Анатолий Клещенко - Камень преткновения

Еле-еле двигавшейся при полностью открытой заслонке дросселя моторке удалось все-таки, отвоевывая метр за метром у стремительного течения, обогнуть паузок и оказаться выше его. Матвей Федорович, облегченно вздохнув, подвел лодку к судну, и Генка уцепился багром за кнехт.

— Бакенщики?

— Ну и черти!

— Вот это да-а!..

Трое мужчин, придерживаясь за рубку, перебирались по скользкой накренившейся палубе. Сидевший на камнях паузок, задрав правый борт, купал левый в воде. Шивера облизывала красную надстройку слюнявыми языками пены.

— Что случилось? — спросил Матвей Федорович.

— А черт его знает! Ничего же не видать было. Похоже, буксир оборвался. Нас и понесло.

— Ну, а катер?

— Не знаем. Слышали только, как звонил и свистел.

— Чудно! — покачал головой Матвей Федорович. — Буксир-то выбрали ай нет?

— Выбрали!

— Видать, что порван?

— Да нет вроде…

— Вовсе чудно! Ну, катеру к вам все одно не подступиться теперь. Загорать будете. Паузок, слава богу, надежно сидит. Теперь никак не утонет, этого и не думайте. Тут мелко. Воды-то много в трюме?

— Полно. Мы же как решето теперь.

— А чего везете-то?

— Всякое. Товары для сельпа в основном грузили. Мануфактура. Валенки. Бензину полно, можем вам налить…

— Бензину у нас казенного хватит. Жратва-то у вас есть?

— Пока есть.

— Ну, в случае чего, еще подъедем. Комиссию теперь ждите, следствие устраивать будут.

— Нам что? Пускай у старшины катера голова болит!

— Точно, — вставил свое слово Генка. — Пусть отстаивается на якоре, когда туман, если не может плавать. Не можешь — не берись! Отваливать станем, батя?

Теперь самым сложным было отвалить от паузка, к которому лодку прижимало течением. Вооружившись шестами, матросы кое-как развернули моторку, и Матвей Федорович переключил двигатель на тягу. Концы шестов попадали в воду, с начавшего отдаляться паузка замахали фуражками. Туман рассеялся, ориентироваться стало намного легче, но Генка с завистью поглядывал на отца, дивясь его умению ладить с шиверой.

Когда выбрались на фарватер, Матвей Федорович, сгорбившись и зажав румпель под мышкой, закурил трубку. Затянулся, ткнул трубкой в сторону плеса. Повернув голову, Генка увидел моторку, как и у них, с красной полосой на борту. Крикнул отцу:

— Петро!

Тот кивнул.

— Вниз плавал — катер смотреть. Или переметы у него внизу?

Матвей Федорович опять кивнул и сбавил обороты. Обгоняя их лодку, Петр пытался рассказать что-то, но за шумом воды и двух работающих моторов слов не удалось разобрать. Матвей Федорович снова добавил газу, к берегу обе лодки пришли почти одновременно. Вытаскивая свою, Генка слышал, как Петр объяснял встревоженным Вере Николаевне и Эле, вышедшим встречать бакенщиков:

— Ништо. В тумане выскочили за фарватер, маленько просадили дно да винт поломали. Пришлось бросить паузок, а катер течением в нижний конец плеса унесло.

— Из людей никто не пострадал?

— Чего им сделается!

— Благодарю вас, — сказала Петру Вера Николаевна. — Мы очень беспокоились.

— Куды же он пер, старшина-то? — спросил Матвей Федорович, вылезая из лодки. — Глазами смотреть надо!

— Он говорит: на фарватере налетел на камни, слева-де оставлял красный бакен, — усмехнулся Петр. — Конечно, ему интересней на бакенщиков свалить!

— Обстановка в порядке, не свалишь на бакенщиков, — сказал Матвей Федорович. — Все честь честью. Поперед нас пассажирский спускался, завсегда подтвердить сможет.

— Я видел, — опять усмехнулся Петр. Подождав, пока Эля с Верой Николаевной выберутся на косогор, он поднял слани и стал поспешно собирать в мешок пойманных стерлядей. Их было много. Чтобы не видеть его насмешливой улыбки, не слышать ворчания отца, который не упустит случая упрекнуть Петровой удачей, Генка пошел домой.

Радиостанции А-7, связывающие обстановочные посты, сделали свое дело: сообщение бригадира Дьяконова об аварии каравана, включенное в сводку, было передано по цепочке. Цепочка начиналась самым верхним по течению реки постом, а кончалась начальником службы обстановки, независимо от того, находился он в кабинете или на борту катера «Гидротехник». К местам происшествий Мыльников выезжал незамедлительно, и, конечно, все сто пятьдесят сил дизеля, установленного на катере, уже давно старались вовсю. Появления «Гидротехника» ждали с минуты на минуту.

Еще вчера на пост примчался на вообразившей себя глиссером самоходке прораб обстановочного участка, но, выслушав рапорт Матвея Федоровича, наглядевшись вдосталь на паузок в бинокль и устав скорбно качать головой, отбыл. Бакенщики, а следовательно, и их непосредственное начальство, не были повинны в аварии. Ожидать же Мыльникова, чтобы только доложить об этом, прораб поопасился: Мыльников мог и отругать, обвинив в зряшном расходе времени.

С Генкой у Мыльникова за семь лет знакомства сложились особые отношения. Начальник реки, как его называли бакенщики, считал парня своим подопечным, выделял из числа остальных рабочих. Генка вырос на глазах у Мыльникова. Мыльников не хотел и дальше терять его из поля зрения. План поступления в речной техникум был согласован с Мыльниковым, подсказан им. И теперь, начав задумываться о своей отторгнутости от бьющей ключом жизни где-то там, откуда пришли и куда уйдут Эля и ее спутники, Генка с нетерпением ожидал Мыльникова.

Вопреки ожиданию, «Гидротехник» не подвалил к берегу, а проскочил полным ходом вверх по течению. На порожденной катером волне, стукаясь бортами, закачались лодки. Схлынув, волна оставила на берегу обломок весла и скатанную трубкой берестину — поплавок от сети. Матвей Федорович, вышедший по долгу старшего встретить начальство, расплющил берестяную трубку деревяшкой и спросил Генку:

— Чего это они, а? Сдурели?

Генка пожал плечами.

«Гидротехник» вернулся часа через три, когда Матвей Федорович передавал сводку, и пристал к берегу чуть ниже поста — там, где начиналась приглубость. Рыжий механик Кондрат Савельев с матросом Колькой спустили трап, но на берег по трапу никто не сошел.

— Здорово, ребята! — сказал Генка. — Виталий Александрович с вами?

— Здорово, Гена! С нами. У рации сидит, сводки слушает.

— Мы думали, вы наверх подались, к нам заходить не будете. В леспромхоз гоняли?

— Нет, на Ухоронгу, к гидрологам. Охотинспектора подбрасывали, лось там где-то в петлю попал.

— Сгнил уже, — небрежно махнул рукой Колька. — Это леспромхозовские наткнулись, а ихний инженер шум поднял. Зря человека погнали, разве узнаешь кто?

— Часом, не ты? — подмигнул Кондрат.

Генка в ответ отрицательно покрутил головой, соглашаясь с матросом:

— Как узнаешь? Тайга…