с себя костюм и отдал тому парню.

— Будет уже лето, когда он вернется, — сказала Ядя. — Опять солнышко будет… Сопки зазеленеют…

— Никому бы не желала так счастья, как Асе! — порывисто проговорила Нелли.

Вечером первого ноября из Мурманска вернулась Тамара Георгиевна.

Квартира для семьи была уже готова. Вся девичья бригада забежала поздравить мастера с новосельем, а заодно посмотреть на дочку Катьку. Катька оказалась худенькой, черненькой, как галчонок, смышленой и забавной; она называла себя важно «Екатерина Ивановна» и все спрашивала: «Где у вас тут олени?»

Осмотрев сделанное бригадой в ее отсутствие, Тамара Георгиевна осталась довольна. Все было аккуратно закончено, вплоть до последнего «усенка», как называются у штукатуров острые грани откосов.

— Я знала, что вы меня не подведете, — сказала она с благодарностью, узнав, как девушки вышли из трудного положения.