Александр Чаковский - Невеста

— Нет! — перебила его Валя. — Он любит нашу жизнь! Но он хочет, чтобы она стала лучше, еще лучше!

— Он нигилист! — с негодованием крикнул Кудрявцев. — Скажите пожалуйста! Молокосос! Он хочет, чтобы наша жизнь стала лучше! И ты всерьез это повторяешь?

— Я верю в Володю! Верю вопреки всему, что о нем говорят!

«Все напрасно, — сказал себе Кудрявцев. — Этот разговор ни к чему не приведет. Переубедить ее невозможно. Если не пресечь все это, она наделает глупостей. Потом я никогда не прощу себе, что не проявил характера».

— Ну вот что, Валя, — твердо сказал Кудрявцев. — Я перестал бы уважать себя, если бы не позаботился о судьбе единственной дочери. Я требую, чтобы ты прекратила всякие отношения с этим человеком. Ясно? Ты должна дать мне слово…

— Нет! — твердо сказала Валя. — Пойми меня, папа! — добавила она уже спокойнее. — Я не могу. Я должна увидеть его.

— Но он же в тюрьме!

— Пусть. Я пойду к следователю и буду просить…

— Ты… моя дочь, — задыхаясь, проговорил Кудрявцев, — будешь просить свидания с этим… уголовником?

— Я должна это сделать.

— Ты сделаешь это вопреки моей воле? — спросил Кудрявцев.

— Я должна увидеть Володю. Я хочу поговорить с ним. Они обвинили его в том, что он сбил человека и не оказал ему помощи. Я должна увидеться с ним. И я добьюсь этого. Обязательно добьюсь! — твердо повторила Валя.

— Хорошо, — глухо сказал Кудрявцев. — Я сам поговорю с прокурором. Увижу его во вторник на партийном активе. Попрошу разрешить тебе свидание. Знать, что моя дочь обивает пороги милиции…

Он безнадежно махнул рукой и вышел из комнаты.

Во вторник Валя с нетерпением ждала отца, чтобы узнать, чем окончился его разговор с прокурором.

Но Кудрявцев сказал, что прокурора на активе не было и что завтра он постарается договориться с ним по телефону.

На следующий день отец, уже не ожидая вопроса дочери, сказал, что много раз звонил прокурору, но не мог застать его на работе. Еще днем позже сказал, что видел прокурора, но только мельком и они условились поговорить завтра. Но и завтра, по словам отца, разговор не состоялся, так как прокурора срочно вызвали в район. Он твердо обещал вернуться на другой день. Однако он не вернулся ни на другой день, ни через два дня…

Когда отец сказал Вале об этом, она пошла в свою комнату, села на кровать и заплакала.

Она плакала тихо, уткнувшись в подушку, чтобы отец не слышал. Потом встала, вытерла слезы. «Хватит! — сказала она себе. — Слезами делу не поможешь. Володя столько времени сидит в тюрьме, не имея от меня ни одной весточки. Наверное, он думает, что я всему поверила. Отшатнулась. Бросила его…»

Боже мой, как она могла жить все эти дни в полном бездействии!

На другой день, в девять часов утра, Валя вошла в кабинет следователя Пивоварова.

Валя робко постучала в дверь, приоткрыла ее и неуверенно спросила сидевшего за письменным столом немолодого, полного человека в милицейской форме:

— Можно?..

Пивоваров хотел было сказать: «Обождите в коридоре». Такой фразой он обычно встречал непрошеных или слишком назойливых посетителей. Но лицо этой худенькой девушки с шапкой льняных волос показалось ему знакомым. Он кивнул головой и недовольно сказал:

— Входите.

Она вошла, но остановилась на полдороге от двери до письменного стола и сказала напряженным голосом, словно что-то сдавило ей горло:

— Я хочу получить разрешение на свидание с Владимиром Харламовым.

— С Харламовым? — медленно переспросил Пивоваров и откинулся в своем деревянном кресле. — Вы кто же ему будете?

— Это не имеет значения, — резко ответила девушка.

Пивоварову ее ответ не понравился.

— Как зовут? — сухо спросил он.

— Его? Но я же сказала…

— Это я знаю без вас. Ваше имя?

— Валя.

— Ва-ля! — с усмешкой повторил Пивоваров. — Разве так отвечают? Где работаете?

— Студентка пединститута, — растерянно ответила Валя. — Но какое это имеет значение?..

— А то значение, — отрываясь от спинки кресла и склоняясь над письменным столом, ответил Пивоваров, — что здесь вам не институт. Здесь ми-ли-ция. Так что ведите себя соответственно. Ясно?

Валя покраснела. Пивоваров удовлетворенно усмехнулся и сказал: «Вот так». Собственно, он и не хотел пугать или обижать девушку. Но проучить ее немного все же следовало. Порядок есть порядок. Теперешней молодежи только дай волю!

— Вот так, Валя, — уже добродушно повторил Пивоваров, — кем же вам приходится этот… лихач?

— Я его… невеста, — чуть слышно ответила Валя.

Пивоваров еще раз оглядел ее с ног до головы. Что общего могла иметь эта стройная, светловолосая девушка с тем долговязым, угловатым парнем, который совсем недавно приводил его, Пивоварова, в ярость своими заносчивыми, резкими ответами?..

— Женихов, девушка, надо выбирать с толком, — покачиваясь на стуле, назидательно сказал Пивоваров. — Вы ведь, кажется, уже были у меня? Во время следствия. Свидания просили, так?

— Вы тогда сказали, что до суда нельзя, — ответила Валя, — а теперь… Суд уже был.

— Чего же вы от меня-то хотите? — спросил Пивоваров, как будто до этого ничего не было сказано.

«Только не плакать. Только не смей плакать, — сказала себе Валя. — Пусть говорит, пусть произносит все эти пустые слова. Надо вытерпеть. Ведь главное — получить разрешение, увидеть Володю…»

— Пропуск! Пропуск в тюрьму, — умоляюще повторила Валя.

— Насчет пропуска вы не по адресу обращаетесь. Это теперь от судьи зависит. Только в тюрьме, девушка, вам делать нечего. Пропуск вам туда ни к чему…

— Но Володя… — начала было Валя.

— А Володи вашего там нет.

— К-как нет? — растерянно переспросила Валя.

— А так. Насколько мне известно, отбыл ваш Володя. В места не столь отдаленные. Согласно приговору суда.

Все поплыло перед глазами Вали, и, чтобы не показать своей слабости, она схватилась за стул.

— Да что вы, девушка, что вы? — испугался Пивоваров и протянул ей стакан воды. — Выпейте-ка водички.

Валя стиснула зубы.

— Не надо, я не хочу. Но… как же это? Ведь приговор мог быть обжалован?

— Мог, конечно, — уже обычным своим голосом сказал Пивоваров. Он отошел к тумбочке, аккуратно вылил воду в металлическую полоскательницу, поставил стакан рядом с графином, вернулся к столу и сел.

— Мог, конечно, — повторил он. — Но только Харламов сам отказался.

— Отказался? — недоуменно переспросила Валя. — Но почему?

— Значит, считал, что виноват, — развел руками Пивоваров, — как говорится, не имел оснований. Вот его и отправили. Так сказать, к месту нового жительства.

— Когда? — беззвучно спросила Валя.

— Вчера, кажется.

Валя встала. «Значит, все кончено, — подумала она. — Его нет. Все эти дни он ждал ее. Ждал, чтобы она поддержала его. Он ждал, а она не пришла. Потом понял, что ждать некого. Вот и все».