Юлиан Семенов - Неизвестный Юлиан Семёнов. Разоблачение

— Даже не знаю, как сказать...

— Простите за вопрос: у вас как отношения с Петровым? Нормальные?

— Вполне... Мне интересно с ним работать, новая волна, что называется, человек перестройки... И горячность я его понимаю, — хочет поскорей навести порядок.

— Может, вы считаете разумным, чтобы мы попросили его лично провести операцию, если он сам разрабатывал ее с англичанами.

— Мне следует уехать?

— Зачем? Ум хорошо — два лучше...

— Нет... Там, где работает Петров, мне делать нечего... У нас несколько разные подходы к проблематике... В Москве мы дополняем друг друга, а здесь будем только мешать делу...

— Англичане согласны с вашей просьбой вывести товарищ Лыскову из операции?

— Нет. Особенно агент Дин, молодой человек, очень дружит с ней... с товарищем Лысковой... Прекрасно, кстати, говорит по-русски, но скрывает это весьма умело... Словом, я принес вам заявление, — порядок любит документ, — о том, что жизнь советского гражданина в опасности, и я слагаю с себя всю ответственность за возможные последствия, если не будут приняты немедленные меры...

Грэйв шел с Саверьяновым по парку, мимо доверчивых лебедей и уток, по пробивающейся изумрудно-синей траве газона.

— Конечно, мы могли ввести своего человека в «Роу», — негромко говорил Грэйв, — но это бы провалило операцию... Мафия имеет свою контрразведку, мистер Саверьянов... Они знают наших людей... Найти и подготовить специального агента для нашей совместной операции заняло бы месяц, два... А мы каждый день ждем, когда фирма «Роу» заберет груз, чтобы проследить их партнеров, продавцов наркотиков, а потом уж накрыть всю сеть разом... Такого рода операции, тем более у нас с вами, по размаху и значимости не было еще...

— Меня интересует степень риска для мисс Лысковой...

— Очень большая, мистер Саверьянов... Мы делаем все, что можем: за ее квартирой следят четыре агента, переброшенных нами из Манчестера и Глазго... Две соседние с ней комнаты занимают лучшие агенты из Ирландии, миссис Размэн и мисс Плитт... Ее повсюду сопровождает три агента слежения... Ее документы в полнейшем порядке... Ее американский сленг, — как хорошо, что русские дипломаты учат детей в наших школах! — совершенно безукоризненный...

— Мы бы могли ввести своего человека в группу, которая охраняет девушку?

Грэйв ответил без колебаний:

— Конечно... Особенно если он так же блистательно подготовлен, как мисс Олга...

— Вы давно служите в отделе по борьбе с наркотиками, мистер Грэйв?

Тот ответил не сразу; остановился, достал сигару, сунул ее в рот, но раскуривать не стал, — только молодое поколение курит на улице, шокинг...

— Я перешел в таможню через неделю после похорон моей... девочки... Она... отравилась наркотиком...

В Хайд-парке было солнечно и ветрено. Дин потрепал по щеке того «вора», что вытащил у него из кармана документ:

— Спасибо, парень... Не сердись... Я не думал, что они возьмут тебя в такой оборот...

— Счет за выбитый зуб оплатишь ты, — усмехнулся парень. — Я пойду к самому дорогому стоматологу... Зачем ты меня подставил под это дело?

— Партнера надо проверять, Микки... В конце года буду рекомендовать тебя на работу.

— К этой холодноглазой скотине Грэйву?

— Он самый добрый человек из всех, кого я встречал в жизни... Он очень боится за мою партнершу... Она чертовски похожа на его дочь... Теперь так: я оплачу стоимость нового трака «Вольво», получи его сегодня и поезжай на нем в пакгауз номер 2, зарегистрируйся, оставь телефон, повертись, чтобы стать там своим, давай клиентам скидку, словом, ты мне там нужен, ясно?

Петров сидел напротив крупного седоголового человека с депутатским значком на лацкане пиджака.

— Такова уж специфика нашей работы, товарищ Савостин, — заключил Петров, — фактор риска постоянен... Наркотиком занимается мафия, а она умеет не только стрелять, но и взрывать самолеты.

— Именно поэтому мы озабочены судьбой Ольги Лысковой.

— Я — больше.

— То есть?

— Ее отец возил моего старика — на фронте... И спас от смерти...

— Если вы ее изымите — операция разрушится?

— Да.

— Кто здесь может сесть за вас на хозяйство? Романенко? Он ведь ваш первый заместитель?

— Да... Мне его прислали в первые заместители...

— Не любите?

— Жалею.

— То есть?

— Человек прошлого... А до пенсии еще четыре года.

— Но ремесло знает?

— Ремесло? Хм... Знает, ремесло знает... В прежнем, так сказать, измерении... Романенко постоянно требует железной дисциплины, это его конек... Но ведь жизнь — не казарма, дисциплина должна стать угодной обществу, если хотите, — выгодной, окупаемой, что ли... Вот в чем я с ним расхожусь...

— Словом, так... Пишите приказ о его назначении временно ис­полняющим обязанности на время операции, а сами поезжайте в Лондон, коли так смело берете на себя всю ответственность.

Романенко подошел к будке телефона-автомата чуть пританцовывая, лицо его было открыто-радостным, никогда он не был так безмятежен и спокоен, как сейчас, получив шифровку о своем назначении «исполняющим обязанности»; оглянувшись по сторонам, снял трубку, бросил монету (долго мучался, никак не мог понять, какую надо бросать в прожорливую щель таксофона, по-английски едва понимает, даже словарик вытащил карманный, ужас, что за цены, звонок — колготки, пять минут — сорочка), набрал номер и, изменив голос на х р и п о т у, попросил:

— Мистер Ричард, плиз...

В трубке что-то щелкнуло, зазвучала музыка, потом ответил Ричард:

— Слушаю.

— Элизабет Кент — никакая не американка, она из Москвы... — и повесил трубку...

Ричард отложил фотографии Ольги и, почесав грудь (был без галстука, воротник расстегнут), задумчиво сказал Гансу:

— Убирать ее нет смысла... Наоборот... Мы будем ссужать ее такой информацией — именно информацией, а не дезой, — которая должна успокоить легавых... Пусть они считают, что все дело у них под контролем... Мы не позволим им узнать, как, кому и где мы переда­дим груз... Пусть он полежат в пакгаузе, посмотрим, как и кто наблюдает за грузом, и потихоньку будем заканчивать операцию...

— Змею, вползшую в дом, убивают, Ричард.

— Знаешь, кто дико много зарабатывает?

— Как кто? Роу.

— В общем-то верно... Но только потому, что мы на него работаем... А вот сами по себе дико много зарабатывают укротители змей, Ганси...

Ричард поднялся во весь свой громадный рост, жестом пригласил Ганса следовать за собой, остановился возле портрета, — какой-то генерал, писан во весь рост, — нажал на одну из планок в огромной золоченой раме и просвистел незамысловатый мотив, резко оборвав на последнем такте. Портрет, оказавшийся дверью, туго отворился, и Ричард ввел Ганса в свое царство: гигантский, во всю стену монитор, компьютер новейшей конструкции (такие стоят на базах слежения за космическими кораблями), специальная радиоаппаратура прослушивания и записи.