Борис Ярочкин - Тайга шумит

— Инспектор? — презрительно скривил толстые губы начхоз. — Я — Скупищев, — сказал он, ко, видя, что сказанное не подействовало, добавил: — Начальник хозяйства Таежного леспромхоза.

— Так ступайте до своего хозяйства и заглядывайте там во все углы, а здесь посторонним строго воспрещается.

«Опоздал прогонять, — усмехнулся Скупищев, — я и сам ухожу», — и протянул кладовщику руку.

Теперь он шел в правление колхоза уверенно, как командир, закончивший рекогносцировку и нашедший брешь в обороне противника. Дождь перестал. В прорванные тучи глянуло солнце, блеснуло отраженным лучом ветровое стекло остановившейся у правления полуторки.

Скупищев не торопясь поднялся по ступенькам на крыльцо и, откинув капюшон, вошел в помещение.

— Доброго здоровьица! — поклонился он усатому мужчине, разговаривавшему по телефону, и сел на табуретку у стола.

— Будем знакомы, — протянул руку председатель колхоза и повесил на аппарат трубку.

Скупищев дождался, пока они остались с глазу на глаз, назвал себя и, хитро щуря из-под очков выпуклые глаза, заговорил:

— Плохо живете, товарищ председатель, — и, встретив настороженно-вопросительный взгляд, продолжал: — Хлеб-то в амбаре мочит сверху, прогнила крыша. Менять надо.

— Куда уж менять, руки не доходят. Мы и по-бедному бы обошлись — починить, да вот…

— Теса нет? — посочувствовал Скупищев и научил: — А вы горбылем.

— А где его взять-то? У нас пилорамы нету, — и нахмурился. — «Тоже мне, советчик приехал, будто сами не знаем».

— Да и хлева ремонта требуют, и загон менять надо, — говорил Скупищев, не обращая внимания на хмурый вид председателя, — совсем развалятся, тогда вас же винить будут!

— На загон мы жерди заготовили по весне, а крыши придется соломой опосля уборки крыть… А вы, случаем, не помочь хотите? — усмехнулся председатель. — Колхоз спасибо скажет.

— Можно и помочь, — невозмутимо ответил Скупищев, — по-соседски.

«Ничего себе соседи, — подумал председатель, — верст тридцать с гаком! — он вынул из стола кисет, свернул козью ножку и прикурил от зажигалки. — Ишь, благодетель нашелся, — опять насупился он, — хитришь, брат, приехал-то с порожней машиной».

Скупищев встретился с ним взглядом и прочел в глазах: «Знаем вашего брата, на словах густо, а на деле пусто», — но в то же время видел, что задел председателя за живое.

— Ой, люди добрые, — воскликнул Скупищев, поглядев на часы, — время-то за полдень перевалило — обед!

— Что ж. Пойдемте обедать, — пригласил председатель, — там и потолкуем.

Они вышли из правления. Скупищев подмигнул шоферу, мол, все в порядке и, захватив из кабины маленький чемоданчик, догнал председателя. Теперь его интересовало, сколько он привезет в леспромхоз овощей и картофеля…

Под вечер машина возвращалась в Таежный.

— Ну, и мастак же вы, Иван Иванович, на всякие что ни на есть махинации, — восторженно говорил шофер Скупищеву, кивая на кузов грузовика, — этакую махину отхватили, а!

— Тут не в махинации дело, а в таланте! — многозначительно ответил начхоз и поднял палец вверх. — Нужно подход иметь, дорогой, подход, а то и ржавого гвоздя не достанешь. Понял?

— Начинаю, — недоверчиво ответил шофер и покачал головой, словно хотел сказать: «А мошенник ты — ни дать ни взять!»

Скупищев поднял на сморщенный от напряжения лоб очки, прикидывая, кому сколько достанется картофеля и гороха. Казалось бы, и не трудное это дело — составь список, распредели, передай в магазин, и дальнейшее от начхоза не зависит. Но легче достать и привезти, чем распределить. Как ни старайся, всем не угодишь.

Кроме того, его угнетало, что незаметно снабжение, как и все другое в леспромхозе, попадало под контроль замполита, и ему, начхозу, приходилось быть начеку. Он пытался жаловаться, но директор лишь усмехнулся и разводил руками, дескать, ничем не могу помочь, терпи…

Скупищев вздохнул, да и было от чего вздыхать. Остался неразрешенным вопрос — сколько выделить картофеля и гороха замполиту.

«Дашь мало — обидится, много — скажет, почему? — думал он. — Как быть?»

В кабинет постучали, но стук не дошел до сознания начхоза, и только когда в комнату шагнул Столетников, Скупищев очнулся.

Неожиданное посещение замполита не удивило начхоза, он уже привык к ним, но всякий раз настораживался: в каждой сказанной замполитом фразе искал тайный смысл, а на вопросы отвечал не спеша, ища в них каверзу…

— Вот за картофель и горох вам спасибо, Иван Иванович, — сказал Столетников, здороваясь, и Скупищев обрадовался.

— Я уже почти все распределил, — весело начал он, — вот только вам да еще кое-кому осталось, — и протянул замполиту список.

— Так, так… — неопределенно произнес Столетников и, не дочитав список, возвратил начхозу. — Мне ничего не надо, — нахмурился он. — А что же лесорубам останется? — Столетников прошелся по кабинету, остановился у стола. — Большинство питается в столовой и не имеет приусадебных участков, а вы о них забыли, — жестко проговорил он. — По-моему, надо три четверти в столовую сдать, а для семейных — в магазин, и всем поровну. Как вы находите?

— А-а-а… да-да-а… п-правильно, — в замешательстве проронил Скупищев, хотя вовсе не находил это правильным.

— Вот и хорошо, — лесорубы вас добрым словом помянут, приятно же будет? — замполит улыбнулся и направился к двери, но задержался. — Иван Иванович, а как вам удалось получить картофель и горох? — уже серьезно сказал он, видя, как бледнеет розовое, лоснящееся лицо Скупищева.

«Начинается, — удрученно подумал тот, — опять канитель будет!»

На счастье начхоза в кабинет заглянула Зина Воложина и позвала Столетникова к телефону. Скупищев посмотрел на список, вздохнул и усмехнулся. «Распределил!» — подумал он и, смяв листок, бросил его в мусорницу. Позвонил директору.

— Михаил Александрович?.. Разрешите зайти?.. Иду, иду!

Скупищев быстро встал из-за стола, вынул из портфеля какие-то бумаги и поспешил к директору. Войдя в кабинет, положил перед Заневским счета на закупленный картофель и горох, и довольный произведенным эффектом, победоносно улыбнулся.

— Как же ты умудрился купить, когда колхозы еще не выполнили поставки? — Заневский строго посмотрел на Скупищева. — Если обещал им лес, то доставай наряд как хочешь, я не дам ни кубометра. И так говорят, что злоупотребляю властью…

— Да люди только и знают, что говорить…

— Правильно говорят! — перебил его Заневский. — Как достал?

— На этот раз обошлось без леса, Михаил Александрович, — они просили немного горбыля и бракованных досок…

— А это не лес? — вскипел Заневский. — Не дам.

— Михаил Александрович, доро…

— Не дам!.. Довольно, надоел ты мне. И запомни, против правил и законов я больше не пойду, лес не моя собственность.